Брак (СИ) - Хабарова Леока. Страница 17
Домой Ким вернулся промозглым туманным утром. Он чувствовал себя разбитым, раздавленным и пустым, как пачка Мальборо, из которой достали последнюю сигарету. Надин не встретила его: она впала в режим ожидания. Кукла сидела, уронив голову на грудь, отчего напоминала труп.
Ларго подошёл ближе. Отвёл в сторону блестящие каштановые локоны, обнажая молочно-белую шею и панель управления на ней. Пальцы набрали нужную комбинацию, и красавица ожила.
– Господин Ларго, – сказала она, хлопнув длинными ресницами. Эмоций в её голосе было меньше, чем влаги в камнях.
– Он самый, – кивнул Ким, стаскивая с головы помятую мокрую шляпу. – Завтрак, Надин. И поторопись: я голоден.
Кукла ответила стандартной приветливой улыбкой номер семь и отправилась выполнять приказ. Сегодня четверг, а значит, Надин порадует его тостами, омлетом и черничным пирогом. Ммм… По сравнению с больничными кашами – настоящие деликатесы, пусть и синтезированные. Чỳдно!
Ларго плеснул себе бренди, рухнул в кресло и врубил теле-панель.
Имре Хара снова вещал об оправданности моратория на усыновления, рассуждал об ограниченности ресурсов и воспевал достижения Инкубатора.
Надоело.
На-до-е-ло!
Ким залпом осушил стакан. Веки его отяжелели. Глаза слипались.
– За нами – будущее, – басил Хара. Он хмурился, и морщины бороздили высокий лоб. Носогубная складка казалась глубокой, как Марианская впадина. Холодные льдисто-голубые глаза смотрели цепко и недобро. – Мы строим наш мир. Мы боремся за жизнь. И все, кто не поддерживают нас в этой борьбе – враги. Враги Агломерации. Враги человечества. А врагов надо уничтожать. Жестоко и бескомпромиссно.
Он говорит о левых, – устало отметил Ларго и зевнул. – Только к чему эти разговоры? От оппозиции ничего не осталось: большинство левых давно гниют в земле. А те, кто избежал репрессий – заметно поправели. Наверное, лишь Ладимир Лей остался верен идеалам. Да и то весьма условно.
Знать бы, где он сейчас…
Ведь Лей – один из них. Один из ведущих акционеров Кибериума. Один из тех, кто мог получить куклу из партии ноль одиннадцать двести – точка – шестьдесят два.
Куклы ноль одиннадцать двести – точка – шестьдесят два... Что вы такое?
На экране возник Ами Токадо. Он улыбался. Его зубы казались неестественно белыми. Почти такими же белыми, как шевелюра.
– Инкубатор крепко держит слово, – заявил «Отец человечества», и его узкие глаза превратились в щёлочки. – С вероятностью семьдесят три целых и девять сотых процента экспериментальный метод позволит восстановить жизнеспособность двойной икс-хромосомы. Мы призываем граждан Агломерации не терять надежды и не поддаваться отчаянию: скоро, очень скоро из лабораторий Инкубатора выйдет живая, способная к деторождению женщина.
С вероятностью девяносто девять целых и девять десятых процента ты очередной раз вешаешь лапшу людям на уши, – подумал Ким и наугад ткнул в пульт. На этот раз он попал на рекламу.
– Синтезированное молоко! – Здоровенный румяный детина вскинул руку, оттопырив большой палец. – Вкус довоенных времён!
Ким хмыкнул. Вот ведь бред! Кто его помнит-то? Вкус довоенного молока давно забыт, как и всё остальное.
Следующий ролик заставил поёжиться: пышногрудая длинноногая красотка нежилась под душем, блаженно закрыв глаза и чуть разомкнув полные губы. Прозрачные струи бежали по ключицам. Капли дрожали на тёмно-розовых сосках, которые твердели под прикосновениями изящных тонких пальцев...
"Киборги последних поколений неотличимы от живых людей", – бархатно пропел закадровый голос. – "Удовольствие гарантировано. Кибериум. Спутницы жизни на любой вкус! Сделай заказ уже сейчас и получи вторую куклу со скидкой".
После столь волнующей рекламы начались на редкость занудные новости. Диктор – бледный юнец с горящими глазами – долго и муторно перечислял достижения Инкубатора за последние полгода и воспевал достоинства консервативного курса Парламента. Ким уже хотел было переключить, но тут юнец сообщил о новых версиях гибели Виктόра Лессера.
– По мнению Особого отдела, причиной трагедии стала неисправность изделия, предоставленного корпорацией Кибериум.
– Однако Рион Штерн времени зря не теряет, – процедил Ларго себе под нос, а диктор продолжал:
– Рольф Этингер категорически отрицает подобную возможность. Пресс-агент Кибериума заявил, что куклы совершенно безопасны: их программа полностью соответствует основным законам робототехники, а качество растёт с каждым годом. Данную информацию подтвердили результаты плановых проверок корпорации за последние пять лет. Пресс-агент особенно подчеркнул, что за всё время существования Кибериума не было зафиксировано ни одного случая производственного брака, и партии кукол с рынка никогда прежде не отзывались.
Да уж... Непогрешимый Кибериум... Честь и хвала! Кто же хочет тебя опрокинуть? И зачем?
Следующий репортаж освещал подробности митинга защитников традиционной морали.
– Будь мужчиной! – кричали парни в красно-белых футболках. – Скажи "нет" мужеложству! Долой однополые связи! Сохрани себя для будущего!
Воинствующие гомофобы навевали смертную тоску, и Ким выключил теле-панель. Устало закрыл глаза и задумался.
Образы в голове кружили хороводом.
Смуглолицый Токадо со снежно-белой шевелюрой, похожий на коршуна Рольф Этингер, лысеющий Имре Хара, Мага, прикованный к постели, сутулый, как знак вопроса, и тощий, словно жердь, Сайрус Вик, пухлогубый голубоглазый Альбер Ней...
А ещё... косматый пропойца Реваж с распухшим бордовым носом... и кукла из его квартиры.
Кукла...
Та самая кукла!
Ларго вспомнил тонкие руки и хрупкие плечи. Короткие неровно остриженные волосы.
"Куклы последних поколений неотличимы от живых людей…" – кажется, что-то подобное только что обещала реклама Кибериума.
Невозможно. Отличить. От людей.
Уж я-то смогу отличить, – подумал Ларго. – Эту куклу, по крайней мере, точно узнаю. Непременно узнаю. Вполне возможно, она одна из той самой партии: ноль одиннадцать двести – точка – шестьдесят два. Партии роботов-убийц, специально созданных, чтобы убрать с дороги потенциальных врагов Кибериума...
Хотя... Почему же тогда...
Сон как рукой сняло.
– Надин! – рявкнул Ким, вцепившись в подлокотники. – Надин!!!
– Господин Ларго звал? – Кукла выплыла из кухни. В приталенном платье с глубоким декольте и нежно-розовом переднике она выглядела невероятно милой. Ким скользнул взглядом по аппетитной пышной груди и почувствовал желание, но быстро взял себя в руки: он звал своё изделие не за этим. По крайней мере – пока.
– Принеси молоток. Он в кладовке.
Надин подчинилась, а когда вернулась – Ларго встал перед ней.
– Ударь меня, – приказал он.
Ни ответа, ни действия не последовало.
– Ну же, Надин! Ударь меня. Бей же!
– Некорректное требование, – заявила кукла граммофонным голосом и добавила: – Приказ не может быть выполнен.
– Бей, говорю! Немедленно!
– Некорректное требование. Приказ не может быть выполнен. Некорректное требование. Приказ не может быть выполнен. Некорректное требование. Приказ не может быть выполнен…
– Так я и думал. – Ким снова сел. Откинулся на спинку. – Тогда ударь стену.
– Господин Ларго шутит? – Надин склонила голову набок.
– Ударь по стене молотком. И как следует. Быстро!
– Действие приведёт к порче недвижимого…
– Бей! – рыкнул он, теряя терпение.
Кукла подчинилась, и молоток шарахнул по стене. Посыпалась штукатурка. Одного удара хватило, чтобы в газосиликатной кладке образовалась весьма внушительная дыра.
Ларго мрачно ухмыльнулся. Он увидел всё, что хотел, только вот легче от этого не стало...
Глава семнадцатая
Этому учили с детства. Вдалбливали молотом, вкручивали в сознание буром. Так глубоко и прочно, что не достать.