Наивный Дурак (СИ) - "Варот". Страница 30

— Да, уничтожили корабль на орбите, ещё тут один поганец временно упущен, — пробормотал Бернард, который по уровню ступора и прострации стремительно приближался к Василию Ломову.

— Это не все, — недовольно покачал головой Сергей.

— Друг мой, не мог бы ты пояснить… — обратился Андреа к командиру.

— Венок Её. Мир, полный любви, — ответил Бернард, всплеснул руками и сменил несколько выражений лица подряд, от шока и возмущения до усталости и смирения, после чего пошёл и сел рядом с Ван Лунем на гвозди, обиженно отвернувшись от всех в угол.

А в управлении консервации молодая секретарша с модными и дорогими розовыми рожками вновь спешила в уборную. На этот раз не из-за собственной впечатлительности — ей просто срочно требовалось набрать воды, чтоб полить своего непосредственного начальника. Герцог Арион предпринял попытку упасть в обморок прямо посреди своего кабинета, очень правдоподобно и уверенно придерживался этого курса и никак не реагировал на объяснения, что его искусственное тело не способно на такую реакцию в принципе.

Глава 12. Незаметный Демиург

В бесконечном множестве миров далеко не каждый настолько зависел от неё. В одних она просто увлечённо рисовала непристойные мультфильмы с щупальцами и сама же их озвучивала. В других вела протокол заседания Революционного трибунала. В какой-то особо мрачной вселенной она среди толпы товарищей по несчастью тащила на цепях километровый снаряд по раскалённому руслу испарившейся реки к стальным ногам механического титана. А в версии посветлее и благополучнее — возлежала на подушках с виноградом в окружении белых мраморных колонн и принимала дары от паломников за красивые глаза и тёплую милостивую улыбку.

В этой реальности она занималась наукой. А точнее, будет заниматься лет через пятьдесят. Или сто пятьдесят, по нынешним темпам прогресса понять трудно. Но главное — в самое подходящее время для великого открытия, к которому она шла всю свою жизнь. Её вдохновляла классика фантастики, горячо любимая с детства. Её направляли труды, ошибки, успехи и уроки наиболее выдающихся учёных. Её финансировал крупнейший продюсерский центр альтернативной музыки и фастфуда, который по итогам последнего корпоративного конфликта имел сильнейшую армию, наиболее перспективную космическую программу, а также самые передовые технологии в подконтрольных охраняемых институтах.

И одним дождливым октябрьским вечером она закончила долгую работу над важнейшим проектом, по совпадению порадовав себя своевременным подарком прямо к собственному тридцатилетнему юбилею. Перед ней лежал на белом глянцевом столе и отбрасывал золотые блики прибор античного дизайна с толикой ретрофутуризма, в виде триумфального венка с декоративными переплетениями неизолированных проводов. На выбранный облик явно повлияли сны, долетевшие отрывками из мира мраморных колонн. И что же? Имеет право украсить собственный прототип на свой вкус. Планировалось, что это устройство позволит пользователю очень многое. Одной только мыслью контролировать всю свою электронику и работать с любой компьютерной программой, осознанно влиять на функционирование внутренних органов и мозга, вплоть до управляемой синестезии, эйдетической памяти и совершенно правдоподобных, осязаемых фантазий… Но неожиданно оказалось, что устройство не позволяет многое. Оно позволяет всё.

Золотой венок лежал на водопаде длинных рыжих волос. Мягкие считывающие пластины слегка давили на виски. В желтоватом тумане за окном пролетал бронированный дирижабль с голографической рекламой интимного магазина, грозно водя из стороны в сторону автоматическими крупнокалиберными пулемётами. По комнате витал благородный аромат самого дорогого и элитного быстрорастворимого псевдокофе с лёгкими нотками аммиака. Раньше она не смогла бы достать ничего лучше. Теперь не осталось того, что она не смогла бы сделать.

Комната с видом на жёлтый туман опустела. Её хозяйка отправилась в иное время и место, чтоб на террасе с видом на море впервые попробовать настоящий кофе, разобраться в новых ощущениях и заняться планированием с учётом открывшихся перспектив. Со всеми личными мечтами, проблемами близких и изменениями в собственной жизни теперь можно справиться за сутки. Но неужели с новообретёнными силами можно на этом остановиться и просто наслаждаться результатами? Что теперь изменять или улучшать во всех остальных жизнях и веках, раз есть такая возможность? Откуда начать? Как допустимо влиять на настоящее, а как — на прошлое? Стоит ли вообще вмешиваться с изменениями?

Кто-то другой, быть может, сразу засел бы перекраивать вселенную на своё усмотрение, эгоистично реализуя персональные фантазии о всемогуществе. Многие добрые люди поступили бы осторожнее, но всё равно бросились бы стирать былые трагедии и воплощать в современности утопию счастья и справедливости, помогая всему живому из чистого альтруизма. Но она видела красоту окружающей системы. Она умела ценить все краски жизни, встретив в ней немало уникальных личностей со сложной судьбой. Она знала и любила реальность именно такой, со всеми её достоинствами и недостатками. Перед любыми правками следовало хорошо подумать.

Мир не призван быть счастливым или справедливым, он не способен справляться с такой задачей — в нём не всё и не всегда заканчивается хорошо, часто не вознаграждаются подвиги и не наказываются грехи. Мир призван быть интересным — именно с этим он справляется лучше всего и на это настроен всеми своими струнами. Каждую секунду его обитатели на своём жизненном пути самым естественным образом создают новые комедии и трагедии. Случайные истории, прекрасные именно своим непредсказуемым разнообразием. Каждое счастье и горе — нужны, важны и на своём месте. Как опытная ценительница фантастики, годами размышлявшая над парадоксами и временными петлями, она понимала: любые вмешательства во что-то плохое вчера уничтожают что-то хорошее сегодня.

Даже в страшнейшем кошмаре, на который способно человечество, посреди ада войны — люди не только теряют своих друзей и любимых. Иногда именно в окопах они впервые встречают этих самых друзей и любимых, с которыми никогда не познакомились бы иначе. Если взять и отменить любую катастрофу — вместе с ней пропадут чьи-то бесценные связи, память о совместном выживании, а иногда даже будущие общие дети со своими душами и всеми трогательными сценами их взросления. Без критической ситуации — герой никогда не получит повод проявить характер и пойти на подвиг, навсегда оставшись безвестным и нищим доставщиком воды. Это слабое утешение для пострадавших, но попробуй удалить из прошлого любое несчастье — и заодно сотрёшь все связанные с ним прекрасные воспоминания и последствия, достижения и уроки. Везде есть что-то удивительное, красивое, неповторимое и достойное интересной истории — даже у жестоких племён посреди диких джунглей с ядовитыми тварями на каждом шагу, даже на опасных горных склонах, даже в криминальных трущобах и подпольных клубах безжалостной мафии…

Она вздохнула и сжала пальцы на чашке. Так неужели ничего не надо менять? Всё же система не идеальна. Далеко не идеальна. Трагедии остаются трагедиями, насколько бы они ни были важны и нужны. В ходе этих интересных историй гибнут люди, ничуть не менее интересные. Не так уж хороша даже самая поучительная драма, если половина участников никогда не узнает о её завершении. И разве не это в итоге случилось с тем самым дедушкой, который читал ей когда-то сказки про роботов и учил её ценить трудности? В эти безумные времена он ушёл очень эффектно, с этим никто не поспорит — в битве за продуктовую секцию супермаркета он подорвал бронетележку консультантов по электронике, заманив их на стратегический запас скрепышей. Ему оставалось всего сто семьдесят лет до пенсии. Если она хоть что-то знала о своём деде, то именно так ярко и абсурдно он всегда мечтал закончить свой путь. Он сам первым бы убеждал её, что это потрясающий финал, не хуже прочих, очень нужный миру и окружающим. И всё же это совсем не успокаивало, она плакала в тот день и предпочла бы, чтоб он вернулся домой. Ради светлого будущего, новых знакомств или незабываемых впечатлений у одних — безвозвратно пропадают неповторимые личности других…