Темная луна - Ирвин Ян. Страница 118

Каране было нечего возразить.

– Остаюсь только я, – скромно произнес Рульк.

– Чего ты хочешь?

– Ты слышала мое сказание. Я хочу обеспечить будущее для своего народа, больше ничего.

– Ложь. Только что ты сам рассказывал о завоевании Аркана.

– Это было на заре нашей цивилизации. Тогда мы были молоды и жестоки и вынуждены бороться за выживание. Но с тех пор все изменилось. Мы пришли на Сантенар, чтобы исправить ошибку, мою собственную. Я допустил ее и хотел исправить, вот и все. В том, что случилось потом, не было нашей вины.

– Гаршарды терроризировали жителей Баннадора. Они действовали от твоего имени, – сказала Карана. – Весь край в руинах, тысячи людей остались без крова.

– Гаршарды превысили свои полномочия и будут наказаны.

– И ты возместишь ущерб? – Некоторое время Рульк молчал.

– Насколько это возможно, – наконец произнес он. – Если одержу победу.

«Если бы только это было правдой», – подумала Карана.

– Получив власть, ты станешь деспотом. Предания полны подобных примеров, – сказала Карана.

– К черту Предания! – воскликнул он. – Я в силах выполнить твое самое заветное желание. Поможешь ли ты мне?

Он заметил, что она колеблется.

– Подумать только, все мои великие планы зависят от столь слабого создания, как ты. Жизнь представителей древнего человечества словно цвет на траве. Пятьдесят-шестьдесят лет, и они становятся немощными и умирают. Даже самые могущественные мансеры не могут обновлять свое тело вечно. Они устают от жизни, так и не успев сделать задуманного. Посмотри на Шанда или Мендарка, многого ли они добились. Неудивительно, что ваши мечты так бескрылы, а достижения столь незначительны. Сколько раз я терпел поражения, умирал и возрождался из пепла, но даже тысячелетнее заточение не сломило меня.

Карана встала и, подойдя к окну, сжала холодные прутья оконной решетки. На небе все еще горело несколько звезд, но вскоре их скрыло показавшееся из-за горных вершин облако. На землю тихо падал снег.

Она повернулась и посмотрела прямо на Рулька:

– Но тебя недаром назвали Великий Предатель. Я не верю твоим обещаниям. – Она пошла обратно к дивану.

– Что ж, тогда придется заставить тебя. – В его глазах блеснул гнев.

– Ты слишком самонадеян и не понимаешь природы моего дара.

Карана была поражена собственной смелостью. Ведь перед ней сам Рульк! Сопротивление бесполезно, и она это знала. Если у него хватит времени, он способен подчинить себе любого.

– Да, ты права, но хотел бы понять. Так кто ты, Карана? Я чего-то не знаю о тебе?

Она молчала. «Троекровница! Никуда мне от этого не деться».

Рульк крикнул слуг.

– Ярк-ун, разыщи летописца и приведи его сюда! – Он взглянул на девушку: – Надеюсь, ты не будешь такой упрямой, когда я приставлю нож к горлу твоего возлюбленного?

49

Прочь со сковороды

Стражники притащили Лиана в зал, где находилась машина. Вновь он ощутил почти непреодолимое искушение исполнить волю Рулька и получить обещанную награду. То, что мог открыть ему карон, сделало бы Лиана самым великим летописцем всех времен. Однако юноша совсем не ожидал того, что произошло дальше.

– Так ты готов служить мне теперь? – спросил Рульк, вальяжно раскинувшись на диване. – Но ты опоздал. Больше ты мне не нужен, лжец и мошенник. Как я мог помыслить о том, чтобы доверить тебе написать историю каронов? Ты просто ничтожество, мусор, который я вышвырну вон. Подойди туда. – Он указал на шестиугольник в полу, сделанный из черного металла. Раньше там его не было.

«Я не хочу уходить», – мысленно твердил Лиан.

– Нет, – сказал он с жалкими остатками той нагловатой храбрости, которая так помогала ему раньше. – Я еще не получил своей награды.

– А чего ты ждал от «Великого Предателя»? – усмехнулся Рульк. – С мошенниками не играют в честные игры.

Ярк-ун снова сбил Лиана с ног, Ятха подтащила его к плите и приковала руки юноши. Рульк подошел к машине и взялся за рычаги. Лиан корчился внизу, чувствуя головокружение и тошноту. Рульк что-то кричал ему, лицо карона исказила ярость. Он нажал на серебряную кнопку, и механизм заработал. Каждый предмет в комнате, даже стены, начали искривляться, свет завихрился. Шестиугольник под Лианом стал нагреваться.

– Вот твоя плата, – произнес Рульк. – Ты первый! Расскажи об этом твоим друзьям из Туркада. Чтобы позабавить их.

Карон повернул рычаг, и Лиан исчез. Он не лишился сознания, но на некоторое время словно потерял память. Очнулся юноша в снегу. Из носа шла кровь. Что-то не похоже на Туркад. Еще не рассвело, однако он разглядел перед собой очертания Каркарона. Лиан лежал на одной из скамеек амфитеатра, как раз над горной тропинкой, по которой они проходили с Караной только вчера.

«Не думаю, что рассказ о подобном путешествии слишком напугает моих друзей», – подумал Лиан. В окнах башни вспыхнул алый свет. Она так близко! Ему надо вернуться к Каране.

Лиан чувствовал себя совсем больным и разбитым. Ему хотелось уснуть прямо на снегу; так он и сделал, устроившись на самой широкой скамье.

Однако вскоре юноша проснулся. «Нельзя спать на снегу, – сказал он себе. – Ты замерзнешь». Поднявшись, он увидел мерцавший внизу свет. Вначале Лиан подумал, что это гаршарды пришли за ним. Но ведь они не знали этой тропы...

– Наверное, еще выше, – донесся до него голос Таллии.

Таллия! Она рисковала жизнью, зажигая здесь огонь. Он едва нашел в себе силы окликнуть ее. Лиан поднялся, но не удержался на ногах и снова упал.

Через несколько минут ему в лицо ударил яркий свет. Таллия склонилась над ним.

– Это Лиан, – сказала она, обернувшись через плечо. К ним приближалась еще одна фигура.

– Кажется, руки-ноги у него на месте. Ты цел, Лиан?

– Я просто хочу спать, – простонал юноша. На всем теле у него не осталось ни одного живого места.

– Где Карана? – Лиан узнал голос Мендарка. Юноша не осмеливался открыть глаза, его трясло, как в ознобе.

– Где? – закричал Мендарк и начал трясти Лиана за плечо.

– В Каркароне, – прохрипел он. – Она зачем-то нужна Рульку.

– Что произошло? – встревожено спросила Таллия. – Зачем вы сюда пришли?

– Карана знала потайной ход внутрь, – ответил Лиан. Он попытался объяснить все, но сам понимал, что слова его звучат неубедительно, поэтому закрыл глаза и замолчал. Ему уже было все равно.

Таллия поднесла осветительный шар к лицу юноши. Он был измучен и бледен, хотя и выглядел гораздо лучше, чем последнюю неделю.

– Не нравится мне все это, – буркнул Мендарк. – Подержи его, пока я свяжу ему руки.

– Высоко в горах? – язвительно спросила Таллия. Ворота башни открылись, и свет залил извивавшуюся тропу, затем снова исчез. – Что это? Кто-то идет сюда.

Мендарк тряхнул Лиана с такой силой, что тот чуть не прикусил язык.

– Дзаинянин и есть дзаинянин, – прошипел он. – Ты опять нас предал.

Таллия оттолкнула его.

– Прекрати говорить ерунду, – произнесла она тоном, не терпящим возражений. – Должно быть, они заметили свет моего шара. Поднимайся. Ты можешь идти? – обратилась она к Лиану.

Юноша пробормотал что-то невнятное. Сейчас он мог думать только о сне.

Она взяла его за руку и помогла подняться. Вместе они вышли из амфитеатра.

– Ты должен будешь все объяснить, – прошептала она ему на ухо. Слова прозвучали резко, но юноша понял, что она будет судить беспристрастно.

– Я бы никогда не причинил ей никакого вреда, – сказал Лиан. – Ты знаешь это сама.

– Я уже не знаю, чему верить.

Лиан принялся рассказывать, но дошел лишь до того места, как они вышли из Готрима, когда к ним приблизился Мендарк:

– Быстрее, они идут.

Таллия обошла вокруг утеса, чтобы посмотреть, насколько близко от них преследователи. Мендарк держал Лиана за руку, но у юноши не было ни малейшего намерения куда-либо бежать. Вскоре она вернулась.