Сладкое искушение (ЛП) - Хиггинс Венди. Страница 74

Он выпрямляется и в очередной раз проводит рукой по волосам — будто сам для себя решая, доверить мне следующую информацию или нет. К счастью, он решается, однако взгляд его при этом светится яростью.

— Почему-то ей подвластен Меч Справедливости. Однако на такое способны только ангелы света.

Старательно выпучиваю глаза и мотаю головой.

— Но… почему ангельское оружие далось ей? Я же сам видел как она уводит души с верного пути. Едва ли в ней есть что-то ангельское.

Последние слова буквально обожгли губы.

— Я… — Он качает головой, выглядя при этом как-то испуганно. — Понятия не имею.

Нам удалось сбить Князей с толку. Теперь надо это закрепить.

— А вас не могли ввести в заблуждение? Направить не в ту степь? В смысле: откуда вы узнали про меч и духов, которых она типа убила?

Он призадумывается.

— Одному удалось уйти.

— Надеюсь, этот дух не придумывает, — говорю я. Троица шептунов надвигается на меня, выпустив когти и обнажив зубы. Я отмахиваюсь от них.

— Они слишком глупы для таких выдумок. — Шептуны отлетают обратно и смотрят на отца, словно решают, обижаться ли на его слова. Взмахнув запястьем, он указывает на дверь. Они улетают и отец продолжает. — Только если их кто-то к этому подтолкнул. Но я впервые после Падения видел духа в таком ужасе. Мы отправили его к лорду Люциферу для дальнейшего допроса. Уж он-то сумеет добраться до истины.

Я ничего не могу ответить, потому что при упоминании Сатаны, все мои мышцы сковывает.

— Мы выпустили легионеров на охоту за ней и ее отцом. Белиал уже давно скрывается от нас, а это что-то да значит.

Я киваю.

— Хорошо, что с тобой несколько шептунов — так мимо тебя ничего не проскочит.

Он выпячивает грудь и хмыкает.

— Я не позволю этой девчонке подкрасться к себе. Все Князья вооружены и наготове. Мы найдем ее и созовем экстренный саммит, чтобы все выяснить и избавиться от нее раз и навсегда. Ангелы будут прокляты.

Тогда-то все и откроется. Пожалуйста, лишь бы у нас получилось.

— Чем я могу помочь? — спрашиваю я.

— Поисками. Если найдешь — она становится твоей узницей, и ты сразу же связываешься со мной. Ты должен будешь удержать ее любыми способами, а затем доставить к месту проведения саммита. И самое главное — обезоружь ее. Ни при каких обстоятельствах не позволяй ей касаться Меча Справедливости.

— Конечно. Начну немедля. Есть у меня пара предположений.

— Хорошо. — Он подходит ближе и с угрозой во взгляде смотрит на меня. — Подводить меня не в твоих интересах. Ты понял?

Очередная угроза. Как оригинально. Только вот за себя мне больше не страшно. Все мои мысли об Анне. И ради ее блага я не долбану старичка Фарзуфа в его свеженькое личико. Пока что.

— Понял, — отвечаю.

Его глаза светятся; он явно кайфует, упоенный собственной властью.

— Вечером я съезжу к Мариссе, улетаю завтра с утра. Мое новое пристанище в Нью-Йорке, буду работать оттуда. А ты не трать времени даром, можешь пока не работать, сосредоточься на задании.

— Да, сэр, — рассеянно говорю я, зацепившись за одну маленькую деталь. — К Мариссе? А разве она не считает тебя мертвым?

Он усмехается и опять расплывается в широкой улыбке.

— Марисса — особенный человек. Ей известно о нашем виде. Она ждет меня, да и я жду-не дождусь, когда она вопьется своими ноготками в мою новую плоть.

Улыбка его меньше не становится, мне приходится кивнуть. Ага, особенная она, конечно. Сука она редкостная.

— Должно быть, она исключительная женщина, если ты так доверяешь ей.

Отец вынимает мобильный и смотрит на экран, после чего прячет обратно в карман.

— Насчет исключительной — да. И я надеюсь, что если она позвонит тебе по работе, то ты приедешь. Независимо от того, где бы ты ни находился.

Прям бегу и падаю.

— Конечно, отец. Приятного вечера. А я займусь поисками.

— Если думаешь, что сын Мелькома сможет тебе помочь, то можешь привлечь и его. У него много связей на Западном побережье.

— Прекрасная мысль, — говорю я.

Он отворачивается от меня, снова вынимает телефон и уходит. Я же остаюсь слушать, как он поднимается по лестнице.

Вот и конец очередному "душевному" разговору с папочкой.

Глава 37. Готов или нет

"Если любовь — это война, тогда я умру,

Подставив свое сердце под прицел."

"Angel with a Shotgun" The Cab

Всю тяжесть нашего положения я ощутил только к вечеру, который мы снова проводили вместе с Анной. После встречи с отцом мы отправились на смотровую площадку, и вот, сидя на заднем сиденье, я смотрю в ее карие глаза, и чувствую, как меня все больше и больше охватывает тревога.

Да, Анна стильная, но она же как и все состоит из плоти и крови. И сердце у нее добро и такое чувствительное. Ну вот как она сможет, следуя великому плану, выступить против всех Князей и Легионеров и исполнить пророчество?

Неужели кроме меня никто не понимает, насколько эта идея плоха? С трудом верится, что все пройдет как по маслу. Должен быть другой вариант. Одна она с мечом. И 666 противников. Конечно несколько Нефов на нашей стороне, но расклад в любом случае не в нашу пользу.

Пускай Анна с ее отцом, да и остальными, считают нормальным отдать ее на растерзание Князьям, но я категорически с этим не согласен. Надо попытаться открыть ей глаза.

— Нам необязательно это делать? Ты можешь спрятаться, как Зания. — Я мог бы отвезти Анну в тот же монастырь.

— Я не смогу прятаться вечность. И что тогда будет с тобой? Твой отец хочет, чтобы ты работал. Марисса тоже будет тебя вызывать.

Нет. Все это неважно.

— Я буду вместе с тобой.

— По так жить невозможно.

А так ли это? Мы были бы вместе. Она изучает мое лицо и ее плечи при этом напрягаются. Знаю, она не понимает такого эгоистичного порыва с моей стороны, но к черту. Я тоже не понимаю ее самоотверженности.

— Тебе правда не страшно? — спрашиваю я. — Совсем-совсем?

— Конечно, страшно… Но цепочка событий уже запущена, нам не предотвратить исполнения пророчества.

— Но мы можем попытаться. — Хотя бы замедлить. Нет необходимости прыгать в самое пекло с разбега. Почему она этого не понимает? Да, Князья — сущее зло, да и шептуны навязчивое к ним дополнение, — однако она может погибнуть из-за этого пророчества. Из-за него все мы можем погибнуть. Я не смогу жить без нее. Мне даже подумать страшно о том, что Анна может пострадать.

Она мотает головой, взгляд ее поникает от сожаления.

— Мы наконец вместе, Анна. — Боже, я жалок.

Она кладет ладонь мне на руку.

— И каждая секунда, проведенная вместе, — как дар небес.

Она обнимает меня за плечи, но я так напряжен, что едва ли замечаю ее касания. Ее руки перемещаются выше и обвиваются вокруг моей шеи. Она крепко обнимает меня и целует.

Вот это я чувствую в полной мере.

Я реагирую на ее поцелуй так, словно от него зависит моя жизнь. Притягиваю ее ближе и упиваюсь тем, как ее пальчики тянут меня за волосы.

— Господи, Анна, — проговариваю ей прямо в губы. Я так крепко прижимаю ее, мечтая никогда не выпускать из объятий.

Задыхаясь, я прерываю поцелуй.

— Я не могу потерять тебя.

Протянув ко мне руки, она горячо произносит:

— Не думай об этом. Кай, я не смогу победить без твоей поддержки.

Глядя на нее, я понимаю, насколько ненавижу себя. Анна хочет спасти мир. И не для себя, а ради людей, которых терроризируют демоны. Ради Нефилимов и нормальной жизни для них. Ради всего того, о чем я бы и не подумал. А я не могу дать ей то единственное, что ей, как никогда, от меня необходимо — поддержку — и за это я себя ненавижу.

Я брезгливо отстраняюсь, но она обхватывает мое лицо руками и касается моего носа своим.

— Ты еще не потерял меня, Кай. Я здесь, с тобой. Обними же меня.