Мистификация - Ирвинг Клиффорд. Страница 58

– И как, ради всего святого, ты объяснишь им поступок Ховарда, который все-таки возьмет пятьсот тысяч после им же устроенной шумихи по поводу увеличения гонорара?

– Он совершенно непредсказуем. Если они вообще в курсе дела, то уж это им известно точно.

На следующий день у меня был запланирован ланч в "Сарди" с Беверли и Альбертом. Последний сообщил мне то, что я ожидал услышать: "Макгро-Хилл", учитывая сложившиеся обстоятельства, согласно с требованием Хьюза и увеличивает изначальную сумму на триста пятьдесят тысяч долларов. В итоге гонорар, не учитывая процентов с продаж, составит восемьсот пятьдесят тысяч. Событие из ряда вон выходящее. У издательства был контракт со мной, а у меня – с Хьюзом, и поэтому "Макгро-Хилл" делает ставку на меня, если Ховард не согласится на сотрудничество.

– Так что мне ему говорить, когда он позвонит?

– Прочтите вот это письмо, – сказал Альберт и вручил мне неподписанную копию черновика предложения "Макгро-Хилл", посланную мне в гостиницу "Элизиум".

Я прочел следующее:

"Предоставленные нам записи и текстовый материал, с которыми мы ознакомились на прошлой неделе, превосходны и вполне приемлемы для издательства.

Однако нас смутило и обеспокоило предложение мистера Хьюза, согласно которому мы должны расторгнуть наши прежние соглашения и заключить новые, добавив туда пункт о дополнительных трехстах пятидесяти тысячах долларов. Как вам известно, контракты, на составление которых нами потрачено столь много усилий, вполне законны и, главное, справедливы, а потому особой нужды пересматривать условия договора мы не видим.

С другой стороны, мы более чем жаждем уверенности в том, что мистер Хьюз останется доволен сотрудничеством с издательством «Макгро-Хилл». Поэтому мы хотели бы исправить нашу первоначальную договоренность, увеличив сумму гонорара с пятисот тысяч до семисот пятидесяти..."

– Но ни пенни больше, – произнес Альберт твердым голосом.

Когда я вернулся в гостиницу, Дик был в своей комнате. Еще только вставляя ключ в замочную скважину, я услышал, как он настойчиво стучится в соседнюю дверь.

Когда я ее отпер, мой друг спросил:

– Ну и?..

Я приготовился изобразить вытянутое лицо и ответить, что они отказались увеличить сумму гонорара даже на цент, но нескрываемое беспокойство в его голосе заставило меня смягчиться.

– Они не согласны выплатить ни центом больше... – я прервался на мгновение, – чем семьсот пятьдесят. Это их окончательное решение.

– Семьсот пятьдесят тысяч долларов?

– И ни пенни больше, – ухмыльнулся я. – Они увеличили сумму на четверть миллиона. Услышав такую новость, я чуть со стула не свалился. Теоретически для меня все равно ничего не изменилось, моя доля – те же сто тысяч, остальное – Хьюзу.

– Я не могу в это поверить.

– Истинная правда... Могу поклясться.

Когда мы задумывали нашу хитроумную комбинацию, то подобную возможность рассматривали в самую последнюю очередь. Абсурдность происходящего лишила нас дара речи и способности связно мыслить более чем на час. Мы задумывали этот маневр, только чтобы удержаться на плаву. Вместо этого сорвали банк – в теории, стали богаче на двести пятьдесят тысяч долларов. И сейчас я, как и Дик, пытался осознать реальность этих денег, не имея ни малейшего понятия, что с ними делать.

Остались мелочи, так что мы запихнули свои идеи в горшок и запекали их в течение получаса. Джордж Гордон Холмс, новый мифический посредник между мной и Ховардом, звонит мне тем же вечером, передает, что я должен прийти к телефонной будке и набрать там номер другого уличного телефона. Уже оттуда Холмс, используя электронное устройство под названием "Блю бокс" – о котором я недавно прочитал в последнем номере журнала "Эсквайр", – переключает меня на личный номер Хьюза в Нассау или Палм-Бич. Точный адрес моего собеседника я и так никогда не знал, а номер телефонной будки, по своей обычной беспечности, нацарапал на странице "Нью-Йорк таймс" и потерял. Сначала Ховард отказывается от предложения в семьсот пятьдесят тысяч долларов, затем, сознавая, что проект все-таки нужно спасать, я предлагаю ему дополнительные сто тысяч из моей доли процентов.

– Мне не нужны твои деньги, – орет он мне в ухо, – я хочу получить деньги "Макгро-Хилл"! В жизни не получал более непристойного предложения.

– Прими его, Ховард, или вообще забудь об этой затее.

Он соглашается. Он проклинает издателей, обзывает меня наивным глупцом, разглагольствует о нашем с "Макгро-Хилл" заговоре – но соглашается. На следующий день я беру чек и лечу во Флориду, провожу ночь где-нибудь поблизости от Майами, притворяюсь, что встретился с Хьюзом, затем вылетаю обратно в Нью-Йорк, а оттуда – в Испанию.

– Ладно, – сказал Дик. – Но, ради всего святого, будь осторожен. Ты будешь везти с собой чек на двести семьдесят пять тысяч долларов, а если кто и способен такое потерять, так это именно ты. Кроме того, они могут наблюдать за тобой, так сказать, решат проконтролировать, действительно ли ты отдашь его. Возьми напрокат машину и следи, чтобы за тобой не было хвоста, – петляй как можно больше и регулярно посматривай в зеркало заднего вида.

Чеки были готовы на следующее утро. Альберт Левенталь передал их Ральфу Веббу, казначею "Макгро-Хилл", который и вручил их мне. Один из них, на двадцать пять тысяч, был моей долей, другой – на двести семьдесят пять – для Ховарда Р. Хьюза. На последний я посмотрел с плохо скрытым раздражением.

– Что-то не так? – спросил Вебб.

– Вообще-то да, хоть это и не очень важно. Хьюз просил меня, чтобы все чеки были выписаны на имя Х.-Р. Хьюза. Как мне кажется, это должно сохранять определенную долю анонимности. Черт возьми, нам предстоит с ним решить столько проблем, что меня совсем не радует перспектива в очередной раз препираться из-за такого пустяка. Ральф, не могли бы вы переписать их еще раз – для Х.-Р. Хьюза?

– Не вижу причин, по которым я не мог бы удовлетворить вашу просьбу, – ответил он и на следующий день вложил мне в руку новые чеки.

В сопровождении Вебба и Фостина Джеле я добрался до банка "Чейз Манхэттен", где мы арендовали сейф для ксерокопии рукописи. В "Макгро-Хилл" мне объяснили, что если самолет рухнет на полпути в Испанию, то сложится прискорбная ситуация: четыреста тысяч долларов в общей сложности они выплатили, а рукопись так и не получили. Пока охранник с каменным лицом прогуливался поблизости, мы подписали соглашение по хранению ксерокопии: теперь в случае моей смерти или если одна из сторон разрывала контракт, "Макгро-Хилл" имело право забрать рукопись.

Я вернулся в гостиницу в четыре часа и помахал перед носом Дика большим чеком. Минуту он просто на него смотрел, потом медленно кивнул:

– Клочок бумаги и куча цифр.

Странным образом нам практически одновременно пришла в голову мысль, что этот чек в наших глазах имеет меньше смысла, что он не столь реален, чем тот, который мы обналичили в апреле. Для получения первой суммы мы фактически палец о палец не ударили; эту же мы выстрадали, создавая книгу, балансируя на грани катастрофы в течение многих недель. Второй чек, его физическое присутствие, словно разочаровывал, и в портфель я его засунул почти небрежно.

Глава 12

Письмо на тысячу долларов

Спустя три дня я опять был на Ибице, а 23 сентября, как и планировал, прилетел на Майами, взял напрокат машину и направился к острову Ки-Бискайн. Уже стемнело, и мне вспомнились все страхи Дика относительно того, что за мной могут следить. Я так часто оглядывался на дорогу, что пропустил съезд с шоссе и заблудился, так что, когда я добрался до гостиницы "Сонеста-Бич", было уже слишком поздно: оставалось только посмотреть одиннадцатичасовые новости и идти спать. Наутро я отправил Беверли Лу телеграмму: "ВСЕ В ПОРЯДКЕ ЧЕК ПРИВЕЗЕН ОКТАВИО ДОВОЛЕН ХОТЯ ПРИБОЛЕЛ СКВЕРНОСЛОВИТ ПРОДОЛЖАЕМ СОТРУДНИЧЕСТВО СДЕЛАЛИ ПЕРВЫЙ НАБРОСОК ПРЕДИСЛОВИЯ НЕБОЛЬШИЕ ПРОБЛЕМЫ В СВЯЗИ С РАННИМ РАСКРЫТИЕМ СЕКРЕТА НАПИШУ О ДЕТАЛЯХ АЛЬБЕРТУ ВСЕ ХОРОШО ЛЮБЛЮ КЛИФФ".