Побег (ЛП) - Кэмпбелл Нения. Страница 29

Вэл прикрыла пылающий рот и бросила еще один отчаянный взгляд вокруг. Но никто не обращал на них внимания, наполовину спрятавшихся за этим растением. Грохочущая музыка звучала так громко, что Вэл сомневалась, что ее кто-нибудь услышит, даже если она закричит.

— Нет. — Шевелились только ее губы, произнося это слово. Не раздалось ни звука.

— Иди попрощайся со своими подругами, — скомандовал Лука. — Скажи им, что ты не придешь домой сегодня вечером, но увидишься с ними завтра.

Вэл сглотнула, и ей показалось, что она проглотить стекло.

— Это правда?

Слабая улыбка, игравшая на его бледных губах, превратилась в усмешку, распущенную и вкрадчивую. Вэл чувствовала, как его порочная аура заполняет пространство вокруг и саму Вэл, заставляя ее похолодеть.

— Разве это имеет значение?

***

Вэл вернулась в угол, где оставила Мередит и Джеки. Толпа, такая плотная, когда она хотела, чтобы ее оставили в покое, теперь, казалось, расступалась перед ней, расчищая ей путь к собственной гибели.

Они обе посмотрели на нее, два цветка, склоняющиеся к солнцу. Ее пальто осталось на стуле, но теперь на нем сидел кто-то другой, сминая его. Вэл схватила пальто за один из рукавов и резко дернула, заставив мужчину на стуле бросить на нее неприязненный взгляд.

«Они даже не сохранили место для меня, — подумала она. — Им все равно».

— Банни, — сказала Джеки. — Мы думали, ты ушла.

— Я ухожу, — услышала Вэл свой голос, облачаясь в пальто, как в броню. Она не смотрела на них. — Встретила старого приятеля. Я не вернусь сегодня вечером, так что, думаю, увидимся завтра утром.

Соседки не знали ее достаточно хорошо, чтобы увидеть напряжение на лице или то, как дрожали руки в рукавах пальто. Ложь стала второй натурой Вэл, и теперь лживые рассказы сами формировали волокна петли, которая, как она теперь обнаружила, ее душила.

— Хорошо, — проговорила Мередит, как похоронный звон. — Увидимся завтра.

«Все кончено, — слабо подумала Вэл. — И очень быстро».

Лука стоял у входной двери, засунув одну руку в карман своих темных джинсов. На нем была куртка поверх футболки — кожаная, как любили его братья. Может, в этом ощущалась гордость охотника, завернувшегося в шкуры убитых им животных. «Или, может быть, — прошептала ее больная часть, — это потому, что на коже не видно крови».

Сердце Вэл практически остановилось в груди, когда он посмотрел в ее сторону, устремив на нее взгляд, одновременно предвкушающий и хищный.

— Ты нашла их?

— Да, — сказала Вэл, прерывисто вздохнув, когда Лука взял ее за руку.

— Давай выбираться отсюда.

Запястье, которое его пальцы так властно сжимали, казалось, не принадлежало ей. Конечно, она не могла быть такой глупой. Вэл, спотыкаясь, последовала за Лукой, когда он прорезал толпу снаружи, как нож. Она не сомневалась, что на ее лице отражался ужас, и все наверняка могли его видеть. Но если это и так, никто не проявил достаточного беспокойства, чтобы спросить, все ли с ней в порядке или не нужна ли ей помощь.

Холодный воздух ударил ее, как пощечина. Они шли по улицам, пропахшим мочой и мусором. Все переулки в городе воняли, но почему-то эти казались хуже остальных.

Город гниет. Она дрожала от холода. Все гниет изнутри.

Старый и новый Сан-Франциско столкнулись в мешанине различных вероисповеданий и культур. Комиссионные бутики, предлагающие переработанную одежду, расположились рядом с приземистыми зданиями, торгующими дешевыми сигаретами и наличными за золото, Их окна теперь стояли темными и закрытыми железными решетками. Наркоманы, колющиеся использованными иглами, прислонялись к стенам, разрисованным яркими граффити, в то время как хипстеры уворачивались от них, прижимая свою еду к груди в защитном жесте.

Улицы стали менее людными, более извилистыми. Было темно, очень темно, и под туманом небо казалось беззвездным. Вэл попыталась заговорить, но ее слова, превратились в крошечные колючки, болезненно застрявшие в горле. «Куда он меня ведет? Я не знаю, где мы находимся».

— Гэвин… — начала Вэл, а затем резко вдохнула из-за своей ошибки.

Лука посмотрел на нее сверху вниз, и выражение его лица стало ужасным. Страх растекся по ее телу горячим, жидким маслом.

— Мой брат мертв, — тихо сказал он.

Они остановились в переулке, который заканчивался тупиком и упирался в забор из проволочной сетки, увенчанный колючей проволокой. Вэл могла видеть светофоры вдалеке, размытые и окруженные ореолом в тумане. Медленно, хрустя песком под каблуками, она повернулась… чтобы задать вопрос, чтобы умолять.

Он шел к ней, прижимая к грязной стене. Вэл отскочила назад, увернувшись от сгнившей газеты, которая таяла, превращаясь в лужу смолистой черной жидкости.

— Ч-что ты собираешься со мной сделать? — Он подошел ближе, и внезапно жара его тела оказалось достаточно, чтобы затмить туманный холод воздуха. — Зачем ты привел меня сюда?

Лука оперся рукой о стену, нависая над ней.

— Как ты думаешь, почему?

— Пожалуйста, не делай мне больно, — проговорила она таким тоном, каким можно просить стакан воды. Кирпич в стене был острым, старым. Вэл чувствовала, как он цепляется за ткань пальто. — Я… мне очень жаль.

— Тебе? — спросил он. — Ты сожалеешь? — В ответ на ее молчание он усмехнулся и сказал. — Я так и думал. Ты была с моим братом, Валериэн. — Его горячее дыхание касалось ее уха. — Конечно, тебе должно понравиться немного боли.

— Нет. — Она захныкала, когда его зубы задели ее шею. Лука скользнул рукой под ее воротник, расправляя бант на шее. — Нет…

— Нет? — Бант развязан. Лука медленно провел пальцем по ее горлу, заставляя кружево остаться там, где оно зацепилось за ее грудь. Что-то затрепетало у нее внутри, как умирающий мотылек. «Я помню это». Она вскрикнула, когда он скользнул ей под юбку, поглаживая между ног. — Думаю, ты лжешь.

А затем он накрыли ее губы своими, когда прижал Вэл спиной к стене, и ее руки, которые каким-то образом оказались у него на плечах, впились в скользкий от росы материал его куртки. Она услышала, как он расстегнул молнию на джинсах, и попыталась возразить, но Лука оказался внутри нее прежде, чем слова успели сформироваться, приподняв ее так, что у Вэл не осталось выбора, кроме как обхватить ногами его узкие бедра, чтобы не упасть на грязную землю.

Грубая каменная стена врезалась в ее обнаженную спину с каждым грубым толчком. Трение усилилось, хотя особого сопротивления не было. Он скользнул в нее так плавно — как по мокрому стеклу. Стыд ударил ее, как брызги ледяной воды.

Лука скользнул руками под ее зад, поднимая выше. Угол сместился, и дискомфорт начал граничить с болью. Вэл обняла его за шею, не желая упасть, и сильно прикусила губу, чтобы не закричать. Это движение привело его рот на уровень ее груди, и Лука использовал свой язык, чтобы дразнить с кошачьей беззаботностью.

Вэл закрыла глаза при следующем толчке, выгибая спину, когда он поцеловал кольцо в ее левом соске. Его жилистые руки дрожали от напряжения, удерживая Вэл неподвижно, когда он наполнял ее грубыми, резкими движениями, вызывая острые вспышки боли, от которых у нее перехватывало дыхание.

— Это было больно? — Его слова поразили Вэл, как и его рот, когда Лука прожег дорожку к другой ее груди, и потянул кольцо зубами. — Полагаю, да.

Она впилась пальцами в кожу, чувствуя, как напрягаются мышцы под рубашкой. Лука крупнее Гэвина, который всегда был высоким и стройным. Но голос… она вздрогнула, желая, чтобы он замолчал. Желая, чтобы он не останавливался.

— Все причиняет боль. — Ее голова больно ударилась о камень, когда Лука кончил, последний толчок его бедер стал глубже остальных. Он нежно укусил ее за плечо, не повредив кожу, но этого оказалось достаточно. Она кончила с собственным сдавленным криком, его имя сорвалось с ее дрожащих губ, как битое стекло.

Когда она открыла глаза, ее тело мерцало, как пепел костра. «Я попала в ад, — подумала она, глядя в его темные-темные глаза. — И вот он — дьявол».