Яд и паутина (СИ) - Сербжинова Полина. Страница 20
Последние слова она произнесла извиняющимся тоном, чего взять с аптекарши, ведь направление совсем другое, нежели чистая алхимия, которая отдельно изучала именно яды.
Не стоило рассказывать,что первый свой яд Тарьяна сварила в двенадцать лет, и это был не аптекарский рецепт. Бабка тогда шумела громко, но не долго, тоже понимала , что проще дать основы и предупреждения, чтобы позже не нарваться на нежелательные последствия.
- Странно, - Гжета задумчиво смерила девушку взглядом. - Алифа – профессиональный алхимик, признанная магистресса.
Помощница не вздpогнула, даже жилка на шее не забилась сильнее, выдавая волнение, что частенько выдаёт ложь. Либо хорошо владеет собой, что сомнительно по причине юного возраста, либо и впрямь не знакома с особыми составами.
- Она – да, но у меня дара хватает только на лекарственные или очищающие средства. Во всяком случае, пока.
Это было похоже на правду, склонность к ядоделу и зельеварению определялась на первых годах обучения. Γильдия придирчиво отбирала будущих алхимиков, беря на заметку качества учащихся и развивая в процессе учёбы именно их.
Ей удалось ускользнуть от пристального внимания мастеров, отдавая больше сил изучению аптекарских рецептов. В самой гильдейской школе.
Но вне её…
- Неужели вам в школе не преподавали ничего такого? - магистресcа постаралась припомнить программу, которую сама изучала давным-давно.
- Преподавали, – девушка подняла честные глаза. Честные-пречестные, надеясь, что не переигрывает. – Общие сведения были на третьем году обучения, могу определить на вкус мышьяк, болиголов, бузину.
На вкус, ага, чтобы тут же отравиться… На лице алхимички отразилось сомнение.
- Мышьяк на язык? - Гжета скептически фыркнула.
- Да, нужно было распробовать все оттенки вкуса, а потом выпить противоядие.
Аптекарша пожала плечами. Хочет проверить – пусть проверяет, такой урок с дегустацией на самом деле проводился. Потом все учащиеся честно поболели недельку под неусыпным надзором целителей и на всю жизнь запомнили, что пихать в рот всякую гадость не стоит. А заодно и выучили наизусть, благo времени хватало, рецепты всех общеизвестных и универсальных противоядий.
***
Кранстер хмуро покосился в сторону окна, за которым вместо утреннего пения птиц слышалось недовольное жужжание прислуги.
- Лекарство от похмелья принёс? – очередной недовольный взгляд отправился в сторону дворянина, который бочком протискивался в дверь спальни.
Угловая комната была удобна тем, что вероятность прослушки оставалась минимальной. Вряд ли кто рискнёт зависнуть рядом с балконом на верёвке и навострить уши. Только насиженное место в густых колючих зарослях белого шиповника, с которого невозможно увидеть саму спальню.
- Две бутыли, – барон Ланкар открыл шкаф и впихнул туда очередное лекарство, поставив его в ряд к таким же бутылкам. - Целитель совсем обленился, чуть видит опухшую рожу и синюшный нос – так даже диагностику не желает делать, определяя похмелье на глаз.
- Это нам на руку, – его высочество шустренько вскочил с постели. – Умываться и новости. Где остальные?
Ледяная вода, в которую уронили пару капель из пузатой пробирки, быстро сняла последствия якобы чрезмерных возлияний. На самом деле, и принц это прекрасно знал, чтобы достигнуть внешнего эффекта гуляки и пьяницы, было достаточно подышать особыми сoлями, которые доставляли верные друзья из одной городской лавки и хорошенько прополоскать рот спиртным. Тамошний мастер-аптекарь варил мыло, готовил освежающие эссенции и приторговывал из-под полы оригинальными средствами под заказ.
- Остальные честно разлили пару бутылок, разбили пару тарелок, перевернули кресло, стянули со стола скатерть, создав атмосферу беспробудной гулянки. Сейчас отсыпаются, как и подобает после вечеринки.
- Что матушка?
- Её величество с утра злобствует. Порвала платок, чуть не отхлестала по щекам любимую горничную. И всё из-за того, что во дворец прибыл новый администратор, который будет заниматься делами, а заодно и прижмёт ворующих.
Ланкар сам подал полотенце, лакеев поутру в комнаты принца не допускали, поскольку те могли разболтать императрице, что её отпрыск вовсе не такой уж пьяница, как она считала.
- Администратор – это неплохо, по крайней мере дворец, накoнец-то, станет настоящим дворцом, а то единственное яркое пятно здесь только лорд Терчис со своей неуёмной страстью к расшитым камзолам. Что ещё?
- Прибыли маги из ордена Хойрххо, которые будут присутствовать на церемонии, на свет вылез документ, ограничивающий власть вашей матушки. Последнее и явилось основной причиной её ярости.
Барoн встряхнул серый камзол, от которогo лицо принца тотчас скривилось, будто его напоили уксусом.
Маги, которые представляли закон в государстве, в котором временно отсутствовала законная власть, Кранстера не пугали. Появление неизвестного указа порадовало, благо он бил по рукам родительнице, которая с самого детства мечтала о том, как будет править империей, пусть и из-за спины собственного сына.
- Обломали матушке всё удовольствие, - его высочество сам застегнул многочисленные пуговки и скептически глянул на себя в потемневшее от времени зеркало.
Одним препятствием на пути к заветному трону стало меньше, ведь в руках императрицы всё-таки была сосредоточена какая-никакая, но власть. Осталось задвинуть куда подальше Совет, полностью состоявший из стариков, прочно осевших на месте и не желающих его освобождать.
Последние три года Кранстер, поняв, что венценосная матушка нарочно спаивает его и поощряет всяческие гулянки и развлечения, стал очень осторожен. Большую роль сыграл случай, когда повезло столкнуться с тёмным целителем, из-под полы приторговывавшим собственноручно изготовленными лекарствами. Старик заключил договор с будущим властителем, что тот не будет зажимать его торговлю, а принц получил печальные доказательства, что родная мать нарочно портит психическое здоровье сына, рассчитывая на единoличное правление. Было горько и больно, ведь образование он получил соответствующее будущему императору. И одновpеменно понимал, чтo старинный артефакт может и не признать его в качестве правителя, поскольку кузены, сыновья cтаршего брата императора, были носителями правящей крови.
Но отступить и отдать власть не мог, хотел за неё побороться. Пугала неизвестность, связанная именно с гневом поверженной властительницы. Нет, битья окон и посуды её величество себе позволить не могла, как и публичных скандалов с оскорблениями – мешало то, что всегда нужно было держать лицо, вбитое с детства качество истинной леди. А вот интриг, кинжала или яда стоило опасаться: от того же тёмного целителя Кранстер узнал, что матушка за время его детства и отрочества успешно прикормила пару надёжных профессиональных убийц, пристроив их в личную охрану.
Да и придворного мага, точнее, магистрессу, которую устраивало подобное положение дел, он тоже побаивался. Кто его знает, на что способна старая опытная алхимичка со вздорным характером, которая могла бы позаботиться о здоровье будущего императора, но не побеспокоилась, с завидным равнодушием взирая издали на «пьянки-гулянки» наследника престола и его компании?
Барона Ланкара он приблизил к себе не случайно, парень обладал слабым магическим даром поисковика, заточенным на определение работающих артефактов, и умение создавать иллюзии. Плюс еще верность своему другу детства, что тоже оказало решающее значение.
Жизнь в этом рассаднике сплетен и интриг, подсиживаний и наушничества, которыми умело пользовалась леди Аденица, оказалась сложной, с возрастом превратившись в выживание.
В борделе, которому доставались приличные деньги за безопасное место для переговоров, строились планы, благо там ничего отслеживающего не ставилось – заведение придерживалось нейтралитета по отношению к клиентам,тем более,таким высокопоставленным.