Темная луна - Ирвин Ян. Страница 13

– Может, – раздраженно ответил Мендарк. – И Рульк может вернуться в любую минуту. Или кто-нибудь из нас может свалиться с лестницы. Каждый день нас подстерегает тысяча опасностей.

Таллия поборола страх и пошла за Мендарком. Все время, проведенное в Катадзе, они чувствовали постоянно усиливавшиеся подземные толчки. Внутри скалы что-то происходило. А теперь еще они узнали, что фундамент Великой башни не прочнее яичной скорлупы. Перспектива быть погребенной под обломками ужасала Таллию.

Они еще долго спускались по колодцу с базальтовыми стенами. Наконец они добрались до дна и оказались в просторном помещении, где не было ничего, кроме нескольких каменных скамей. По полу шла трещина.

– Скала! – воскликнула Таллия.

– Именно, – ответил Мендарк.

Она обошла комнату, в каждом углу ощущалось дуновение ветерка из вентиляционных шахт, но дневной свет сюда не проникал.

– Как ты собираешься это сделать? – спросила Ксара.

– Еще сам толком не знаю, – с тяжелым вздохом ответил Мендарк.

Спустя два часа все, кроме Тензора, снова спустились в шахту. Они принесли с собой все магические предметы, какие только смогли достать: обломок ворот, сквозь которые пришел Рульк, восстановленное Зеркало. Иггур пожертвовал своим чудодейственным рубином, размером с грейпфрут. Аркимы трудились всю ночь, вытачивая из него стрежень и шлифуя концы, пока они не стали абсолютно одинаковыми. Затем они разрезали на куски Зеркало, изготовили из него две полусферы и укрепили их на концах рубинового стержня. Затем это приспособление было обернуто полосами металла, инкрустированными камнями из обломков ворот.

– Что это? – спросила Таллия.

– У него еще нет названия, – ответил Мендарк. – Я его только что изобрел. Можешь называть это «амплископ». Ты готов, Иггур?

– Еще нет!

Иггур стоял, широко расставив ноги, и держал приспособление в вытянутых руках. Через несколько секунд он кивнул.

Закрыв глаза, Мендарк поднял тщательно выбранный осветительный шар, круглый зеленый гелиотроп размером с апельсин, внутри которого, словно капли крови, вспыхивали алые искры.

– Собери всю силу, Иггур. А вы достаньте осветительные шары, скорее! – крикнул он остальным.

Теперь комнату заливал зеленоватый свет, на стенах и полу плясали красные блики. Послышалось какое-то шипение. Все ощутили под ногами вибрацию. У Таллии по спине побежали мурашки.

– Ты помнишь, как была создана Ночная Страна, Иггур? – тихо спросил Мендарк.

– Такое не забывается, – ответил Иггур.

– Хорошо, мы должны поместить это воспоминание в шар. Я постараюсь вытянуть из расщелины силу, – сказал Мендарк. – Ты, Иггур, будешь направлять ее.

Иггур сосредоточился. Его вытянутые руки дрожали. Между большим и указательным пальцем вспыхнул розоватый свет. Иггур зашатался, но невероятным усилием воли заставил себя стоять прямо. Амплископ начал покачиваться, а затем застыл, указывая на световую сферу.

Таллия ощущала растущее напряжение, словно поток энергии пронизывал каждый атом в этой комнате. Из расщелины донесся едва слышный гул. Через долю секунды рубиновый луч прорвался сквозь зеркальную поверхность и ударил в шар.

Он вспыхнул, словно облако кровавых капель. Мендарк прошептал какие-то слова, круглое сияющее облако стремительно разрослось и застыло в воздухе.

– Смотрите, вот модель Ночной Страны, какой она была, когда ее создали, – сказал Мендарк.

– Не думала, что все будет так просто, – прошептала Ксара, сжимая руку сестры.

– Это лишь начало, – ответил Мендарк. – Теперь нужно вызвать в воображении границы Ночной Страны и нанести их на поверхность шара так, чтобы они в точности совпали с настоящими. И только тогда можно будет попытаться закрыть врата.

– Давай скорее! – попросил Иггур. – Я не продержусь долго.

Мендарк достал из кармана маленький гребень с тремя зубцами из желтого янтаря.

– Я ведь единственный чувствительник среди вас? – спросил Мендарк, обводя взглядом лица товарищей. Все молчали. – Тогда, Селиала, я войду с тобой в мысленный контакт, а ты возьмешь этот гребень и отметишь на шаре границы Ночной Страны. – Затем он повернулся к Малиене: – Малиена, я не стал бы сейчас просить тебя, но ты единственная среди нас, кто способен это сделать. Сможешь ли ты занять мое место?

Малиена освободила висящую на перевязи руку, ее лицо исказила болезненная гримаса.

– Я постараюсь пропустить через себя силу. Начинайте! – Она подала Мендарку свободную руку. Он закрыл глаза, его губы зашевелились. Селиала дотронулась гребнем до светящегося шара, и когда на нем появились три желтые линии, стала осторожно вести их.

– Тяжело, – прохрипел Мендарк, утирая пот.

– Мы не проделали еще и сотой доли работы, – сказал Иггур.

– Я знаю!

Они продолжили. В начале третьего круга линии чуть изогнулись. Селиала старалась, как могла, но ее рука начала дергаться, выводя зигзаги. Без предупреждения она бросила гребень. Ее руки повисли, словно плети, грудь судорожно вздымалась, лицо исказилось.

– Я не в силах этого сделать! – воскликнула она. – Рульк с той стороны смотрит и выжидает. Он злорадствует!

– О-ох! – простонал Иггур, его больное колено подогнулось. Он бы рухнул на пол, если бы Таллия его вовремя не поддержала. Сияющий шар начал тускнеть.

– Удержите образ! – скомандовал Мендарк. – Иггур, напрягись. Если он исчезнет, я не смогу его вернуть.

Щека Иггура судорожно дергалась, глаза закатились, но шар вновь засветился.

– Как ты? – спросил Мендарк.

– Думаю... думаю, я справлюсь. Тебе не представить, какие это вызывает ужасные воспоминания.

– Я помогу тебе.

– Тогда-то не помог! – холодно сказал Иггур. – Ладно, что дальше?

Мендарк взглянул на Селиалу. Гребень лежал на полу. Он покачал головой.

– Я это сделаю, – прошептала Таллия. Она нагнулась и дрожащими руками подняла янтарный гребень.

– Не думай ни о чем, – сказал Мендарк. – Освободи свое сознание, прислушивайся только к моим посланиям в своей голове. Ищи мой голос.

Едва начав, Таллия поняла, какое это нелегкое задание. Она стала чертить на шаре линии, но они выходили неровными, почти как у Селиалы.

– Нет, нет! – проворчал Мендарк. – Ты совсем меня не слушаешь. Сосредоточься!

Еще одна попытка, теперь все пошло хорошо, Таллия наконец осознала, что от нее требуется. Они расчертили уже половину шара, как вдруг Мендарк начал соскальзывать со скамьи на пол.

– Мне нужно отдохнуть, – произнес он. – Иггур, ты не можешь подержать его?

– А что мне остается? Только не долго!

– Всего несколько минут, – взмолился Мендарк, уронив голову на колени.

Таллия была рада передышке. Даже закрыв глаза, она видела волнистые желтые линии. Неожиданно пол под ногами заходил ходуном, из трещины с шипением вырвался дым, полыхнуло белое пламя. Таллия сделала вдох, и воздух обжег ей легкие. Глаза начали слезиться.

Таллия вскочила на ноги.

– Быстрее! Наверх! – крикнула она.

Кроваво-красный шар, наполовину исчерченный желтыми линиями, растворился. Таллия почувствовала приступ дурноты. Она подхватила Малиену под руки и побежала с ней к лестнице. Казалось, они дышат парами кислоты. Большинство аркимов, расталкивая друг друга, уже мчались по лестнице.

– С дороги! – крикнул Аспер, несший беспомощную Селиалу.

– Нет же, глупец, – зарычала на него Малиена. – Пусть сильные идут первыми, иначе мы все здесь погибнем.

В панике аркимы побежали наверх. Аспер был одним из последних, он шел, сгибаясь под тяжестью своей ноши. Таллия поднималась за ним, она еле держалась на ногах, боль и дурнота усиливались. Языки белого пламени бушевали, словно волны. Все судорожно вцепились в перила, пытаясь вдохнуть обожженными легкими хоть немного воздуха.

– Ааа! – закричал Блез.

Таллия оглянулась и увидела, что пальцы аркима разжались, отпустив перила, и он с глухим стуком упал в бушующий огонь. Баситор рванулся вниз.