24 дня на любовь (СИ) - Ланвин Кира. Страница 4

— Живёшь далеко? — спросил её, догнав.

Девушка вздрогнула, обернулась. Всюду вода, но она не скроет покрасневших глаз и отчаяния во взгляде. Что это с ней? Так испугалась, что теперь плачет? Этого я не хотел. Но стоит ли жалеть ту, что поступила так? Я не знаю. Стоило ее увидеть, как что-то в груди вспыхнуло — опаляло, обжигало и пугало. Ещё чуть-чуть и останется лишь пепел. Так что это? Любовь или ненависть?

— Не очень, — буркнула она, вытирая влажными ладонями лицо, обиженно кусая губы.

Да когда же этот дурацкий дождь прекратится?! Последнее, чего я хотел, так это чтобы Лиза заболела. Ненавистная, но такая родная, дорогая когда-то. Мы через столько прошли вместе! Меня в последнюю очередь должно волновать её здоровье, вот только… Я стянул тонкую, но не промокшую изнутри куртку, которая ещё хранила мое тепло, и схватил Лизу за плечо.

— Подожди, — сказал ей, и девушка резко обернулась, с ужасом глядя на пальцы на своём плече.

— Зачем? — злобно прищурившись спросила она, глядя то на меня, то на куртку.

Настолько противен? Или это что-то иное?

— Чтоб не пялились на твою грудь, — заявил, подставив рукав. — Или ты нарочно так вырядилась? Нравится привлекать к себе внимание?

— Никого нет на улице! — крикнула девушка, злыми рывками запихивая мокрые руки, глядя исподлобья.

Кажется, она на грани. Но что будет, если грань будет стёрта? Если она переступит её, к чему это приведёт? Возненавидит меня ещё больше? Вновь вышвырнет из жизни, как рыбу на камни, заставив задыхаться?

Я ощущал себя мазохистом, пока застегивал куртку на Лизе, которая замерла и не смела двигаться. Только грудь быстро поднималась и опускалась от учащенного дыхания. Я видел, что она не сводила глаз с моих рук, пока я, как в замедленном кадре, вёл собачку по молнии вдоль тела. Мурашки покрыли её шею. Дикие желания опьянили меня. Хотелось прикусить эту кожу, обжечь горячим языком, а после смять непослушный, такой красивый рот. Руки странно дрожали. Не от алкоголя: от адреналина, бушующего в груди. Я так долго мечтал коснуться её. Хотя бы мимолётно… Хотя бы так, раз по-другому нельзя.

— Спасибо, — резко сказала она, прищурившись.

Благодарность больше походила на оскорбление. Девочка отрастила зубы и когти. Умница. Отфыркнулась от волос, что липли к пухлым губам.

— Вернуть не забудь, — бросил ей, маскируя бурю равнодушным тоном и небрежностью.

Я бы прекрасно обошёлся без этой куртки, но вдруг это станет поводом для новой встречи. Странно. Мы ещё не расстались, но я уже ощущал потребность в новой встрече.

— Куда вернуть? — спросила Лиза резко, не сводя глаз с моих губ. С ума сводит.

— Принеси ко мне, — ответил я и назвал адрес места, где временно поселился.

Девушка нахмурилась. Кивнула. Развернулась и пошла прочь по витиеватой, размытой ливнем, тропинке. Стихия, наконец, успокаивалась. Но не я.

Лиза ни разу не обернулась, пока шагала по склону. Вытащила из кустов старый велосипед, покачала головой и повела его рядом, запинаясь о прибитую к земле длинную траву. Я шел следом, ощущая себя промокшим до нитки придурком-подростком, не способным справиться с собственными эмоциями. Вновь нагнал девушку, поравнялся и теперь не отставал. Заметил, что у потрепанного велосипеда слетела цепь. Но помогать не стал, чтобы не обольщалась.

— Что тебе понадобилось здесь в такую погоду? — спросил её, наблюдая, как на милом лице, между бровей, залегла хмурая складка. — И почему ты на этом? Неужели всё так плохо? Мажор тебя бросил?



Лиза смотрела то перед собой, то под ноги, упрямо не глядя на меня. Это нервировало. Шагала быстро, яростно втаптывая кроссовки в грязь. Она явно не настроена на диалог. Какие мысли её сейчас одолевают? Какие эмоции? Почему она молчит!? Нормальный мужик давно бы купил своей женщине хороший велосипед, если она желает ездить именно на нём, а не оставлял эту рухлядь. Тем более такой хрупкой, тоненькой Лизе. Или она одна?

Мы вышли на чистую асфальтированную дорогу. Я не выдержал и выдернул из рук велик, повёз сам. Лиза только ещё больше нахмурилась, но спорить не стала. Машины иногда проносились мимо, заглушая быстрые шаги. Налетевший ветер продувал мокрую футболку, облепившую тело и я пожалел, что пришел сюда пешком. Всё равно же не пил, хоть и планировал. Можно было сесть за руль.

Солнечный луч, нагло пронзивший тучи, мягко осветил каштановые волосы Лизы, висящие мокрыми плетями. Словно прочитав мои мысли, она растрепала пряди пальцами, позволяя солнцу и ветру играть ими. И что в ней такого? Обычная девушка. Но я не мог отвести взгляд, шагал как привязанный, и это раздражало не меньше, чем её молчание. Сердце колотилось как сумасшедшее: рассчитывало на что-то, глупое.

Старый остановочный комплекс был сооружён из трёх бетонных стен и таких же плит вместо крыши. Шаги гулко отражались от стен. Похоже, это было единственное сухое место поблизости. Внутри стояло три свежеокрашенных скамейки, вполне себе целые, пока ещё не поломанные никем.

Я закатил велик в тень, швырнул его к стене. Провел ладонью по скамейке: краска уже высохла. Лиза села на сухую поверхность так, чтобы увидеть приближающийся автобус. Скрестила ноги и обняла себя. Смотрела на дорогу и провожала проезжающие мимо автомобили взглядом. Сердитая, она была похожа на себя прежнюю — маленькую и вечно взъерошенную, ужасно заботливую и сопереживающую. Ту Лизу, которая никогда бы не повелась на чей-то статус и деньги. Мою Лизу.

— Только не говори, что тебе нужен автобус, — буркнула девушка, всматриваясь вдаль.

— А если и так, то что? Не пустишь меня в него? — спросил с издёвкой, приблизившись почти вплотную.

Лиза резко поднялась на ноги и, наконец, наши взгляды встретились.

— Что тебе надо от меня? — крикнула она, вглядываясь в моё лицо с каким-то отчаянием, сделала шаг вперёд, и теперь едва не касалась меня.

Это был словно удар под дых. От её близости дышать стало трудно и закружилась голова. Янтарное море, плескавшееся в ее глазах гипнотизировало, зачаровывало, и я уже не мог сдвинуться с места. Да и не хотел.

— С чего ты взяла, что мне что-то нужно? — пожал плечами, вновь сдерживая то, что сжигало изнутри и просилось наружу. Криво улыбнулся, сбивчиво дыша.

— Нет? Тогда зачем преследуешь, оскорбляешь? Я не сделала тебе ничего плохого, чтобы заслужить такое отношение!

Не сделала!? После этих слов захотелось заорать. Встряхнуть её, чтобы освежить память. Ничего, значит? Ненависть ядовитой змеей извивалась, отравляла всё хорошее, что я ещё хранил в памяти об этой девушке. А она стояла так близко, широко распахнула свои ведьмовские, расстроенные глаза, смотрела с упрёком. От быстрого дыхания её пухлые губы приоткрылись. И я потерял контроль. Резким движением вскинул руки, ладони прижал к её прохладному лицу. Лбом врезался в её лоб, с жаждой глядя в испуганные глаза. Ощущал её теплое дыхание на своих губах и сходил с ума.

— Незаслуженно, да? — спросил злобно, тихо, и попытался отстраниться, понимая, что ещё секунда и я просто сдамся.

Вдруг ощутил теплые руки на своей груди, которые внезапно обожгли. Взгляд метнулся туда и вернулся к её губам. Сердце зашлось в бешеном ритме и все пропало. За талию притянул её к себе, наклонился стремительно, чтобы впиться в губы поцелуем. Миллиметр разделял нас, когда Лиза с силой толкнула меня в грудь, выворачиваясь из захвата. И я убрал руки, шагнул назад.

Девушка бросилась к велосипеду, рванула на себя и скрылась в подъехавшем автобусе, что остановился прямо рядом с нами.

Я проводил его взглядом, и как только автобус скрылся из виду, согнулся, уперев ладони в колени. Будто только что закончил интенсивную силовую тренировку — всё тело гудело от напряжения. Надо ехать домой. В таком состоянии я могу совершить какую-нибудь глупость, хотя, казалось бы, куда уж больше. Заказал такси и сел на скамейку, закрыв лицо руками. Холода больше не ощущал, только жар из самого сердца, заполнивший тело.