Побег (ЛП) - Кэмпбелл Нения. Страница 56

Лука стоял у двери с телефоном, хотя уже заканчивал разговор и направлялся к ней. Кому он звонил? Но ответ прост. Конечно. Своей сумасшедшей семье. Той самой, которая хотела ее убить.

— Так, так, так — ты выглядишь бодрой и полной сил. — Когда он достал из одного из карманов пиджака нейлоновую веревку яркой расцветки, в Вэл проснулся ужас. — Немного сна пошло тебе на пользу, не так ли, милая?

— Что ты собираешься делать? — спросила Вэл, подтягивая колени.

— Свяжу тебя, — объяснил он. — Потом посмотрим. Ты хотела поиграть?

Она не успела скрыть своего отвращения. Должно быть, оно отразилось на ее лице, потому что улыбка Луки сползла, и он выглядел… не совсем обиженным, но разочарованным.

А потом рассерженным.

Он начал наступать на нее, но Вэл успела подготовиться. Она свернулась в защитный клубок и ударила ногой, упираясь в изголовье кровати. Телефона не было — она уже проверила. На тумбочке стояла подставка для него, но она, как и розетка, была отключена.

Лука запрыгнул на изножье кровати, избегая ее ноги, и схватил одну из ее рук. Вэл вывернулась, обхватив его руку. Он закинул ногу на ее бедра. Веревка обвила сначала одно, а затем оба ее запястья, вытянув их над ее головой.

Она взвизгнула, едва не сбросив его, и Лука толкнул ее на спину с хриплым смехом, заставившим Вэл осознать, насколько сильно задралась ее юбка на бедрах.

— Плохая девочка, — сказал он, хотя и не без одобрительного взгляда на ее ноги.

Несмотря на то, что в записке говорилось об охоте, Вэл не могла избавиться от ощущения, что она не выйдет из этой комнаты живой, если ему удастся ее связать. У него появился еще один кусок шнура, другого цвета, и он прикрепил один из концов к каркасу кровати под матрасом. Со связанными руками Вэл ударила его изо всех сил в челюсть.

Голова Луки дернулась со щелчком, когда его зубы резко сомкнулись. Судя по прозвучавшему ругательству, она предположила, что он прикусил язык. Сплюнув кровь, Лука схватил Вэл за запястья, сжав так сильно, что ее пальцы непроизвольно разжались. Он привязал шнур к узлам вокруг ее запястья, туго намотав.

Лука встал над ней на колени и завязал еще один узел с другой стороны рамы, так что руки Вэл оказались закинуты за голову. Когда руки были зафиксированы, он смог легко связать ей ноги. Справившись с этим, Лука сердито вздохнул и вытащил из кармана сигарету. Вэл наблюдала за светящимся оранжевым кругом, пока он расхаживал взад-вперед по маленькой комнате, а завитки дыма поднимались в воздух.

— Ты не так беспомощна, как кажешься, — проговорил он наконец. — Хотя лучшая добыча редко бывает беспомощной.

После этого неутешительного замечания Лука ненадолго исчез в ванной. Когда он вернулся, в руках у него появился пустой граненый стакан. Вэл настороженно наблюдала за ним, пока он сидел в одиноком кресле с ним в руке. Она подумала, что он хочет налить себе выпить, но нет, поняла она, когда Лука постучал концом сигареты по ободку стакана. Он использовал стакан как пепельницу.

Несколько минут он сидел молча, выдыхая дым, как смуглый дракон, широко расставив ноги в кресле.

— Ты также боролась с моим братом?

— Пошел ты.

— Было бы неплохо, — мягко произнес он. — Я действительно заходил к тебе. Ты не открыла дверь. Подумал, что это странно, ведь я слышал шум. Я задавался вопросом, почему ты не идёшь, а потом понял, что это потому, что ты уже внутри.

Вэл уставилась на дверь, замок которой надежно закрыт. Дверь была выкрашена в розовый цвет, который с годами покрылся трещинами и потертостями. В голове у нее бушевал водоворот эмоций, словно несочетаемые кусочки цветного стекла, которые расплавились и теперь обрели грубую форму. «Вот черт, — подумала она, когда что-то сжалось в ее груди. — Он был там?»

— Мне стало интересно, с кем ты… но потом твоя соседка вернулась домой, и мне пришлось уйти. — Его взгляд переместился на ее шею. Шарф развязался во время борьбы. — А я-то думал, что ты не можешь насытиться мной. — В стакан попало еще больше пепла. — Ты разбила мне сердце.

— Отлично, — свирепо сказала Вэл. — Надеюсь, ты умрешь.

Лука засмеялся, прижав руку к груди.

— О, Вэл, — восхитился он. — С тобой так весело. Я начинаю даже надеяться, что ты переживешь эту охоту.

«Нас таких двое».

— Хотя, скорее всего, у тебя не получится, — заявил он, поставив стакан на стол и затушив сигарету. — Я хороший стрелок. Как и моя сестра. Это была ее идея, знаешь ли. Она позаимствовала её в одной из своих книг со сказками. В кельтских преданиях говорится, что всадники фейри охотятся на людей за несколько недель до Пасхи в лесу Вистмана ради забавы.

Вэл напряглась, когда он подошел ближе и посмотрел на нее сверху вниз.

— Мы сейчас в Юте, и здесь ужасно скучно. Повсюду высохшие земли. Не волнуйся, мы быстро уедем. В ближайшие пару дней ты окажешься в Нью-Джерси. У нашей семьи есть хороший участок на севере, прямо у леса. Анна-Мария сказала, что ты спортсменка. Да телосложение у тебя как у бегуньи. Ты все еще бегаешь?

Вэл слегка вздохнула и отвернулась, поджав губы.

— Возможно, — решил Лука, отвечая на свой вопрос. — Интересно. Ну, это может оказаться для тебя преимуществом, а может и нет. Полагаю, все будет зависеть от погоды.

«От погоды?» — удивилась Вэл, не глядя на него.

— Удивительно, как быстро люди прибегают к своим базовым инстинктам во время эмоционального напряжения. Нам нравится думать о себе как о высшем виде, более развитом, чем наши животные собратья, но мы так же заинтересованы в сексе, насилии и удовлетворении своих аппетитов, как и любой другой тупой, нецивилизованный зверь — возможно, даже больше.

— В конце концов, — продолжал он, явно увлекшись темой, — когда кто-то подавлен, порой и недозволенное может стать предметом навязчивой идеи. Почему я не могу получить желаемое? Наверное, это хорошо, быть настолько плохим. Даже представление о первородном грехе возвращается к идее о том, что опасность сама по себе является соблазном и наградой.

— Если то, что ты говоришь, правда, то каждый хотел бы стать преступником или искателем острых ощущений, — возразила Вэл. — Ты говоришь, что человечество по своей природе эгоистично и жестоко. Но это не так. И потому то, что ты говоришь, совершенно безумно

— Ах, — восхитился Лука. — Вот он, изворотливый ум, за который мой брат выбрал тебя. То, что ты говоришь, правда, но это только потому, что мы живем в обществе, которое осуждает антисоциальных личностей — антисоциальных по определению реальной психологии, разума. А не по определению популярной психологии, которым разбрасываются, как рисом на свадьбе. И я говорю это не только в юридическом смысле, но и в отношении личной выгоды. Если бы общество было чуть более эгоистичным, Валериэн, мы бы видели гораздо больше низменного и жестокого. Мы бы упивались этим.

— И общество бы рухнуло, — не сдавалась Вэл.

— Нет. Ты судишь по моему брату. Гэвин не социопат, он психопат, который не видел причин играть по правилам общества, хотя и начинал, когда ему это было выгодно. Он любил игры. Мы все любим. Но время от времени, если правила этих игр приходится нарушать или обходить, кто скажет, что это так уж плохо? Ты это делаешь, потому что у тебя нет преимущества, но, если бы это я был привязан к кровати, а ты держала нож, ты могла бы чувствовать себя совсем по-другому.

Его слова заставили вспомнить тот день с поразительной ясностью — золотистый свет, проникающий через окно, теплую кровь, забрызгавшую ее лицо, насмешливый поцелуй, который она подарила Гэвину, когда тот похолодел от шока. Она наслаждалась этим, тошнотворно осознала она. Она наслаждалась его поражением, как хищник свежей добычей, несмотря на то, что это преследовало ее каждую последующую ночь в следующие три года.

— По твоему лицу вижу, что ты понимаешь, — заметил Лука. — Кроткие могут унаследовать Землю, но сильные будут охотиться за ними, чтобы завладеть ею, и в конечном итоге, Валериэн, выживут сильнейшие. — Он подмигнул ей. — Victori spolia sunt. Победителю достаются трофеи.