Геомант - Ирвин Ян. Страница 61

Галл и проводник, в котором Тиана узнала одного из стариков шахтеров, по имени Харни, торопливо отправились в путь. Оставшиеся солдаты полукругом выстроились вокруг среднего выхода из пещеры.

Их шансы, как и шансы самой Тианы, были невелики, и девушка это сознавала. Она начала тереть связанными руками по острому камню, чтобы освободиться от веревки. Занятие было не из легких, поскольку мрамор все время крошился и выскальзывал из-под рук. Тиана почти не продвинулась в своих усилиях, как вдруг посторонний шум заставил солдат насторожиться.

Клац!

Казалось, покрытая панцирем нога ударила по камню.

– Они идут, – прошептал Ги-Хад.

Солдаты вставили факелы в расщелины в стенах и полу. Передние подняли копья и дротики; те, кто стоял по краям, обнажили мечи. Все они имели жалкий вид испуганных юнцов. Двое лучников отступили на шаг назад.

Снова послышался шум, на этот раз под чьей-то тяжестью заскрипели мелкие камешки на полу туннеля. Четырнадцать пар глаз уставились в темноту. Тиана не переставала яростно тереть веревку о камень.

Внезапно из соседнего туннеля выскочило темное чудовище. Второй лиринкс появился справа. Они буквально смели солдат с мечами и атаковали копьеносцев сзади. Трое погибли, даже не успев развернуть оружие. Четвертый пронзил бедро лиринкса между пластинами панциря, но копье сломалось, и с солдатом тоже было покончено в одно мгновение.

– Ко мне! – закричал Ги-Хад, бросаясь вперед вместе с сержантом. – Лучники, огонь!

Стрелы взвились в воздух поверх голов солдат. Лиринк-су с зеленым гребнем на голове стрела угодила прямо в глаз, и он упал. Второму стрела ударила в плечо, но он только вздрогнул от боли и продолжал сражаться. В этот раз панцирь спас чудовище.

В строю рядом с Ги-Хадом оставалось еще четверо солдат с мечами в руках. Они сражались бок о бок, прикрывая лучников, торопливо перезаряжавших свое громоздкое оружие. В это время из среднего туннеля появился третий лиринкс. Солдаты стояли спиной к нему, и трое из них упали замертво, так и не успев увидеть врага. Сержант продолжал сражаться рядом с Ги-Хадом. Один из лучников прицелился и выстрелил. Третий лиринкс, уступавший размерами своим собратьям, схватился за горло. Несмотря на сквозную рану, он прыжком пересек пещеру и одним ударом расправился сразу с обоими лучниками. Последняя из стрел вылетела вертикально вверх и сбила с потолка огромный сталактит. Самый большой осколок угодил в голову лиринкса и сбил его с ног.

Второй лиринкс в это время разорвал пополам Намбла, но угодил под меч Ги-Хада, попавший ему в бедро между двух пластин панциря. Из раны фонтаном вырвалась струя темной крови. Ги-Хад пригнулся, увернулся от лап чудовища и бросился бежать по туннелю, ведущему в шахту, где пролегала жила кристаллов. Хромающий лиринкс последовал за ним.

За всю жизнь Тиане не приходилось видеть столько крови и смертей в столь короткий промежуток времени. По всей пещере раздавались стоны умирающих и лежали изуродованные трупы солдат. Она напряглась из последних сил и наконец-то освободила руки от веревки. Тиана осторолсно спустилась на поле боя. Двенадцать солдат остались лежать на полу пещеры. Десять из них были уже мертвы, еще двоим недолго оставалось жить. Одним из раненых был красавчик Пелф, совсем недавно собиравшийся ее изнасиловать. Когти лиринкса распороли его грудную клетку, и в ране пузырилась кровавая пена. Сквозь нее виднелись остатки легких. Несмотря ни на что, Тиана испытывала по отношению к солдату только жалость. Она положила руку ему на лоб. Пелф открыл глаза, в них мелькнул ужас последних минут боя.

Потом она оставила Пелфа и подошла ко второму раненому. Он тоже был смертельно ранен, и кровь уже заполнила небольшое углубление в полу. Этот солдат был без сознания. Тиана не осмелилась отправиться вслед за Ги-Хадом – между ними оставался еще один лиринкс, – но и оставаться среди убитых она тоже не могла, враг мог вернуться. Отсюда должен быть еще один выход.

Но чтобы добраться до выхода, ей требовался запас продовольствия, на дорогу мог уйти не один день, а чтобы добраться до завода, могла потребоваться целая неделя. Она открыла мешок, принадлежащий второму раненому, и обнаружила завернутые в ткань припасы. Потом вернулась к Пелфу.

– У тебя есть еда? – прошептала она, чувствуя неловкость оттого, что обирает раненых и мертвых.

– Возьми все, – выдохнул он. – И золото, оно лежит в сумке…

Тиана вынула из его сумки провизию, но не тронула денег. Потом она отыскала мешок сержанта и наконец собрала столько припасов, сколько могла унести.

Факелы уже догорали, и вся картина навела ее на мысль о преисподней. Тиана пристроила узел с вещами себе на спину и стала пробираться мелсду двумя мертвыми лиринксами к среднему выходу из пещеры. Едва она сделала несколько шагов, как меньший из них схватил ее за локоть. Тиана попыталась достать кож, но чудовище перехватило и вторую ее руку тоже. Теперь оба запястья девушки были крепко сжаты одной когтистой лапой, вполне способной обхватить даже ее голову. Лиринкс подтащил ее поближе и приподнял кожистую пленку, прикрывающую глаз. Глаз оказался продолговатым, желтым с мелкими темными крапинками и похожим на звездочку зрачком.

Лиринкс имел огромную голову и пасть шириной с ее череп. Тиана на своем веку наслушалась немало ужасных рассказов о лиринксах. Это чудовище способно ее мучить просто ради своего удовольствия. Лиринкс приоткрыл пасть, обнажив ряд серых зубов. Его дыхание обладало странным сладковатым запахом. По коже, до этого темно-серой, пробежали волны различных оттенков.

– Выдерни это, – с трудом произнес лиринкс.

Часть третья

ЧУВСТВИТЕЛЬНИЦА

ГЛАВА 23

Иризис сидела в кожаном кресле старого мастера в его бывшей комнате и прислушивалась к непогоде за окном. Ветер со свистом проносился сквозь зубцы сторожевой башни. Похоже, приближается снежная буря. Ненастная погода вполне соответствовала ее настроению. Эксперимент с Юлией был близок к провалу. Что будет дальше?

Та, другая, ее соперница, смогла убежать и начать новую жизнь где-то вдали. Иризис так не могла. Всем своим существом она была накрепко связана с семьей и ремеслом. Ради этого она ругалась со своими родителями, ради этого пренебрегала ими, но она скорее согласилась бы умереть позорной смертью, чем жить без семьи.

Ниш привел чувствительницу обратно перед самым рассветом, когда на заводе было почти безлюдно. Но даже и это событие стало для нее тяжелым испытанием. Юлия шарахалась от каждого звука, а если кто-то приближался, немедленно пыталась укрыться под ближайшей стеной.

Помещение старого мастера состояло из двух комнат. Большая из них представляла собой одновременно контору и мастерскую. В центре стоял огромный стол из розового дерева, вокруг располагались три кожаных кресла. Вдоль дальней стены громоздились стеллажи с оборудованием и приборами, которыми старый Баркус пользовался до самой смерти. Соседняя стена была отведена под библиотеку, в которой насчитывалось несколько дюжин переплетенных в кожу тетрадей, старых свитков и потрепанных фолиантов. В меньшей из комнат хранились инструменты ремесленника, чертежи и наброски, механические приспособления, множество разрозненных деталей и заготовок. Именно здесь Иризис отыскала бобины с паутиной. На подносе рядом с дверью были приготовлены еда и напитки.

Иризис, устав ждать, уже нетерпеливо постукивала ногой по полу, когда наконец появился Ниш. За ним по пятам с маской на лице и в наушниках, словно маленький щенок, брела Юлия. Ниш закрыл и запер наружную дверь, потом внутреннюю. Юлия выглядела взволнованной. Интересно, это из-за переживаний по поводу незнакомой обстановки или из-за того, что они не ждали ее прихода? Юлия остановилась у самой двери и принюхивалась.

– Юлия, не хочешь ли чего-нибудь поесть? – громко спросила Иризис.

Наушники немного пропускали звук, и Юлия отшатнулась, словно не ожидая застать ее в комнате. Здесь было так много незнакомых запахов, что она не сумела распознать среди них аромат Иризис. Пахло старыми книгами, ветхим ковром, розовым деревом, машинным маслом и горячим воском от свечей, и еще тянуло незнакомым ароматом от чучела меч-рыбы, висящего над камином. Кроме того, Иризис подбросила в огонь ароматических масел: цибетина и розмарина и остро пахнущей кедровой смолы. Она сделала это намеренно, чтобы застать Юлию врасплох.