Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина. Страница 60

– Тебе нельзя больше возвращаться в Чахучан, – настойчиво произнёс Шанти.

– Тогда что же мне делать? Я не могу остаться здесь. Меня ждут дома. Мои родители с ума сойдут, если узнают, что я сгинула где-то в Сарпале. Или уже знают… А вдруг меня ищут? Журналист, с которым я приехала в Синтан, наверное, уже давно вернулся в столицу. Он сообщил, что меня похитили разбойники. Посольство должно вмешаться и начать меня искать…

У меня мысли путались от растерянности и полного непонимания, что делать дальше. Две недели я жила мыслью, что доберусь до Шангути, а там до дома уже будет рукой подать. Я ведь даже не подозревала, что влипла в политический заговор. Да и политический ли? Может Гилеле так осточертел муж, что она решила сочинить небылицу, лишь бы выставить его перед отцом и самим царём настоящим чудовищем. Проклятый браслет, проклятая записка. Лучше бы я их никогда не видела…

– Эмеран, тебе нельзя идти на север. Лучше идём на запад вместе со мной.

– А что на западе? – без всякого энтузиазма спросила я.

– А там Санго, морская сатрапия. Я иду туда, чтобы побывать ещё в двух храмах Азмигиль. Один из них стоит в портовом городе Иши. А в том порту очень много рыбацких лодок. Нужно найти такого рыбака, который не побоится выйти в море и найти в открытых водах хаконайское судно.

– Шанти, что ты такое говоришь? Что делать аконийскому судну в водах какого-то Санго? Я слышала, это самая бедная сатрапия, с ней даже торговать нечем. К тому же по всему Сарпалю за исключением Чахучана действует запрет на заход иностранных судов в сарпальские порты, тебе ли не знать? Если нарушитель задумает пришвартоваться к берегу, экипаж либо арестуют, либо корабль расстреляют из пушек прямо в море. Может быть, в твоём родном Старом Сарпале порты частично и открыты для тромских судов, но…

– Они закрыты, – твёрдо возразил мне Шанти, – но это не мешает всем желающим садиться в лодки и плыть в открытое море, чтобы перегрузить ящики с фруктами на тромское судно и получить оплату серебром.

– Так вот как ты торгуешь фруктами, – теперь поняла я, вспомнив мимолётные слова Шанти о контрабанде лекарств.

– Помогаю своим дядьям и двоюродным братьям всем, чем могу, – попытался он уйти от ответа. – Просто поверь, близ берегов Санго тоже должны плавать хаконайские корабли.

– Ну что им там делать? – не спешила я верить ему. – Что им покупать у жителей Санго? Рыбу? Она и близ аконийских берегов плавает, особенно на севере.

– А фрукты? Они к тебе на стол в твоём доме как попадают?

– Их привозят из Чахучана.

– А помпельмус ты пробовала?

– Да, – не совсем понимая, к чему он ведёт, ответила я.

– Так вот, помпельмус в Чахучане не растёт.

Правда? Этот огромный толстокожий цитрус родом из Санго? А я-то думала…

– Значит, ты считаешь, что в открытом море близ Санго стоят аконийские суда и ящиками скупают у лодочников помпельмусы? Но ты же не можешь знать этого наверняка. Или ты делаешь такой вывод, потому что так делают тромцы в Старом Сарпале?

– Эмеран, – одарив меня крайне серьёзным взглядом, спросил он, – ты хочешь вернуться домой живой?

Ну, разумеется, хочу. И вариантов у меня не так много. Вернее, теперь остался лишь один.

– Ладно, – согласилась я. – Идём на запад. Но если твой план окажется одной большой ошибкой, придётся тебе забрать меня с собой в Старый Сарпаль.

Шанти такая угроза развеселила.

– Хорошо, поплывём из Санго мимо Кумкаля и Бильбардана в Старый Сарпаль. А там я найду для тебя тромское судно, и ты сможешь отправиться во Флесмер.

– Из Старого Сарпаля в столицу Тромделагской империи? Прямо, как когда-то Шела Крог, – усмехнулась я, не надеясь, что Шанти меня поймёт.

– Шела Крог покинула берега Старого Сарпаля и обрела во Флесмере шанс на новую счастливую жизнь, – неожиданно заявил он и с улыбкой добавил. – И для тебя такое плавание обязательно обернётся большой удачей.

Ну да, если Шанти рос в Старом Сарпале да ещё рядом с тромским кварталом, о своей удачливой землячке он не мог не слышать.

– А ты сам никогда не хотел сесть на тромское судно и отправиться в Тромделагскую империю? – решилась я задать столь нескромный вопрос. – Я слышала, империя принимает сарпальских беженцев. А ты ведь и сам немного тромец.

Я бы ещё спросила, а не хотел бы Шанти отыскать в Тромделагской империи свое отца, но он лишь с грустью улыбнулся и сказал:

– Если я покину Сарпаль, то, как же я смогу обойти все храмы Азмигиль?

Всё ясно, ушёл от ответа. Значит, обдумывал когда-то такую возможность, значит, не забыл об отце, и всё ещё надеется однажды встретиться с ним. Но если Шанти хорошо знаком с фруктовыми контрабандистами, почему не использовал возможность и не сбежал из Фарияза? Наверное, не может оставить родственников и мать. Кстати, он ни разу ничего о ней не сказал. Жива ли она? Похоже, у меня теперь будет уйма времени узнать об этом, пока мы не дойдём до ближайшего порта в Санго.

Глава 21

На следующий день мы пересекли границу горного Жатжая и лесистого Санго. Природа менялась так стремительно, что я не успевала щёлкать затвором. Радующие глаз сочные травы и раскидистые лопухи плавно дополнились зеленью высоких деревьев и пряным запахом цветущих растений. Мы оказались в лесу и вместе с лошадьми еле продирались сквозь заросли, пока не вышли на протоптанную тропу.

До чего же неповторима природа. Какие удивительные бабочки здесь порхают. Так долго сидят с расправленными крыльями на ветках и листьях, что я успеваю их снять. И древесных лягушек самых разных окрасов здесь хоть отбавляй. С юркими ящерицами сложнее, они так и норовят удрать, стоит мне к ним приблизиться.

Высоко в ветвях парили разномастные птицы самых причудливых окрасов, а на одной из ветвей растянулась упитанная обезьяна. Она без всякого страха или удивления взирала на нас и лениво чесала задней лапой подмышку.

И тут не выдержал Гро. Он так заливисто разлаялся, всю дорогу задирал голову, и гневно обгавкивал все живое в лесу, что вскоре на нашем пути перестали встречаться не то что обезьяны с птицами, но даже сороконожки и пауки.

Шанти пытался успокоить пса, всё время говоря ему что-то по-тромски, будто упрашивал остыть, но Гро и не думал успокаиваться.

– Думает, мы на охоту сюда пришли, – объяснил Шанти, – предупреждает меня, что на дереве сидит кто-то и ждёт, когда я его подстрелю, чтоб потом принести мне убитую тушку.

– Тебе приходилось охотиться на обезьян?

– Нет, не любитель я такого мяса. Просто у Гро свои привычки.

Что за привычки, я так и не поняла, но была очень рада, когда через пару часов псу надоело без толку облаивать обезьян, раз хозяин не спешит на них охотиться. Гро затих, но особой радости мне это не принесло. Я изнывала от жары и невероятной духоты, что окутала влажный лес. Да ещё эти противные насекомые… Как же было хорошо в горах – ни мошек, ни жары.

Когда Гро рванул вперёд и исчез в непроглядных зарослях, я думала, он учуял добычу, но вскоре поняла, что ошиблась.

Мы набрели на деревню. Бамбуковые хижины из трёх стен стояли в ряд и беспрепятственно демонстрировали всё, что происходит под крышами домов. Где-то хозяин семейства качается в гамаке и дремлет в самый разгар дня, где-то хозяйка сидит на корточках и в окружении разнообразных фруктов и орехов толчёт что-то в ступе.

Мужчины в деревне были облачены в одно лишь полотнище, что обёрнуто вокруг бёдер на подобии юбки. Женщины носили схожее одеяние, разве что отрез материи закрывал ещё и грудь. А на полотнищах столько причудливых узоров и орнаментов, что просто дух захватывает.

Я не удержалась и достала камеру. И снова никто её не испугался. Люди выходили из своих домов, чтобы посмотреть на нас и спросить, кто мы и куда идём. Никакой враждебности или настороженности, только любопытство. Рыбьеглазый сарпалец и бледнолицая аконийка их совсем не пугали, оборотнями и нелюдями нас называть не спешили. Дети с интересом щупали ткань моей штанины и спрашивали, почему у меня жёлтые волосы. А одна девочка, просто фея с большим добрыми глазами, по наущению матери приволокла корзину, полную самых разных фруктов, название некоторых я даже не знала.