Тень в зеркале - Ирвин Ян. Страница 112

Примерно в пятидесяти шагах от себя он увидел лодку, привязанную с носа и с кормы. Лодка была длинная и узкая, с выступом на носу. Рядом с лодкой стоял высокий и грузный человек, не отрывавший глаз от обрыва. Еще одна фигура как раз начала карабкаться вверх по каменистому склону обрыва. Вскарабкавшись наверх, этот человек присел и стал осматриваться, потом, очевидно удовлетворившись увиденным, скользнул в прибрежные заросли. Если бы Лиан продолжал идти вдоль речки, он обязательно наткнулся бы на этих стражей лодки. Лиан углубился в лес и подполз поближе к берегу.

Он подобрался на расстояние нескольких шагов от того места, где темная фигура исчезла в зарослях, и заполз в густой куст с длинными, свивавшими книзу листьями, испускавшими едва уловимый запах камфары. Ему не пришлось долго томиться ожиданием. Раздался хруст веток, и появилось пять высоких фигур, одетых в одинаковые темные плащи с капюшонами, перепоясанные ремнями. За первой фигурой следовали еще две, неся кого-то на носилках. Последние двое тоже несли носилки.

Первый человек вышел на луг, посмотрел по сторонам и знаком приказал остальным следовать за ней. Когда они проходили мимо куста, в котором притаился Лиан, на них упал свет звезд. Лиан увидел, что из-под капюшона предводителя выбиваются длинные седые волосы, и разглядел, что им была женщина средних лет, с резкими чертами волевого лица, с удлиненным подбородком, слегка выступающим вперед. Лиан взглянул на первые носилки — на них лежал немолодой высокий вельм крепкого телосложения. Его длинные темные волосы ниспадали на окровавленную повязку на лбу. Повязка у него на груди насквозь пропиталась кровью. Глаза у вельма были закрыты.

Ко вторым носилкам была привязана завернутая в свой изорванный плащ босая Карана. Ее широко открытые глаза не мигая смотрели прямо на тот куст, где прятался Лиан. На мгновение юноша окаменел, не в силах пошевелиться от ужаса. Пока в его ошеломленном мозгу медленно складывался план спасения Караны, первые носилки уже спустили с обрыва к лодке, и предводительница вельмов сопровождала вниз вторые.

Лиан выхватил нож и подумал о том, чтобы с криком броситься вслед за вельмами, но возможность внезапно напасть на них миновала раньше, чем он успел ее осознать, и теперь он, скорчившись, сидел в кустах, с бессильной яростью наблюдая за тем, как последний вельм исчезает под обрывом.

На четвереньках Лиан пробрался на место, откуда в первый раз увидел лодку. Носилки положили на дно лодки: первые осторожно, а вторые без особых церемоний. Каждый вельм взял по веслу, пока их предводительница отвязывала нос лодки. Затем она отвязала корму и села на руль. Лодку оттолкнули от берега веслом, и ее стало сносить течением. Она проплыла прямо под тем местом, где сидел Лиан, который в свете звезд заметил, что ее нос украшен изображением шакалота, прожорливой водяной рептилии с ощеренными зубами и гребнем-хвостом. Он еще раз взглянул на Карану, ее глаза по-прежнему были широко раскрыты. Потом гребцы взялись за весла, лодка отплыла от берега на середину реки, где ее подхватило быстрое течение, и вскоре она превратилась в точку, растворившуюся в ночной темноте.

Пролетело очень много времени, прежде чем Лиан пришел в себя. Тихидская Дорога уже скрылась из виду. И на небе была только одна яркая звезда, поднимавшаяся над горизонтом на востоке где-то за Нарном. По небу плыли легкие, как вуаль, облака, и диск этой звезды то вспыхивал, появляясь из-за них, то снова гас за их пеленой. Наконец она поднялась над полосой облаков, и теперь ее свет играл на речной ряби, поднятой южным ветерком, и мерцал на пузырях пены, полосы которой неслись вдоль берегов. Лиана охватили непонятная апатия и безразличие к случившемуся. Что он мог предпринять в такой ситуации? Смогла бы Карана что-нибудь сделать, чтобы спасти его, окажись она на его месте? Впрочем, эти мысли не очень его утешали.

Безусловно, это были вельмы, хотя и не те, что преследовали их от самого Туллина. Как же им удалось так быстро разыскать Карану?! Зеркало тут явно было ни при чем, потому что в противном случае они обнаружили бы и его.

Он не находил ответа на эти вопросы. «И все же в нескольких вещах можно не сомневаться», — думал он, загибая пальцы. Во-первых, аркимы были где-то поблизости. Во-вторых, вельмы наверняка будут пытаться скрыть похищение Караны по крайней мере до тех пор, пока не отыщут, где спрятано Зеркало. В-третьих, он наследил возле разорванной палатки. Скоро и аркимы, и вельмы постараются его найти. Лиан задрожал, пытаясь отогнать ужасную мысль о том, что теперь наступил его черед действовать. Он в одиночку, без оружия и почти ничего не умея, должен освободить Карану, вырвать ее из лап вельмов. Но каким образом? Ему было не победить их в открытом бою, а где найти место, чтобы от них спрятаться? Только в Туркаде, до которого оставалось много дней, а может, и недель пути по землям, ему практически не известным.

Куда они решили ее отвезти? Фиц Горго очень далеко. К тому же для Иггура месть похитительнице была бы слабым утешением, особенно принимая во внимание, что Зеркала при Коране не оказалось. А именно Зеркало и было ему нужно в первую очередь. Из этого вытекало, что вельмы наверняка задержатся в Нарне.

Лиан двинулся в темноте обратно вдоль берега реки. Сначала идти по пологому прибрежному лугу было легко. Потом на его пути попалось несколько оврагов с крутыми склонами, каменистыми сверху, но заросшими почти непроходимой растительностью на болотистом дне. С огромным трудом преодолев два из них, Лиан остановился перед третьим. Время близилось к рассвету, и он совершенно выбился из сил. Перед ним зиял очередной овраг с почти отвесным скользким спуском. Лиан вспомнил, как накануне утром с вершины холма заметил, что берег изрыт такими оврагами почти до самой паромной переправы.

Пока он пробирался к Нарну, с юга нанесло тяжелые тучи, и снова начал накрапывать дождь. Силы совсем покинули Лиана. Он завернулся в плащ, примостился на крутом склоне оврага и, дрожа от холода и страдая от сырости, кое-как проспал до утра.

Проснувшись, Лиан обнаружил, что лежит в кустарнике перед оврагом, за которым уже была видна вершин гряды холмов. Ночью шел проливной дождь, но к утру он прекратился, и теперь все вокруг было окутано густым туманом, плывшим со стороны реки. Он слегка утолил голод, встал с мокрой земли и начал спускаться по склону оврага, крутому и скользкому. Идти тут было намного легче, чем в густом лесу, и Лиан понял, что если пойдет дальше по холмам, то скоро наткнется на тропу, ведущую к паромной переправе.

Наконец встало солнце, но туман не рассеялся, а, наоборот, сгустился. Лиан карабкался вверх по склону, и у него на волосах и на бровях собирались капельки влаги, стекавшие затем по лицу. Сырой холод пробирал его до костей; как он ни топал ногами и ни махал руками, ему было не согреться. Через несколько часов он набрел на какую-то узкую тропу и остановился в нерешительности, пытаясь угадать, та ли это тропа, что ведет к переправе.

Лиан медленно продвигался вперед. В тумане было трудно не сбиться с тропы, и он постоянно терял ее. Один раз он полчаса шел по какой-то тропинке, которая оборвалась, упершись в поросший мхом валун, и ему пришлось возвращаться обратно. Постепенно у него разыгралось воображение. Теперь каждый куст, маячивший в тумане, казался ему притаившимся вельмом. Внезапно рядом с ним беззвучно выросла темная фигура, Лиан бросился было наутек, но в последний момент разглядел, что это всего лишь небольшое деревце с тонкими ветвями.

Туман настолько сгустился, что Лиан видел перед собой едва ли на пару шагов. Наконец он был вынужден признать, что сбился с тропы и не имеет ни малейшего представления о том, куда идти дальше. Ему в голову пришел отрывок из «Песни о Ларне», баллады, в которой говорилось о предательстве, избиении невинных созданий и о принцессе, похищенной и увезенной за море. Кровавая бойня в этой балладе произошла в лесу именно таким туманным днем. Когда Лиан вспомнил об этом, у него по спине побежали мурашки.