Врата трех миров - Ирвин Ян. Страница 26

У Халлалы был измотанный вид. Откидывая со лба темные волосы, она провела по лицу крошечной рукой с пухлыми пальчиками, затем взглянула на сестру. Элламия покачала головой.

Магрету удивило отсутствие сходства у сестер. У младшей, Элламии, волосы были бесцветные, почти прозрачные, глаза не карие, а серые. Элламия была более крепкого сложения, чем сестра. Когда она не была ничем озабочена, у нее на лице появлялось проказливое выражение, в то время как у Халлалы был усталый и встревоженный вид. Гэтрен тоже отличался от своих родственниц: у него были блестящие темно-каштановые волосы, удивительные темные брови и ресницы и глубокие золотистые глаза, на лбу – морщины.

Обе сестры подали ему глазами какой-то знак, и Гэтрен ответил на их безмолвный вопрос. Голос у него был мелодичный и очень тихий.

– Мы ничего не знаем! Давайте сначала выслушаем ее рассказ!

Магрета оробела. Феламора часто казалась неуравновешенной, слепо преследуя свою цель, невзирая на последствия. А эти три феллема были не такие. Это были сливки древней мудрой расы, и они не стали бы ничего делать, не взвесив предварительно все варианты. Им была присуща врожденная надменность. Они привыкли командовать и ждали от других только повиновения. Магрета попыталась оттянуть время.

– Может быть, вы хотели бы вымыться или передохнуть, пока я приготовлю для вас еду?

Халлала щелкнула пальцами, что означало «Нет!».

– То, что мы находимся здесь, уже и так отдых. Мы сами приготовим обед.

Вот так Магрета была лишена положения хозяйки в собственном лагере. Она неловко уселась, чувствуя себя гостьей, в то время как феллемы распаковывали свои объемистые рюкзаки. Вскоре она уже ела их вкусную еду, которую не пробовала много лет.

Кухня феллемов в основном была вегетарианской. Не то чтобы они совсем не ели мясо, рыбу и птицу – они использовали в пищу различные сорта мяса, но только крошечными дозами, в качестве приправы. Обычно они ели свежие овощи, красиво поданные и изысканно приправленные, причем часто употребляли их в пищу сырыми или чуть-чуть проваривали. Однако в пути им приходилось есть консервированную пищу.

Приготовленные феллемами блюда приправлялись сотнями, если не тысячами трав и специй, большинство которых были неведомы другим народам. Они сдабривали свою еду сотнями пород дерева: втыкали в овощи палочки, бросали в рагу стружки, перед подачей на стол посыпали пищу на тарелке опилками, пропитав их уксусом или маслом.

За едой они говорили лишь о тривиальных предметах – красоте этого места, выбранного Феламорой, тяжком переходе через горные кряжи, который они совершили в последние дни, о качестве света в этой местности. А когда они пили из маленьких чашечек вино соломенного цвета, которое приправили щепочками розового дерева, то обсуждали цвет, вкус и букет вина. Конечно, это не было их собственное вино – они купили его на прошлой неделе; и тем не менее Магрета не пробовала более отменного напитка с тех пор, как была в Туркаде.

Вино убрали, чашки и тарелки вымыли и перед каждым поставили чашу с йелтом, над которым поднимался пар. Феламора не любила йелт – она вообще не получала удовольствия от еды и питья и могла месяцами питаться одним и тем же. Соответственно и Магрета приспособилась к однообразному меню. Она помнила йелт, но ей казалось, что это был напиток из другого мира, из другой жизни. Она облизала губы. Йелт был и напитком, и десертом: он был густой и сладкий и походил на шоколадный мусс, но с горьковатым привкусом кофе.

Прихлебывая йелт, Магрета бросила взгляд на Гэтрена. Его старческие глаза смотрели на нее – все трое не отрывали от нее глаз. Девушка вздрогнула. Феллемы заметили это, но не отвели глаз.

– А теперь ты поведаешь нам историю Феламоры, – сказал Гэтрен своим мелодичным голосом.

Магрета попала в неловкое положение.

– У меня д-долг перед Феламорой, – запинаясь, произнесла она. – Вся моя жизнь – долг. Это был первый урок, который она мне дала, и частенько вбивала его в меня. Она приказала мне не говорить больше того, что я вам уже рассказала.

– У Феламоры долг перед феллемами, поскольку она боролась за честь возглавить нас и поклялась не забывать о своем долге, тогда как у тебя нет перед ней никакого долга. И не может быть! Ты не принадлежишь к нашему народу. Само твое существование – великий грех!

– Что ты говоришь? – прошептала Магрета.

– Ты не рождена с чувством долга, как представители нашей расы. Ты обязана Феламоре лишь образованием и воспитанием, а этот долг ты уже давно выплатила. К тому же ты не давала клятвы добровольно. Феламора внушила тебе эту мысль о долге и принудила тебя исполнять его, но на самом деле он не является твоим подлинным долгом.

Магрета в замешательстве переводила взгляд с одного на другого.

Элламия состроила гримасу. Ее лицо отражало больше, чем у остальных феллемов.

– Это Феламора не выполняет свой долг перед феллемами, – сказала она, и после Гэтрена ее голос прозвучал резко. – Долг быть одной из феллемов. Она всегда была заносчивой. Она причинила много вреда, и не в последнюю очередь – тебе. Поведай нам ее историю. Всю целиком, ничего не опуская.

– Она сказала, что феллемы подобны улею: она – пчелиная матка, а вы – рабочие пчелы, выполняющие ее волю и не имеющие своей.

Элламия сбросила свою чашу с йелтом со стола.

– Феламора зарвалась, давно пора указать ей ее место. – Взгляд Элламии пронзил Магрету, словно иголками. – Что же, по ее мнению, мы делали сотни лет – с тех пор как выгнали ее за подлость?

– Почему вы ее выгнали? – осторожно осведомилась Магрета. Ее часто интересовал этот вопрос. Она думала, что тут дело в великом преступлении, совершенном ее безвестными родителями. Этот секрет Феламора отказывалась раскрыть. Вопрос о ее собственном происхождении преследовал Магрету всю жизнь, но она так и не смогла узнать, кто она такая и откуда родом.

– Мы вышвырнули ее из нашей общины из-за греха твоей матери и твоего отца. С тех пор мы прекрасно обходились без пчелиной матки. Рассказывай, пожалуйста!

Магрета поведала им всю историю, начав с того, как примерно полтора года тому назад Феламора послала ее украсть Арканское Зеркало у Иггура и как она, Магрета, заставила Карану пойти с ней. Магрета отхлебывала во время рассказа йелт, а когда чаша опустела, перед ней поставили другую. Так прошел день. Поздно вечером она умолкла, поскольку окончательно охрипла, и Гэтрен приготовил ужин. Элламия с Халлалой пошли вдвоем прогуляться у реки. Одна из них указала на небо: на нем появилась Туманность Скорпиона и почти полная темная луна. До хайта оставалось всего несколько дней. Скорпион напомнил Магрете о Рульке. Она затрепетала.

Сестры вернулись, и Магрета продолжила свой рассказ. На рассвете поднялся ветер и пошел снег. Халлала и Элламия встали со своих мест как одна и отправились за большими поленьями для костра.

Светало. Магрета едва могла говорить, глаза у нее покраснели. Рассказ был почти окончен. Она поведала им о вратах Феламоры.

– Безобразие! – воскликнул Гэтрен.

Не утаила от них Магрета и визита в Хависсард. Феллемы расспросили ее о золоте и книге, но Магрета не знала, почему Феламора искала первое, и была не особенно осведомлена о книге.

– Это было золото Аркана, ты говоришь? – спросила Элламия.

– Так мне кажется. Оно было неприятным на ощупь, но Феламора ликовала, когда нашла его.

– Должно быть, это драгоценности, принадлежащие Ялкаре, – предположил Гэтрен. – Она потеряла их, когда отправилась через врата на Аркан. Значит, она не захватила их с собой!

– Могущественный артефакт, – с придыханием произнесла Элламия.

– И опасный! – заметил осторожный Гэтрен. – Слишком опасный для нас. Где золото теперь?

– Не знаю, – ответила Магрета. – Возможно, в одной из пещер, где хранятся наши припасы. Я не видела его с того дня, как мы вернулись.

– Отведи нас туда немедленно! – приказала Халлала. – Его надо разделить на части и разбросать по всему миру, чтобы золото Аркана нельзя было больше никогда использовать.