Побег (ЛП) - Кэмпбелл Нения. Страница 60

— Тогда тем более, ей стоит прийти, — лукаво добавила она.

— Возможно, твое желание сбудется. Я не вижу другого выхода, кроме как запереть ее сейчас в комнате… и не верю, что Анна-Мария не покалечит ее. — Лука сжал руку Вэл. — Иди с Селестой. Она отведет тебя в твою комнату и даст какую-нибудь одежду. Вы выглядите примерно одинаково.

Итак, это сестра, которая якобы больше всего нравилась Гэвину, та, чьи волосы он заплетал. Вэл скептически посмотрела на миниатюрную темноволосую Селесту, которая была на несколько дюймов ниже ее и обладала гораздо более внушительными формами. Они никак не выглядели одного размера.

— Куда мне ее отвести? — спросила Селеста. — В какую комнату?

— Посели ее в старой комнате Гэвина. — Лука горько рассмеялся. — Она ему больше не пригодится.

Селеста взяла ее за запястье. Ее руки были прохладными и покрыты маленькими серебряными кольцами.

— Сюда, — голос Селесты звучал слишком бодро для данных обстоятельств. — Смотри под ноги.

Стены были оклеены старой шелушащейся бумагой с изображением пальм. В коридорах лежали ковры, хотя сами полы были из дерева с дорожками соответствующих цветов. Все выглядело и плохо отремонтированным, и очень дорогим.

Комната Гэвина оказалась на втором этаже, с видом на мертвый крытый сад со стеклянной крышей — чуть раньше Вэл мельком видела прилегающий внутренний дворик, огороженный железной оградой, со статуями и коричневым мутным прудом.

Вэл отодвинула в сторону занавески и посмотрела вниз. До земли было слишком высоко, чтобы безопасно спрыгнуть или вылезти, и не видно ни решетки, ни ливневой канализации, за которую она смогла бы ухватиться. Медленно повернувшись, она осмотрела остальную часть комнаты. Вэл ожидала увидеть что-то зловещее — кровь, сочащуюся с обоев, мертвые трупы… что-то, что подчеркивало бы его жестокую натуру. Но спальня Гэвина выглядела вполне обычной, хотя и лишенной большого количества мебели.

Она посмотрела на пыльный шахматный набор на тумбочке, который мог бы рассказать, чья это комната, если бы она еще не знала. На полке стояли книги, некоторые художественные, некоторые нет. Стол был пуст, а напротив него, на полу, валялся разбитый компьютер, который выглядел так, будто его бросили, если судить по дыре в стене рядом с ним. Компьютер тоже покрылся пылью, как будто никто не удосужился его убрать.

«Как будто это святилище его гнева», — подумала она с содроганием.

Отведя взгляд от искореженных кусков пластика и металла, Вэл повернулась к своей симпатичной молодой тюремщице:

— Что здесь произошло?

Что-то мелькнуло в глазах Селесты. «Она знает, — подумала Вэл, нахмурившись и поджав губы. — Она не скажет мне, но она знает».

— Я принесу тебе одежду, — сказала Селеста. — Она тебе понадобится, если ты придешь на вечеринку. Это платье просто ужасно. У Луки нет вкуса.

— Какая вечеринка? — спросила Вэл.

— Тема — «Сон в летнюю ночь». После дикой охоты наступает веселье, но, к сожалению, — произнесла она, — охота откладывается.

— Вы… собирались отпраздновать мое убийство?

— Ну, — как ни в чем не бывало, заявила Селеста. — Ты можешь выжить.

С этими ободряющими словами она направилась к выходу. Вэл смотрела, как закрывается и запирается дверь, и снова взглянула на сломанный компьютер с чувством холодного ужаса.

Эта комната явно не использовалась годами, но присутствие Гэвина ощущалось в ней повсюду и душило Вэл. Она могла уловить аромат сандалового дерева и розы его одеколона. Но, возможно, он просто оставил на Вэл этот запах, когда прикасался к ней в мотеле.

Когда Селеста ушла, Вэл почувствовала себя свободнее в своих исследованиях. В шкафу нашлась одежда, но ничего из того, что она видела на нем раньше или что могло бы подойти ему сейчас. Все ящики оказались в основном пустыми, за исключением старых и потрепанных принадлежностей для рисования. Она закрыла тот, в который заглядывала, и села на скрипучую кровать.

Его кровать. Он спал здесь, в этой самой комнате. Простыни немного отсырели, но выглядели чистыми. Она откинулась на спину и уставилась в потолок с водяными знаками, зябко поеживаясь от невидимого сквозняка. Всегда ли он был таким, как сейчас, или здесь, в этих потрескавшихся и облупившихся стенах с видом на умирающие цветы, он начал сходить с ума?

Учитывая остальных членов его семьи, Вэл подумала, что, возможно, знает ответ.

Глава 18

Родонит

Анна-Мария изучала свое отражение в зеркале. Женщина, смотрящая на нее, заставила бы любого мужчину или женщину обратить на себя внимание во второй раз — белокурая, стройная, подтянутая, с изгибами, созданными лучшей косметической хирургией, которую только можно купить за деньги.

Не было никого, кто мог бы устоять перед ней.

«Ну, — мрачно подумала она, — за исключением одного».

Она надела свое вечернее платье, любуясь тем, как ее кожа выглядывает из-под кружев. Она красавица. Все так говорили. Анна-Мария была любимицей своей матери, вышла замуж и овдовела трагически молодой, что только добавляло ей таинственности.

Конечно, кое-кто задавался вопросом, не помогла ли она судьбе, но лишь с мимолетным любопытством, присущим любому случайному свидетелю свадьбы между парой с большой разницей в возрасте. Никакого расследования не проводилось.

Ее покойный муж не мог насытиться ею. Отвратительная свинья. Она только и делала, что сдерживала свое отвращение, когда он прикасался к ней своими мясистыми руками. Когда они трахались, ей нравилось представлять, что это ее великолепный старший брат входит в нее. Она заставила мужа брать ее сзади, чтобы не видеть его лица. Так было проще. Конечно, у нее очень хорошее воображение, но всему есть предел.

Она купила это платье для него, но он, конечно, ничего не заметил. Гэвин игнорировал ее с тем же презрением, что и всех остальных. Кроме этой кровожадной суки наверху. Она сильно сжала пальцы, красные полумесяцы появились на ладони. Трусливая шлюха.

Если бы Лука появился вовремя, эта сука оказалась бы уже мертва, и она могла бы расслабиться и наслаждаться вечеринкой с шампанским в руках, не терзаясь мыслями о том, что ее мертвый брат был зарезан своей вероломной любовницей, как Агамемнон Клитемнестрой.

«Наш собственный Дом Атрея, — подумала она. — Манящий и проклятый».

— От такого хмурого взгляда у тебя появятся морщины.

Анна-Мария посмотрела на брата, появившегося в золоченой раме зеркала.

— Пошел ты, Лука.

— Это идея. — Он обхватил ее сзади, позволяя почувствовать давление его твердого члена у основания позвоночника. — Почему бы нам не пойти потрахаться?

Анна-Мария откинула голову назад, когда он обхватил ее грудь через тонкую ткань. Она жадно улыбнулась, когда он начал целовать ее шею, изучая его в отражении. Лука так сильно походил на Гэвина, хотя он был на год моложе ее, но имелись и различия. Заметные. Гэвин никогда не выражался так грубо.

Но мысли о Гэвине вызывали неприятное стеснение в груди, словно нить, связывающая ее мысли с сердцем, была жестоко натянута. Она потянулась к груди, почти ожидая нащупать окровавленный орган, но натолкнулась лишь на жемчуг своей матери.

С сердитым вздохом она высвободилась из объятий Луки, сложив руки на груди. Он успел переодеться для ее вечеринки, облачившись в черное, как темный ангел. Его глаза, направленные на нее, пылали вожделением. «Лука хорош собой, и он это знает, — рассеянно подумала она, наклоняя голову, чтобы дать ему лучший доступ. — Он напыщен, как павлин».

— Ну? — спросил он низким голосом, как у Гэвина. — Ты хочешь трахаться или нет?

Анна-Мария провела пальцами по своим волосам, уложенным в идеальную прическу. Она уложила их в свободный пучок, и несколько прядей выбились наружу.

— Я не в настроении после твоего провала. — Она прикусила губу, убирая волосы на место. — Ты все испортил.

— Сестра, как объяснял тебе после каждого из двадцати твоих звонков, я не мог ехать быстрее. — Лука повернулся, чтобы изучить комнату, его взгляд скользнул по ее вещам, но, когда он снова повернулся к Анне-Марии, его глаза метнулись к ее рту. — К тому же, я ведь доставил сюда эту маленькую мышку? Это оказалось не так-то просто, знаешь ли.