Геомант - Ирвин Ян. Страница 16

– И ты не съела его? – спросил Джо.

– Нет, хотя и очень хотелось. Еще были тесты, во время которых я должна была собирать конструкции из шестеренок, колес и других металлических деталей. Тогда я не лучшим образом справилась с заданием.

– Довольно странно для конструктора контроллеров.

– У меня никогда не было таких игрушек. Моя мать презирала людей, работавших руками. Она считала, что ее дочери не придется этим заниматься. Экзаменаторы, казалось, были разочарованы. Как будто эта неудача перечеркнула тот, другой талант. Я помню, как они потом собрались поодаль, обсуждали меня и покачивали головами.

– И как же ты умудрилась все-таки попасть на завод? Джо отпил еще несколько глотков и откинулся на спинку кресла.

– На последнем испытании мне показали коллекцию кристаллов; наверное, там были и хедроны, по крайней мере несколько штук. Остальные были поддельными. Один из них дали мне в руки и при этом закрыли лицо маской. Потом попросили рассказать, что я видела.

Тиана замолчала и поднесла кружку к губам.

– И что же ты увидела?

– Ничего. Казалось, я провалила очередное испытание. Кто-то взял из моих рук кристалл и вложил в ладони другой. Я постаралась сосредоточится, но даже не представляла, что я должна увидеть.

Джо запрокинул голову и прикрыл глаза. Тиана продолжала:

– Они дали мне третий кристалл, он был очень холодным. Я уже начала говорить, что снова ничего не вижу, но вдруг перед глазами возникла розовая волна. Она почти сразу же пропала, а я, должно быть, вскрикнула. Кто-то из присутствующих спросил меня, что случилось. К тому времени кристалл нагрелся в моих руках, и, казалось, я смотрю в пруд, заполненный маслом. Я увидела какие-то контуры, и время остановилось. Я видела слои разных цветов, они двигались вверх и вниз, взад и вперед, проходили друг через друга. В некоторых местах они скручивались, как вода, проходящая в сливное отверстие, иногда появлялись снова, возникали ниоткуда – и все начиналось сначала. Это было так красиво! Но вдруг все пропало. Экзаменатор забрал у меня кристалл. Оказалось, я держала его в руках уже больше часа.

Я в ужасе смотрела на него. Мне безумно хотелось снова взять в руки кристалл. Я стала визжать и брыкаться, чего до сих пор ни разу не было. Это было первое в моей жизни лишение. Желание получить обратно кристалл заслонило все остальные чувства. Когда я рассказала об увиденном, экзаменаторы заволновались. Я попросила испытать другие кристаллы, но они не разрешили и отослали меня к матери. Через несколько недель, когда был подписан контракт, я оказалась на заводе. Марни была в ярости! Она добивалась для меня более выгодного назначения, но экзаменаторы приняли решение.

– И сделали тебя учеником изготовителей контроллеров? – спросил Джо.

– В итоге, да. Хотя первые два года я подметала пол и выносила корзины с мусором. Я уже не была маленькой умницей Тианой, я стала отродьем из детского питомника. Я до сих пор в какой-то мере осталась такой же. Так и не смогла завести здесь друзей.

– Кошка, которая гуляет сама по себе, – проворчал Джо. – Ты слишком особенная, Тиана.

– Как это?

– Со стороны кажется, что тебе никто не нужен. Это может отпугивать твоих сослуживцев.

– Полагаю, я хотела… много чего. Так или иначе, старый мастер Баркус начал обучать меня ремеслу, едва мне исполнилось восемь лет. Тогда я чувствовала, что совершенно ни на что не гожусь. Все могли что-то мастерить, а мне казалось, что обе руки – левые. Прошла целая вечность, пока я научилась выполнять простейшие задания.

– И что же ты сделала?

Джо усмехнулся, как будто и сам знал ответ. Возможно, так оно и было. Слухи об этом пронеслись по всему заводу.

– Я не могла выбросить из головы мысли о кристаллах и о тех видениях, которые их сопровождали. Страстное желание завладеть одним из кристаллов не ослабевало. В мастерских ремесленников бьшо множество хедронов, но мне не позволялось к ним даже прикасаться. Подмастерьям до двенадцатилетнего возраста хедроны в руки не дают. Я выносила корзины с осколками камней, но это были обломки кристаллов, которые еще не пробудили. Все они прошли через мои руки, но ни один не вызвал видений.

Однажды, через несколько месяцев после качала моего обучения, в корзину по ошибке попал осколок хедроиа. К тому времени я уже перестала ощупывать каждый осколок, так что просто высыпала содержимое в груду шлака. Как только я перевернула корзину, перед моими глазами вспыхнул цветной луч. Несколько часов потребовалось, чтобы найти в этой свалке осколок хедрона. Но как только мои пальцы коснулись его, я увидела. Никто, кроме меня, не видел таких красок и образов, находящихся в постоянном движении. Тогда я не могла понять назначения этих кристаллов и стала тайком слушать лекции старого Баркуса. Уверена, он об этом знал. Он никогда ничего не говорил, но иногда отвлекался от теорий и переходил к инструкциям, настолько глубокомысленным, что подмастерья только чесали в затылках и сомневались в его здравомыслии. Тогда я поняла очень многое.

– И что же именно ты узнала?

– Я поняла, для чего нужны хедроны. И стала одержимой. Moil кристалл стал для меня одним из друзей, которых я была лишена. Целыми днями я держала его в руке. И ночами тоже. Я научилась распознавать постоянно меняющееся поле вокруг силового узла лучше, чем кто-либо на заводе. В возрасте девяти лет я сделала серию рисунков, на которых отображались изменения поля день за днем на протяжении целого месяца. Поле вовсе не было беспорядочным, как считали многие. Имелся определенный порядок, но никто не мог видеть поле так отчетливо, как я, чтобы распознать его. Я бросилась в кабинет мастера со своими рисунками… – Тиана замолчала, по ее телу пробежала легкая дрожь. – Я ворвалась к нему как раз в тот момент, когда он разговаривал со следователем!

Джо хихикнул.

– Наступила мертвая тишина. Потом следователь взял мои рисунки и повесил на стену. Комнату заперли, у двери поставили стражника, а меня допрашивал строгий пожилой человек, которого я видела первый раз в жизни. Откуда я взяла рисунки? Я боялась, что он прикажет меня высечь. Он так и сделал, но это было еще не самое страшное. Он забрал мой хедрон. Я ни на минуту не расставалась с ним долгие месяцы и испытала настоящее потрясение. Мне казалось, что я умру. В течение четырех дней меня била жестокая лихорадка. Следователь никак не мог поверить, что именно я составила картину изменения поля, до тех пор пока не допросил каждого ремесленника и оператора на завода Моя карта была лучше тех, что имелись в армии, эта информация представляла огромную ценность, особенно для врагов.

– А как только я сообщила, что могу изменять контуры поля, следователь надолго замолчал. Ведь именно таким образом мансеры извлекают энергию, и это является одним из величайших секретов. Следователь испугался, что ребенок может по неведению проболтаться о важных вещах, а еще он считал, что я могу непроизвольно извлечь энергию и вызвать гибель кого-то из окружающих или причинить вред самой себе. Ему оставалось только одно. Мое настоящее обучение началось уже на следующий день, на три года раньше, чем было принято, но это не значит, что оно закончилось хоть на день раньше. Баркус сразу стал обучать меня работе с хедронами, а мой дар ничуть не облегчал учебу. Изготовление мельчайших частей контроллеров превратилось для меня в сущий кошмар. Я была самым неумелым подмастерьем во всех видах работ ремесленников. Все мои старания были напрасны.

– Но ты все же овладела мастерством ремесленника.

– Да. Мои контроллеры и сейчас не так красивы, как у Иризис, но работают они лучше.

Тиана нагнулась и понюхала цветы осенних крокусов.

– Оставшаяся часть обучения тоже не принесла особой радости.

Джо молча ожидал продолжения рассказа.

– Распознать и пробудить хедрон вовсе не трудно. Но вот настроить плохо сделанный контроллер на работу с хедроном, а потом совместить все это с силовым полем куда сложнее.