Репо (ЛП) - Гаджиала Джессика. Страница 33

Но человек передо мной был тем человека, который скрывался под этим.

И в его глазах было немного холода, немного пустоты в голосе, в нем была какая-то резкость, которая, можно поклясться, могла разорвать тебя на куски, если ты подойдешь слишком близко.

— Давай попробуем еще раз. Какие у тебя дела с боксерским центром?

— Какого хрена это имеет значение? Ты бы спросил меня, если бы это был какой-нибудь заурядный звонок из спортзала?

— Разве какой-нибудь заурядный физкультурник стал бы звонить тебе двадцать с лишним раз за одну ночь?

— Если бы я была должна им деньги, возможно, — размышляла я.

— Мило, — сказал он, качая головой, и я увидела там борьбу между двумя личностями Ренни. В конце концов, тот резкий победил. — Но отделы выставления счетов не будут звонить в нерабочее время.

— Если бы они были, скажем, в Калифорнии, возможно, они бы это сделали.

— Хорошая попытка, Вайолет, но я не дурак.

— Почему тебя волнует, кто мне звонит?

— Потому что это не нормально, и мне это не нравится.

— Господи, Ренни, я никогда не считала тебя такой задницей.

— Ты многого обо мне не знаешь, Мейз.

Именно в этот момент на первый план в моем сознании вышли слова Дюка, слова, которые он сказал, когда говорил о Ренни: «Не все такие, какими кажутся, Эйз».

Знал ли тогда Дюк о Ренни? Была ли та тьма, что была в Ренни, причиной их ссоры?

Потому что, честно говоря, из-за того, как он себя вел, мне самой захотелось провести с ним пару раундов.

— Интересно. Значит, тебе позволено иметь свои секреты, а мне свои нет?

— Что-то в этом роде. По крайней мере, не от меня.

— Что делает тебя таким особенным?

— К.С.И. бокс, Вайолет. Почему именно они? Почему так много звонков? Почему ты выглядела такой испуганной после того, как перезвонила им? И не оскорбляй меня, говоря, что ты им не перезвонила и что ты не выглядела испуганной, потому что если у меня и есть что-то, то это наблюдательность.

— Да, хорошо, — сказала я, закатывая глаза. Это было по-детски, и это не служило никакой реальной цели, но, столкнувшись с этой стороной Ренни, я забыла все тренировки, которые Кей пытался вбить в меня.

— Например, ты лазаешь по деревьям, когда у тебя хреновое настроение. Ты можешь готовить, но это не та задача, которая тебе особенно нравится. Итак, из этого я собираюсь сделать вывод, что ты выросла с кем-то, кто действительно любил готовить, и он или она, скорее всего, была полна решимости вбить в тебя этот навык, нравится тебе это или нет.

Ну, моя бабушка была у него на крючке.

— Почему не он? — Я ухватилась за эту тему, будучи единственной, которая не была слишком близка к дому.

— Потому что такие девушки, как ты, не берут пленных, я-могу-делать-все-что-может-парень, мне-не-нужны-мужчины… как правило, они не происходят из семей с сильными мужскими образцами для подражания. Когда у тебя есть сильная мужская модель для подражания, ты знаешь, что можешь доверять мужчинам, ты можешь положиться на них, тебе не нужно доказывать им про себя или что-то еще. Так что ты, Мейз, я очень сомневаюсь, что у тебя в жизни были мужчины. Мать-одиночка. Бабушка-одиночка. Что-то вроде того.

И то, и другое было правдой.

Боже.

Была ли я такой открытой книгой или Ренни просто очень хорошим читателем?

— Тебе нужны еще примеры? С прошлой среды по три дня назад у тебя были месячные. Ты не жалуешься и не стонешь, но у тебя начинаются судороги. Я знаю это, потому что ты бессознательно потираешь живот. Это не то, что ты делаешь, когда голодна, поэтому можно было бы предположить, что это было из-за боли. Ты и Репо, у вас есть любовь-ненависть, и сексуальное напряжение между вами можно разрезать гребаным ножом. Ты…

— Ладно, хватит. Я понимаю, ты замечаешь вещи, — огрызнулась я, искренне напуганная тем, что какой-то один человек мог извлечь так много фактической правды, просто… случайно наблюдая за мной.

— И я заметил, что ты перезвонила, и я заметил, что ты упала на забор, как будто то, что ты услышала, напугало тебя.

— Итак, у меня плохие новости. Господи, Ренни. Это не твое гребаное дело.

— Все это мое дело. Особенно когда я знаю, что К.С.И. — это не просто боксерский центр, — сказал он, и я почувствовала, как напряглась, и поняла, что он заметил. — Это боксерский центр, которым управляет печально известный загадочный Кей.

— Ну и что?

— Так почему же Кей тебе звонит?

— Кто сказал, что мне звонил Кей? Господи, для такого наблюдательного человека ты можешь быть довольно-таки тупым.

— Тупым? — спросил он, сдвинув брови, его лицо потеряло часть своей холодности, часть своей уверенности. Возможно, это была его ахиллесова пята. Он должен быть прав, быть самым умным и наблюдательным парнем в комнате. Если бы что-то угрожало этому, другой Ренни мог бы показываться больше.

С этим я могла бы поработать.

— Да, тупым. На случай, если это ускользнуло от твоего проницательного взгляда, К.С.И. — это бизнес. Это означает, что у него есть сотрудники. Множественное число. И не один. Кей не управляет этим местом в одиночку.

— Так ты говоришь…

— Что моя сестра там работает, придурок, — огрызнулась я, вытаращив на него глаза, как на идиота. — Она там работает, и у нее был личный кризис. Если хочешь знать, ее жених изменил ей. Это неделя ее репетиционного ужина. Она была опустошена. Ей нужно было поговорить.

Я наблюдала, как остальная часть его проницательности исчезла, оставив кого-то похожего на Ренни, которого, как мне казалось, я знала, только немного менее спокойного и веселого. — А Кей?

— Отличный парень. Он научил мою сестру надирать задницу, а потом я захотела, и он немного поработал со мной. Жаль, что у меня нет с ним больше времени. Он казался хорошим человеком.

— Значит, ты серьезно не знаешь, чем он занимается?

— Помимо тренировок боксеров и занятий по самообороне? — спросила я, сдвинув брови.

— Да, кроме всего этого, Вайолет.

— Нет. Это что-то незаконное? — спросила я, слегка покачав головой. — Потому что я не могу себе этого представить.

— Ну да, — сказал он, его легкая улыбка расплылась по лицу, — кто бы мог подумать, что такой красивый ублюдок, как я, станет будущим торговцем оружия? — Он двинулся ко мне, положив руку мне на плечо. — Итак, эта твоя сестра… она похожа на тебя? Если так, я имею в виду… Я могу исцелить разбитое сердце, — сказал он, когда мы в унисон двинулись к лестнице.

Я рассмеялась, потому что это было так по-Ренни.

Но, как бы то ни было, у меня в животе возникло странное чувство, что он рядом со мной. Не потому, что я его боялась. Я все еще была почти уверена, что он относился ко мне как-то дружелюбно. Но потому, что с ним что-то было не так. Нормальные, хорошо уравновешенные люди не могли переключить свою личность, как он. Его непредсказуемость делала его опасным для моего прикрытия. И хотя я могла бы отстранить его от дела своей ложью, не было никакой гарантии, что он просто не будет продолжать вынюхивать. Я не была точно уверена, насколько глубоко Кей похоронил Мэйси Маккензи. Я знала, что он ничего не сможет сделать с моими старыми налоговыми декларациями, моей историей работы, моими записями в колледже. Он удалил меня со всех возможных веб-сайтов в Интернете, пока, если поискать мое имя, ничего не появилось, кроме имени в списке выпускников колледжа. Но Кей не был хакером, и я понятия не имела, сколько следов было для того, кто был хакером.

Когда мы создали Мейз, выбрав это имя, потому что так называла меня моя бабушка, когда злилась, и я автоматически отзывалась на это, не думая и не тренируясь, мы дали ей лицензию, некоторую историю работы, несколько следов ее существования в Интернете, но это было все.

Если Ренни однажды взбесится и решит заняться раскопками, интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы понять, что я на самом деле не та, за кого себя выдаю.

— Так в чем же состоял тест Репо? — спросил он, все еще обнимая меня за плечи и ведя в ванную.