По лазоревому ветру (СИ) - Енодина Анастасия. Страница 20
- Пойдём!
Она была рада уйти хоть куда-нибудь в надежде, что не все комнаты в этом доме столь угрюмы. Принц провёл Элейну через огромный зал, служивший прихожей, о чём можно было догадаться по отсутствию какой-либо мебели, кроме каких-то бесполезных кованых вещиц, призванных радовать глаз пришедших и с порога сообщать им, что денег и возможностей у хозяев этого дома не счесть. Но на самом деле все предметы наводили непонятный страх своим видом: изгибы металла, словно щупальца, тянулись в разные стороны, а если присутствовали образы животных, то обязательно хищных и некрасивых, а то и заведомо опасных, таких, как химеры и горгульи. В полутьме это было не самое приятное зрелище, и Элейна вздохнула с облегчением, когда они вошли в какую-то другую комнату. Это была явно гостиная, причём очень просторная, хотя посредине стоял большой овальный чёрный стол с несколькими задвинутыми под него стульями. Стулья имели высокие спинки, резные, но тоже чёрные, или так только казалось из-за отсутствия света. Принц остановился, размышляя о чём-то, лишь одному ему ведомом.
Элейна огляделась вокруг и удивлённо спросила:
- Ты тут жил?
Принц глянул на неё осуждающе.
- Не говори обо мне, как о покойнике, в прошедшем времени! – возмутился Лефир. – Я ещё не убит, и да, я тут живу. Тебе что-то не нравится?
- Вообще-то, да, – призналась она и поёжилась, даже не намереваясь скрывать, что ей здесь не по себе. - Тут как в склепе! Пустынно и прохладно, даже в это время, когда на улице весь день была жара, – она понизила голос, переходя на полушёпот, поскольку звук собственного голоса, отражающийся от стен и высокого сводчатого потолка, пугал и настораживал. – Тут всегда так неуютно?
Лефир усмехнулся, но ответил тоже тихим голосом, словно и ему не нравился отражённый звук:
- Здесь уютно. Поверь, когда горит камин и свечи в люстрах, когда мой дом не производит впечатление заброшенного – тут уютно.
Девушка приблизилась к нему.
- Правда? – испытующе глядя в лицо принца спросила она, и он, на миг растерявшись, отчего-то весело засмеялся:
- Нет. Это неправда, но именно так должен выглядеть дом принца. Он соответствует всем правилам.
Элейна нахмурилась. Только начавший пробуждать к себе какие-то светлые чувства принц снова напоминал о том, кем он является на самом деле: венценосной особой, живущей по своим правилам, которые ей было не понять. Почуяв, что смех неуместен, Лефир прекратил смеяться, но глаза его, которые даже при столь плохом свете девушка отлично различала, продолжали лучиться смешинками.
- И твоя комната? – спросила она, желая дать ему шанс на опровержение её мыслей. - Она тоже соответствует правилам?
- Ну да, – он не сдержался и снова улыбнулся. – Я знаю, на что ты намекаешь: что в этом доме нет места мне и моим привычкам, всяким милым мелочам и воспоминаниям, не так ли?
- Знаешь же, что так, – слегка обиженно ответила девушка, которой не понравилась его прямота, а так же то, что он понял её мысли так легко, да ещё посмел озвучить.
А принц продолжал озвучивать её мысли:
- И что человек, проживший всю жизнь в таком доме – опасный человек, – он всё ещё улыбался, и девушка не могла понять, почему этот разговор его забавляет, хотя при том, что он всё понимает, это должно его хоть немного огорчать. Пока эти мысли мелькали в её сознании, улыбка покинула лицо мужчины.
- Не спеши заносить меня в список снобов и циников, – серьёзно сказал он, но причину не пояснил, переходя на другую тему. – Пойдём, я отдам тебе деньги. Или по законам жанра ты от них откажешься, посчитав, что мы стали чем-то вроде приятелей?
Она посмотрела на него и усмехнулась: он задал вопрос, на который было трудно ответить достойно. Теперь нельзя было забрать причитающиеся ей монеты, поскольку это было бы похоже на желание опровергнуть его слова, но и не забрать после его слов тоже было плохим решением, так как означало бы её предсказуемость. Девушка ответила, поразмыслив:
- Все твои деньги теперь мои, но так уж и быть, когда мы будем за пределами столицы, я поделюсь с тобой, нищим не оставлю.
- С чего это мы будем за пределами столицы? – безразлично спросил Лефириус. – Ты поговоришь с королём и покинешь город, или мне неизвестны твои истинные планы?
- Всё верно, я так и собираюсь поступить, - подтвердила свои ранее озвученные планы девушка. - А ты? Ты останешься здесь и покажешься королю, при том, что тебя убьёт первый же стражник?
Принц снисходительно улыбнулся и покачал головой. Трогательная забота о его дальнейшей судьбе позабавила его, и он решил объяснить Элейне, что это лишнее:
- Крафус имеет огромное влияние на людей. Он объявит, что я вернулся, и отберёт лучших людей для моей охраны. Никто не сможет убить меня, даже если захочет.
На это заявление девушка безнадёжно вздохнула и заглянула в глаза собеседника.
- Ты притворяешься, правда? – с надеждой спросила она. - Ты же не можешь быть настолько наивным, чтобы не понять, что это всё твой отец. Что он сам объявил о том, что ты нужен живой и здоровый, и сам же через каких-нибудь подставных людей назначил втрое больше за твою голову. Это же простой и эффективный план. Никто ни в чём не упрекнёт короля, так как все знают, как он хочет, чтобы с тобой ничего не случилось, и ты вернулся домой.
- Ерунда какая-то… - прокомментировал принц, совершенно не желая задумываться над словами ведьмы.
- Тогда почему мы здесь? – спросила она. – Почему ты не пошёл прямиком к нему, а, крадучись, пришёл в собственный дом, как вор. Почему мы сейчас сидим тут и обсуждаем это, вместо того…
- Хватит, – он перебил её, и в его голос обдавал холодом. - Ты помогла мне уйти от стражников, и я обещал выполнить твои условия. Ты просила разговор с Крафусом до моего официального возвращения, и я решил предоставить тебе такую возможность. Не потому что я ему не доверяю, а потому что хочу, чтобы ты получила, что тебе нужно, и ушла. Хочу не чувствовать себя обязанным тебе, если так понятнее. Помни, что здесь мы находимся под юрисдикцией моего отца… и меня, в меньшей степени, если это важно…
Она снова вспомнила день их знакомства, поскольку голос мужчины полностью соответствовал голосу того высокомерного человека, о котором она как-то стала забывать и который как-то плавно стал превращаться в приятного мужчину.
- Тогда вспоминай, где у замка слабое место! Нас никто не должен заметить, – так же холодно ответила она.
Изменившийся голос девушки ничуть не смутил принца. Он не собирался сглаживать углы и возвращать тёплую атмосферу в их общение.
- Ага, так я тебе и выдал все слабые места замка, - усмехнулся он. - Ты подозреваешь отца. А что, если это всё-таки твои происки? Смотри-ка, как всё сходится: есть ты и твой чародей, с вами эльф – вполне сильная компания, чтобы продумать и провернуть нечто подобное. Вы запросто могли бы инсценировать всё это ради того, чтобы дотянуться до короля. Через меня, потому что самим вам к нему не подобраться. Как тебе?
Он не знал, зачем всё это сказал. На самом деле он вовсе не думал так и мысли эти пришли к нему в голову за миг до того, как он озвучил их. Элейна фыркнула в ответ:
- Мне плевать, что ты думаешь, – она начинала злиться. - И мне не важно, как ты устроишь мой разговор с Крафусом, но ты, кажется, принял решение дать мне поговорить с ним, так не меняй своих решений.
Наверно, так было даже лучше: их общение снова приобрело деловой характер, и это Лефира устраивало полностью.
- Верно, я принял решение. Но знай, я не вмешаюсь и не помогу тебе, что бы там не происходило, - предупредил он. - Я не знаю, что ты задумала, но я не позволю тебе убить его или подставить меня.
- Смотрю, у тебя в голове много версий, – хмыкнула девушка. – Попытайся принять самую простую: я не могу допустить, чтобы ты умер и унёс с собой все тайны.
Он вздохнул. Ему не нравилась идея Элейны поговорить с его отцом. Кроме того, у него появилось отвратительное чувство необходимости этого разговора, чувство, не позволяющее выкинуть из головы все подозрения девушки и спокойно возвратиться домой, попытаться всё забыть и вернуться к прежней жизни. Какое-то смутное предчувствие подсказывало ему, что ничего уже не будет для него по-прежнему, что он уже ввязался в водоворот непонятных для него событий, и вырваться из него можно только умерев или дойдя до логического конца.