Мертвая вода (СИ) - Локалова Алиса. Страница 29

— Здравствуй, Дина, — поздоровался он вполголоса.

— И тебе поздорову, — ответила она и тут же густо покраснела.

— Ты пришла навестить нашу волшебницу? — спросил он, просто чтобы не молчать и немного разговорить девочку.

— Отец сказал, что она очень больна, — серьезно кивнула девочка. — Она поправится?

Данатос вздохнул и покосился на дверь.

— У нее очень серьезная болезнь. Я не знаю болезни хуже. Она может поправиться, но ей нужно особое лекарство. Его очень трудно достать, — выговорил он наконец. Он не хотел врать девочке.

— Мы ведь можем ей как-то помочь? — не сдавалась Дина.

— Мы? Не знаю, — пожал он плечами.

Девочка все поняла.

— А кто может?

«Это очень правильный вопрос, — подумал оборотень. — И я надеюсь, что Феликса слышит наш разговор. Очень надеюсь».

— Только она сама, — уверенно сказал он. — Она должна найти в себе силы жить вопреки смерти, дышащей ей в затылок.

Клацнула щеколда замка, и дверь в каюту Феликсы открылась. Она стояла на пороге, измученная, сутулая, помятая. Глаза покраснели, будто она проплакала несколько часов и очень долго не спала. Волосы — всклокоченные и спутанные, слипшиеся в сосульки на концах. Под ногами золотилась наполовину высохшая лужица, окруженная осколками зеленого стекла.

— В одном только ты неправ, — прохрипела она, глотая подступивший к горлу комок. — Смерть дышит мне не в затылок, а прямо в лицо! И я не чувствую разницы между моим дыханием и ее. Не трогай меня! — крикнула Феликса, когда он шагнул к ней. — Я не желаю покоя!

Девушка осеклась, увидев Дину. Кажется, Феликса не сообразила, что Данатос разговаривал с девочкой, не узнала ее голос. Она присела на корточки, запустив пальцы в волосы, и прикусила губу.

— Простите меня, — зашептала она, — я не хотела, чтобы кто-то видел меня такой… Простите…

Феликса боялась, что Дина ужаснется и уйдет. Маленькой элементали действительно было не по себе, но она и не думала уходить.

— Ты не хочешь жить, потому что думаешь, что подвела своих людей? — спросила Дина, опускаясь на корточки рядом с волшебницей.

Феликса закивала, внутренне содрогаясь, что нагружает девочку своим чувством вины.

— И это тоже, — признала она. — Есть причина моей беспечности и самонадеянности, и она не делает мне чести.

— Это твоя болезнь? — Феликса снова кивнула. — Разве человек виноват, что заболел?

«Еще один правильный вопрос, — одобрил Данатос. — Пусть даже она не знает, о чем на самом деле речь. Разве она виновата, что Брис оказалась при смерти? Что единственный способ спасти ее заключался в том, чтобы прижизненно умертвить себя? Чья вина, что все мы оказались в одном месте, преследуемые врагом, неведомым — и потому таким опасным?»

— Нет смысла искать виноватого, — вмешался он. — Мало кому бывает от этого польза. Мы ведь не дознаватели, а ты не на суде. Все закончилось, мы свободны, плывем, куда и хотели…

Феликса вдруг поняла, что с тех пор, как они с Фабио начали планировать побег из Бедерана, абсолютно ничего не пошло по плану. Ничегошеньки.

— Мы уплыли только благодаря Дине, — заметила чародейка.

— Никто не знал о ее способностях, — возразил оборотень, — даже она сама. Правда? — улыбнулся он девочке.

Та застенчиво улыбнулась в ответ.

— У меня бы не вышло так заклинать ветер без тебя! — выпалила она. — Ты будешь учить меня дальше?

Феликса недоуменно уставилась на нее. Она никогда не думала, что у нее могут появиться собственные ученики, как у ее наставницы Маронды. Одно дело — показать, как направлять ветер, и совсем другое — взять на полноценное обучение элементаля. Феликса и в Академии-то их ни разу не видела. «Элементаль на обучении у мертвячки, — горько подумала она. — То-то будет потеха, если кто узнает!»

— Я покажу тебе, что сама знаю, — пообещала Феликса.

— Пойдем, малек, — Данатос позвал девочку, которая аж засветилась после слов Феликсы. — Моя сестра давно беспокоится за нашу могучую волшебницу. Пусть осмотрит ее. Если кто и сможет помочь с этой страшной болезнью, так это Брисигида.

Дина кивнула, мол, понимаю, и вприпрыжку отправилась на палубу.

Как только девочка ушла, Данатос пристально посмотрел на Феликсу. Та осторожно сдвигала осколки бутылки с порога и все не решалась поднять на него взгляд.

— Предупреди, когда в следующий раз надумаешь хандрить, — попросил он. — Сниму тебе замок заранее. А то уже думал, что дверь выбивать придется.

Он развернулся и пошел обратно в каюту, которую делил с Лаэртом. Феликса так и осталась стоять на пороге, растерянно глядя ему вслед.

* * *

Брисигида пришла к ней спустя всего несколько минут.

— Фу-у, пахнет, как от…

— …трупа, — закончила фразу Феликса. Брисигида поморщилась, но не стала развивать эту тему. Она была рада уже тому, что Феликса не стала закрывать дверь.

— Покажи руки, будь так добра, — попросила жрица.

Феликса прекрасно знала, что Брис хочет увидеть на ее ладонях. Данатос не мог не заметить, как кончики ее пальцев почернели, а кожа на остальной части рук стала пепельно-серой. Конечно он рассказал Брис о том, что увидел. Чародейка закатала рукава повыше, чтобы жрица могла как следует разглядеть границу, где заканчивалась серая кожа.

— Давно твои руки так выглядят? — взволнованно спросила Брисигида.

— С тех пор, как я выдернула кораллы.

В тот вечер Феликса не сразу заметила черноту. Она смотрела на близнецов-матросов, Кайла и Сойла, которые по очереди катали Дину на плечах, когда почувствовала, что пальцы, слегка касающиеся один о другой, шуршат, как наждак. Вот тогда-то она и убежала в каюту, пока никто не заметил стремительно распространяющегося некроза.

— Надорвалась ты, — вздохнула Брисигида. — Так и думала, что добром не кончится.

— Как там Лаэрт? — спохватилась Феликса.

— Они с Хольгером в порядке, — заверила ее жрица, — опасность для них миновала. Лаэрт и сейчас спит. Ему нужен отдых, чтобы восстановиться. Так, — Брисигида не позволила себя отвлечь от главного, — нужно осмотреть тебя полностью. Раздевайся.

— Еще чего! — возмутилась Феликса. — Нечего на мне больше смотреть, вот я, мертвячка, вот мои мертвяцкие грабли, а вот мое будущее! — и волшебница показала неприличный жест, бытующий у моряков.

Брисигиде было не впервой воевать со строптивыми аристократками.

— Или ты разденешься сама и дашь мне себя осмотреть и вылечить, — жестко сказала она, — или это сделает Данатос. Сама понимаешь, он в разы сильнее тебя.

Феликса со вздохом принялась стягивать рубашку.

— Хороша же из тебя наставница, — буркнула Брис. — Ведешь себя, как маленькая девочка. А ведь прошедшей осенью тебе второй десяток миновал!

Тонкие бледные пальцы жрицы легли на живот Феликсе и стали аккуратно давить на разные участки. Убедившись, что внутренние органы некроз не затронул, Брисигида положила ладони на область сердца и солнечного сплетения. Ее маленьких узких ладошек едва хватило, чтобы прикрыть расползающуюся черную кляксу на коже волшебницы. Такие же некротические поползни покрывали ее ступни и позвоночник.

— Ну и что ты сразу в панику впала, — продолжила причитать Брисигида. — К мозгу некроз не подобрался, внутренние органы тоже не затронуты…

— А сердце? — Феликса ткнула пальцем в ладони жрицы, сомкнувшиеся прямо над ним.

— Только поверхностный некроз, — тут же ответила Брис. — Повреждена кожа. Но глубоко. Ничего, я восстановлю эпителий, а дальше мы тебя подлатаем за пару дней… Как же ты не уследила за этим? Так хотела быть полезной, что вычерпала часть жизненной энергии из своего организма?

— Я больше не ощущаю грани, — призналась Феликса. — Когда дралась с Акыром, не чувствовала боли от ударов. Когда распаковала сокровища из юбки, не было холодка, который сопровождает тайную магию. Когда Лаэрт стал проводить силу, почувствовала жар, а боль — нет. Точнее, я знала, что она должна быть, и кричала. Я осознала, только когда увидела обугленные пальцы.