Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина. Страница 85
Перелёт через морские просторы завершился быстро. Под нами распростёрлась земная твердь. А вот то, что показалось впереди, совсем не радовало.
– Да чтоб его сарпальский громовержец побрал, этого неуча, – ругнулся Леон.
Прямо по курсу растянулись горы свинцовых облаков, а под ними почерневшая стена дождя и нити молний. Только этого нам не хватало.
– Придётся вернуться обратно на Макенбаи, – с тоской поняла я, придумывая, что напишу в извинительной телеграмме Сахиму фаль-Эдизу.
– Ничего подобного, куколка, – удивил меня Леон, – сейчас обогнём грозовой фронт и прибудем на место, как и планировали.
– Может, всё же не будем рисковать?
– Какой риск? Всё под контролем.
Ладно, под контролем, так под контролем, не стану же я впадать в панику и подвергать сомнению семилетний лётный опыт Леона. Пусть вчера я и ужасалась его выходкам, но всё же мы благополучно прибыли на Макенбаи.
Моноплан взял курс на юго-запад. Я считала молнии, что разрезают тучи и бьют в землю, Леон изо всех сил старался обогнуть проблемные облака. Мы всё летели и летели, уже полчаса прошло, а конца грозовому фронту всё не было видно.
– Лео, а сейчас точно всё под контролем? – на всякий случай спросила я.
– Абсолютно.
И тут незримая сила швырнула нас вниз, а затем резко подбросила вверх. Я вскрикнула, когда рядом с левым крылом вспыхнуло сияние и тут же погасло.
– Да что б тебя… – ругнулся Леон.
Моноплан начал стремительно снижаться. Всё, нам конец…
Я почти успела попрощаться с жизнью, как вдруг самолёт выровнялся и взял курс вправо.
– Ну что, перепугалась, куколка? – беззаботно, даже с нотками веселья в голосе спросил меня Леон. – Ничего особенного, просто попали в зону турбулентности.
– А вспышка? – я всё ещё пыталась прийти в себя.
– Да так, разряд прошёл через законцовку крыла. Обычное дело.
Может, для Леона и обычное, а для меня – нет. Потому я снова предложила:
– Может, пока не поздно, вернёмся?
– Что, не хочешь в Кардахар? А как же работа?
Ладно, уговорил, больше и слова ему не скажу. Я же всё прекрасно понимаю – не в пунктуальности дело, просто Леон хочет всеми силами доказать, что он первоклассный пилот, и погода не помешает ему доставить в пункт посадки в срок хоть корреспонденцию, хоть пассажира.
Полёт продолжался. За полчаса не произошло ничего примечательного, разве что грозовой фронт остался позади, и моноплан взял курс на юго-восток.
Над нами сгущались высоко-слоистые облака, что напрочь закрыли собой солнце, внизу зеленели леса и равнины. Жаль, что из-за мрачной облачности растительность кажется блеклой и совсем не годится для съёмки.
Внизу проплывали небольшие деревни и даже города с крепостными стенами, им на смену приходили луга и чахлые рощицы. Но когда внизу показался покрытый гигантской паутиной ландшафт, я пришла в замешательство.
Что это за беспорядочные линии? Выглядит так, будто высшие силы разрезали земную твердь на много мелких кусочков, а потом решили собрать её воедино словно мозаику.
– Эми, ты это видишь? – обеспокоенно спросил меня Леон.
Мы снизились, чтобы лучше разглядеть земную поверхность. Кажется, мозаичные куски колышутся, перемещаются, сталкиваются друг с другом, а затем расходятся в стороны. Это ещё что такое? Земля ведь не может ходить ходуном.
– Лео, это же море! – к собственному ужасу поняла я.
– Что? – не поверил он мне.
– Море Погибели. Я читала о нём. В незапамятные времена в Сарпале произошло мощное землетрясение. Из-за вулканической активности случилась настоящая геологическая катастрофа. Раньше море было судоходным, а теперь там плавают куски пемзы и водоросли. Лео, мы куда-то не туда залетели!
– Не может быть, – нахмурился он и даже постучал пальцем по бортовому компасу. Внезапно его стрелка начала неистово крутиться. – Проклятие!
Только не это… у нас вышел из строя прибор навигации, и теперь мы сбились с курса. Давно ли? Неужели в тот миг, когда в моноплан попала молния?
– Лео, всё плохо, да?
– Ничего не плохо, – раздражённо выдал он и начал разворачивать карту.
Стоило мне самой взглянуть на неё, как я оторопела. Это же не подробная авиационная карта, а небольшой кусок кальки, с нанесёнными на неё вручную контурами береговой линии.
– Ты что, просто срисовал карту из какого-то атласа?
– А что мне ещё оставалось делать? Навигационных карт северо-восточного Сарпаля ещё никто не делал, потому что тут никто кроме ормильского сатрапа не летает. Топографических карт тоже нет, потому что там внизу никто с нивелиром не ходил. Хоть это нашёл, и то хорошо. Судя по времени, мы сейчас пролетаем вот над этой бухтой. Надо повернуть на сто двадцать градусов влево. Через полчаса должны будем подлеть к Кардахару.
– А если не подлетим?
– Включим радио и обязательно выловим частоту аэропорта. Ормильский диспетчер нас сориентирует.
– А если не выловим?
– Тогда на малой мощности полетим обратно на север к Макенбаи. Топлива должно хватить.
Его уверенность в собственных силах немного успокоила меня. Думаю, Леон прав, всё нужно делать так, как он и сказал.
Моноплан развернулся. Внизу больше не виднелись островки пемзы и поблёскивающие между разломов морские волны. Мы летели над земной твердью, и с каждой минутой она становилась всё более каменистой и безжизненной.
Что-то странное здесь происходит. Я читала, что Ормиль – это край плодоносящих садов, сочных лугов и тучных стад. А тут внизу только скалы, разбросанные булыжники и пустоши с редкими проплешинами зелени.
Леона пейзаж за бортом тоже не радовал, и он включил радио. А оно молчало.
– Проклятье! Да что за день сегодня такой!? – гневно выпалил он и начал судорожно переключать тумблеры, но всё было без толку.
Я подняла глаза к потолку стеклянной кабины в надежде увидеть путеводное солнце и определить, где же север, но над нами как назло растянулась плотная пелена облаков, через которую не проступали даже очертания солнечного диска.
Теперь настала моя очередь стучать пальцем по злосчастному компасу. Да почему стрелка так беспорядочно вращается? Под нами что, в недрах земли залегла магнитная аномалия?
– Лео, что нам теперь делать?
– Поднимемся вверх. Будем лететь над облаками и ориентироваться по солнцу. Возьмём курс точно на север, потом спустимся под облака и будем смотреть, когда покажется береговая линия. По ней долетим до северной оконечности материка и от неё возьмём курс на Макенбаи. Не переживай, всё будет хорошо.
Всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет…
Как только моноплан начал набирать высоту, меня вдавило в кресло. Я смотрела на бешено вращающиеся стрелки высотомера и изо всех сил продолжала повторять про себя: всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет…
Кабина погрузилась в серое марево. Мы влетели в толщу облаков, словно в молочное море. Долгожданный рывок вытолкнул нас на ватное покрывало из парящих белых хлопьев. Теперь над нами лишь голубое небо и палящее солнце…
– Вот видишь, куколка, мы на верном пути, – взбодрился Леон. – Сейчас развернёмся и полетим к Макенбаи. Ты и оглянуться не успеешь, как мы уже будем…
Так, а это что за чёрные точки прямо по курсу? Откуда они тут взялись? Только что их не было, и вдруг…
Я не успела ничего понять, как перед кабиной возник клин больших чёрно-белых птиц. Они появились словно из ниоткуда и на полной скорости понеслись на нас.
Инстинкт приказал мне закрыть глаза, а руки сами собой обхватили голову. Я слышала мерный стук по фюзеляжу и треск стекла. Нечленораздельный крик Леона едва не заставил меня потерять сознание. Теперь я чувствовала только одно – мы падаем.
Прошла целая вечность, прежде чем я открыла глаза и опустила руки. За бортом снова серая мгла. И тишина. Так странно. А как же рёв мотора?
Что-то ударило меня в предплечье. Я перевела взгляд и содрогнулась. Это был клюв, клюв аиста! Он пробил остекление и теперь торчит над приборной панелью, а окровавленная туша птицы трепыхается по ту сторону кабины!