Пластырь для души (СИ) - Сегида Валентина. Страница 26

Я пребывала в неге фантазий и предвкушений. Этот подарок со скрытым смыслом произвел на меня сильнейшее впечатление. Все-таки сколько жизненной страсти в Валере. И она перетекала в меня. Мне хотелось жить, радоваться и наслаждаться каждой минутой того счастья, что так неожиданно мне послано.

В приподнятом настроении, с переизбытком адреналина в крови мне хотелось что-то делать. Сна не было ни в одном глазу. Я хотела творить. Уже девять часов вечера. Я решила творить там, где я была. И, не найдя лучшего занятия, я пошла обратно на улицу.

Дождя все еще не было, но тучи уже плотным рядом закрыли солнце. Я решила заняться садом. Проснувшаяся во мне любовь к растениям мне нравилась. Я чувствовала сильную связь с природой. Она наполняла меня энергией. Сейчас я хотела устать от физической работы, чтоб заснуть.

В саду все росло, зеленело и пахло. Давно пора скосить лишнюю траву. Или лучше копать? Копать или косить, думала я, и направилась в сарай искать соответствующее орудие труда.

В сарае было много старых садовых инструментов. Я уже нашла там все, что мне было нужно до этого: грабли, вилы, ведра. Лампочка в сарае давно перегорела, и я включила фонарик на телефоне. Ползая с ним по куче старых вещей, я увидела, что на полу в углу что-то блестит. Под толстым слоем пыли. Я присела на колени и руками стерла пыль с куска доски. Металлическое кольцо, прибитое к доске. На полу. Это крышка погреба! Погреб в сарае? Зачем? Мне стало очень интересно посмотреть, что там…

Я положила телефон на пол, чтоб освободить обе руки, и стала расчищать пространство на полу. Ведра, грабли, старые мешки с тряпками – все летело в сторону. Минут через пять я смотрела на чистый пол с металлическим кольцом посередине. Очень сложно было увидеть, где пол переходит в крышку. Если бы ни кольцо, то я никогда бы не увидела, что тут что-то есть.

Азарт и любопытство захватили меня! В доме тоже был погреб, и я, конечно же, туда слазила. Но там, кроме пустых банок и какой-то посуды, ничего не было. А этот, явно скрытый от чужих глаз, манил меня своей таинственностью. Что я хотела там найти? Задай мне этот вопрос тогда, и я не смогла бы ответить. Я не анализировала происходящее, а просто взяла за кольцо и потянула на себя.

Я ожидала увидеть что-то типа лестницы вниз, в подземелье. Может быть, каменной, чтоб по стенам стекала влага и рос мох. Фантазия побежала вперед меня. Я уже представила, как найду там сундук со старыми сокровищами. Или что-то подобное. Страшно мне не было, наоборот. Непонятно откуда взялась невиданная смелость и отвага.

Я подняла крышку за один край. Ничего не было видно, только очертания темной ямы. Свет от телефона был направлен вверх, а еще поднятая крышка совсем заслонила яму от попадания лучей света. Я кое-как уперла крышку о стену и освободила руки. Она была тяжелая. Потом взяла в руки телефон и посветила туда. К моему большому разочарованию, никакой лестницы вниз там не было. А каменных стен и подавно. Там стояли все те же банки, что и в домашнем подвале. Только не пустые.

Подвал был размером метр на полтора по периметру. А в глубину так сразу и непонятно сколько. Края и днище были из досок того же вида, что и крышка. Я видела банки разной величины. Трехлитровые не доходили до края сантиметров десять. Всего их было пятнадцать штук. Я пересчитала их, когда доставала. Я не готова была так просто сдаться. Какие-то были с огурцами. «1996 год» было написано синей гелиевой ручкой на белом пластыре, налепленном на крышке. Они стояли тут двадцать лет. А еще было вишневое варенье девяносто восьмого года. Смородина и малина девяносто пятого. Это все я прочитала на банках. В свете фонаря телефона нетронутые надписи выглядели фантастично.

Сидя на краю подвала, окруженная банками, я не понимала, что в этой ситуации так меня смущает. Это всего лишь второй погреб, видимо, хозяйка очень любила делать заготовки и делала их много. Они все не помещались в доме, и часть отнесли сюда. Но тогда почему нет более поздних лет? Да и в домашнем подвале были только пустые банки, никакой еды там не было. Почему про эти забыли?

Так. Стоп! Такое ощущение, что эти банки когда-то давно поставили, а потом не трогали много лет. Количество пыли на банках говорило за эту версию. А еще – это же сарай, тут холодно зимой. И тот, кто ставил их сюда, точно знал, что зимой они замерзнут, а значит, есть это не планировалось. Сплошные вопросы кружились в моей голове. Я облазила эту яму вдоль и поперек, но ничего больше не нашла. Как так-то?

Я отказывалась верить, что никакой тайны тут нет. В голове уже был план: достать топор и расфигачить дно, там точно что-то есть. Я чувствовала это. Но доски выглядели очень крепкими, да и топора у меня не было. Что же делать?

И тут началась гроза. Раскаты грома, молнии, а затем и крупные капли дождя забарабанили по металлической крыше. В сарае стало совсем темно. В висках стучала кровь. Возбуждение било через край. Я докопаюсь, в чем тут дело!

Мне нужен топор и более яркий фонарь. Все! Решено, теперь только найти.

С еще большим энтузиазмом я ползала по полу под раскаты грома и яркие вспышки молнии. И нашла большой колун. Взять его одной рукой у меня не получилось, слишком тяжелый. Но двумя – могу. Теперь надо что-то решить со светом. Кажется, в моей машине есть фонарик. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, мы ходили с Игорем в поход. Это был организованный, очень дорогой и очень безопасный поход. С тех пор у меня в машине лежит сумка, там фонарик, трос и что-то еще. Пошла искать.

Пробежав тридцать метров под ливнем, около машины я оказалась мокрой до трусов. О да, налобный фонарик найден в бардачке. Так же быстро я побежала обратно, но уже вооруженная фонариком.

Не знаю, что в меня вселилось, чей дух или какая сила. Но то, что было дальше, до сих пор за гранью моего понимания.

По моей шее текли капли воды, мокрые волосы сосулями свисали к лицу. В кроссовках хлюпала вода, а футболка прилипла к телу. Но я всего этого не замечала. У меня была идея-фикс, я хотела разгадать тайну этого чертова подвала.

Яркой вспышкой молнии озарилось хлипкое пространство сарая, а там я колуном размахиваюсь из-за плеч. Я не думаю, где взять сил, чтоб придать ему ускорения. У меня вообще нет мыслей в голове, только уверенность, что я делаю правильно. Первый раз колун падает в центр ямы. Я с трудом удерживаюсь на ногах. Адский треск сотрясает сарай, мне кажется, что вибрация отозвалась в каждой доске. Но ничего не произошло. Даже трещина не пошла. Тогда я замахиваюсь опять, и так продолжается несколько раз. Замах. Удар. Ничего.

Силы покидают меня, но не уверенность в своем решении. И с очередным замахом я падаю вместе с колуном. Он ударяется о борт подвала, а я коленями падаю в цент ямы. Жуткий треск, доски ломаются, и я проваливаюсь куда-то вниз. Лицом я больно ударяюсь о край ямы. В ноги впиваются щепки от сломанных досок. Мне больно. Я проваливаюсь куда-то вглубь, но недалеко.

Не знаю, потеряла ли я сознание или нет. Но вот я сижу в куче ломаных досок, пыли, а по виску стекает что-то. Это не вода. То, что это кровь, я понимаю только тогда, когда луч фонаря озаряет мои руки. Они бордовые от смеси грязи, воды и крови. Но я улыбаюсь. Там что-то есть. Теперь я знаю это совершенно точно. А еще совсем скоро я это найду.

ГЛАВА 8

Я пришла в себя и стала осматриваться по сторонам. Очень похоже, что у этого подвала было второе дно. Я не смогла найти, как открыть крышку, но вот разломать – да, смогла. Луч фонаря скользил по деревянным стенам. Правым коленом я упиралась во что-то острое. Я стала выкидывать куски досок. С глухим стуком они ударялись об пол сарая. Дождь продолжался с той же силой. Гром и молнии не думали заканчиваться. Я потеряла счет времени.

Я расчистила дно подвала и поняла, что мои колени стоят на ящике. Вытянутой формы, очень гладкий, похожий на сундук – он стоял по центру пола. Я осмотрела его со всех сторон. Он был закрыт. Отверстие для ключа и угловые металлические накладки были чуть тронуты ржавчиной. Я попыталась его вытащить, но он был слишком тяжелый для меня. Я сразу отбросила идею расколоть его колуном. И не только потому, что он был очень прочный на вид. Он был красивый. Старый, потертый, но ни одного скола или трещины. Его делал мастер. А еще я боялась повредить то, что находилось внутри.