Жена на выход (СИ) - Лесневская Вероника. Страница 28

Поднявшись из-за стола, я вдруг почувствовала головокружение — и покачнулась, машинально опираясь на Макса.

— Что с тобой? — он озадаченно посмотрел на меня, поддержав за локоть.

— Просто резко встала, уже все хорошо, — успокоила его, но сама не поверила своим словам. — Идем! — произнесла уже бодро, и мы направились на улицу вслед за шейхом.

Невыносимый жар внезапно поднялся из моей груди и плавно распространился по всему телу. Дышать стало тяжело, но я держалась как могла, не демонстрируя Максу своего странного состояния: пусть сосредоточится на нашей общей задаче, а я уж как-то справлюсь с самой собой.

Стравинский о чем-то беседовал с Хуршидом, но в разговор все время вмешивался Аман. Я пыталась вникнуть в суть, но не могла — мозг отказывался функционировать в таких горячих условиях. Лишь переводила затуманенный взгляд с Макса на Амана, потом на Хуршида. Они общались как ни в чем не бывало. Неужели только мне жарко?

Сделала глубокий вдох — и стало легче, мысли прояснились. Очнулась и вернулась в реальность, когда мы уже прогуливались по пальмовой аллее, вдали от главного входа в дом. Когда мы успели преодолеть такой путь?

Заметила, что Талиб уже полностью захватил инициативу и шел впереди нас, непрерывно вещая что-то Хуршиду. Макс же был все так же спокоен. Он что, валерьянки перепил?

— Таким поведением «омар» сам роет себе могилу, — довольно шепнул мне Макс, говоря об Амане, который с его легкой руки, точнее, острого языка, теперь обзавелся нелестным прозвищем. — Жаль только, что он ни на секунду не отлипает от шейха. Мне бы хотя бы пять минут с Хуршидом переговорить наедине… Есть один момент, который просто кровь из носу нужно обсудить, — доверительно говорил мне Макс, наклонившись к самому уху, и от этой близости становилось еще жарче. — Но я пока не придумал, как избавиться от «омара», — обреченно качнул головой.

Я размышляла над словами Макса. Шестеренки в моей голове неистово крутились, приводя в движение какой-то отчаянный механизм, и в конечном итоге идея все-таки загорелась ослепляющей разум лампочкой. Ох, Стравинскому это не понравится, но попробовать стоит…



Глава 4

Мы остановились в тени декоративного навеса, недалеко от застекленной оранжереи. Отсюда было четко видно все, что происходит внутри помещения, но при этом прозрачные панели должны были выполнить функцию звукового барьера. Кажется, это то, что мне нужно!

Талиб замолчал, неужели наконец-то устал ворочать языком? И я решила, что это подходящий момент для претворения в жизнь моей безумной задумки.

— Аман, — дождавшись паузы, невозмутимо обратилась к хищнику, а тот жадно оскалился в ответ, пугая меня до мурашек. — Я смотрю, у вас есть оранжерея? Обожаю цветы! — с придыханием соврала я, упорно игнорируя яростное сопение Макса.

— Да, прекрасная оранжерея с редкими экземплярами. Буду рад проводить вас, — Талиб растягивал слова и говорил сладко, словно гипнотизируя меня, однако просчитался: я поддаюсь магнетизму лишь одного мужчины в мире — и сейчас он судорожно сжимал мой локоть.

— Не знаю, удобно ли это, — с ложным смущением опустила глаза. — Но было бы интересно там побывать…

Тем временем Хуршид лукаво усмехнулся и обратился к своему компаньону, перекинувшись с ним парой фраз, а потом повернулся к переводчику.

— Какого черта ты делаешь? — сквозь зубы процедил мне Макс, из последних сил сохраняя на лице неестественную улыбку.

— Выигрываю для тебя время, используй его с умом, — коварно улыбнулась ему, высвобождаясь из капкана его сильной руки.

— Не смей! — приглушенно рыкнул Макс.

Разгорающуюся перепалку прекратил Хуршид, с хитрецой всматриваясь в наши лица, и одобрительно кивнул переводчику.

— Господин Гафур, — похоже, так звали его компаньона, — по удивительному стечению обстоятельств серьезно увлекается цветами и растениями, — вещал переводчик, вторя за шейхом. — Поэтому с радостью присоединится к вам.

Я опешила от неожиданности. На секунду мне даже показалось, что шейх играет на нашей стороне — и направил Гафура, просто чтобы не оставлять меня наедине с Аманом, тем самым успокоив Макса. Сложная схема… Может, я выдумываю? Но в одном я была уверена на сто процентов: Хуршид с каким-то азартом наблюдал, что еще мы умудримся выкинуть. Его забавляла вся эта ситуация…

Пользуясь замешательством Стравинского, я спешно оставила его и последовала за Аманом и Гафуром к оранжерее, чувствуя, как спину прожигает беспокойный взгляд.

Пять минут, Макс, не теряй времени, делай то, что планировал!..

* * *

— Петунья Черный бархат… Орхидея Пафиопедилум… Тапейнохилус Ананасный… — словно нудный экскурсовод, рассказывал Аман, заводя нас вглубь оранжереи.

Честно говоря, меня даже поразил такой неподдельный интерес хищника к растительному миру. К цветам он явно относился лучше, чем к людям…

Я не сильно вникала в слова Амана, а просто плелась следом, стараясь держаться ближе к стеклянным панелям и поглядывая на оставшихся снаружи Макса и Хуршида. Стравинский что-то спрашивал у шейха, при этом не отводя прищуренных сине-зеленых глаз с меня, следя за каждым моим перемещением. Абдалла же стоял спиной к оранжерее, так что я не видела его лица.

Надеюсь, они смогут договориться… И желательно, как можно быстрее! Твои пять минут истекают, Макс, забери меня отсюда…

Дисгармония приторных ароматов медленно убивала меня. Они удушающим газом проникали в легкие, вызывая сухой кашель и одурманивая разум. Чем дольше я находилась в этом цветочном аду, тем сильнее к горлу подступала тошнота, а голова кружилась.

— А вот это — особенное растение… — Аман внезапно остановился, а я чуть не уткнулась в его спину.

Отскочила назад и ударилась лодыжкой о каменную окантовку одной из клумб, ойкнув от острой боли. Талиб, конечно же, не мог упустить такой удачной возможности приблизиться ко мне. В это же мгновение я заметила, что Гафур задержался где-то позади нас, задумчиво рассматривая некий редкий куст. Неужели он действительно ценитель этой "красоты"?

Недовольно сморщила нос и надменно посмотрела на Амана, который как раз протягивал ко мне свои ладони, словно щупальца: вот-вот оплетут меня и утянут в пучину смерти. Поежилась, будто от холода, и вывернулась из опасно сжимающегося вокруг меня кольца хищных рук.

Меня мутило то ли от цветов, то ли от Амана, а может, в совокупности. Мозг соображал плохо, по телу разливалась подозрительная слабость. Я подошла к одной из колонн, которые поддерживали свод оранжереи, и оперлась о нее плечом.

— Я заметил, что у вас с Максимилианом натянутые отношения? — вдруг заявил Талиб отвратительно сладким, как царящие здесь запахи, голосом. — Извините, если вмешиваюсь не в свое дело…

С внезапно поднявшейся из глубины души ненавистью уставилась на этого жалкого провокатора. Страх перед ним давно отступил, любезно предоставляя место праведному гневу.

— Это и вправду не ваше дело, — грубо огрызнулась я, вводя Амана в ступор своим дерзким тоном. — Но раз уж вы подняли эту тему, то скажу, дабы впредь исключить любые грязные инсинуации. Я люблю своего мужа и нашу дочь! У нас прекрасная семья!

Победный смешок прозвучал над ухом и заставил меня растерянно оглянуться в поисках его обладателя.

— Смотри — не застрели его своими убийственными словами, — не скрывая довольного выражения лица, произнес Макс.

Так, значит, Аман специально затеял этот разговор, видя, как Стравинский с Хуршидом вошли в оранжерею! Чего он ожидал? Что я стану плакаться ему в жилетку и сетовать на тяжелую женскую долю?

Я с трудом контролировала свою ярость, готовую вот-вот вырваться наружу и разрушить все вокруг. Да что со мной? Синдром Стравинского?

Скрестила руки на груди, пытаясь унять внезапно охватившую меня дрожь, и, не выдержав, жалобно взглянула на Макса.