Приказано влюбить (СИ) - Хабарова Леока. Страница 10
Чур не я...
Артур согласился встретиться в обед. Они пересеклись в маленьком кафе в паре кварталов от больницы. Из заведения ещё не выветрился дух советской эпохи: косоногие столы, стулья с протёртыми до дыр сиденьями, замусоленные, покрытые пятнами скатерти, пожелтевшие обои и ненавязчивый сервис. Крайне ненавязчивый: официантку пришлось ждать двадцать минут, а то, что она принесла - выглядело совершенно несъедобным.
Улыбчивый доктор взял себе суп и салат. Ленара заказала пепельницу и кефир.
Кефира в заведении не оказалось.
- Как он? - спросил Артур, когда курносая девчушка поставила перед ним тарелку, едва не расплескав содержимое. Почему сначала она подала суп, а не салат, оставалось загадкой.
- Спит. - Сабитова чиркнула зажигалкой. То, что собеседник трапезничает, её ничуть не смутило.
- Один? - эскулап вскинул чёрные брови.
- С ним остался мой напарник.
- А если Тихонов проснётся до твоего возвращения? - нахмурился доктор.
- Не проснётся, - холодно отозвалась Ленара. - Проспит до завтрашнего утра минимум. До обеда - максимум.
- Снотворное?
Она ответила глазами и выпустила дым тонкой струйкой.
- Какое же?
Сабитова озвучила препарат, и Артур удовлетворённо кивнул.
- Разумно. Безопасно. Действенно. - Он отправил в рот ложку супа. - Одобряю.
- Ну, прямо гора с плеч.
Доктор помрачнел. Повесил грандиозный нос и опустил глаза в тарелку.
- Послушай, Ленара... - Он вдохнул, словно набираясь смелости. - Догадываюсь, к чему ты клонишь. Та история с таблетками... Ты вправе считать меня полнейшим мудаком, но я... я сам никак не пойму, как так вышло с дозировкой. Собственным глазам не поверил, когда на цифры глянул. Понимаю, это преступная халатность. Грубейшее нарушение, и...
Он осёкся, наткнувшись на её взгляд и замер, точно заяц, почуявший волка.
- Ты хочешь узнать, сказала ли я кому-нибудь, - она скривила губы. - Не так ли?
- От этого зависит моя карьера, - прохрипел доктор, забывая про суп. - Моя судьба.
"Ещё бы", - подумала Ленара. На самом деле, даже хорошо, что он об этом заговорил. Вот если бы "наш человек в психиатрии" начал искать виноватых, отнекиваться, или вообще обулся в дурочкА и не вспомнил об инциденте, тогда да. Следовало бы немедленно возвести подозрения в степень и бить тревогу. Хотя, с другой стороны...
Не исключено, что доктор Шрай хитёр, как куница.
Но почему тогда он не избавился от парня ещё в клинике? Ведь это куда как проще и безопаснее.
Подозрительно.
- Ну так что? - Артур жёг насквозь угольным взглядом.
- ФСБ - не пионерский лагерь, чтобы в секретики играть. - Сабитова раздавила окурок в пепельнице. - Это служба. А на службе сокрытие фактов - должностное преступление, Артур. Или, по-твоему, твоя карьера должна беспокоить меня больше собственной?
Эскулап насупился. Но... это его проблемы. А у неё есть свои.
- Почему клиент молчит? - спросила она. - Последствия контузии?
- Я же уже рассказывал, - обиженно буркнул Шрай. - Это называется психогенный мутизм. У Евгения он спровоцирован психологической травмой.
- Это лечится?
- Лечится, - вздохнул доктор. - Хотя прогноз вариабельный.
"Чего?" - подумала Ленара, а вслух сказала:
- В самом деле? Как интересно!
И тут Артур просиял. Похоже, он даже забыл про треклятый азалептин и неизбежный рапорт, который ляжет на стол перед грозным полковником ФСБ - Котовым. Молодой врач начал говорить с тем жаром, с которым молодые мамы обычно описывают роды, автолюбители - ремонт машины, а ловеласы - самую горячую из последних интрижек. Видимо, тема входила в круг научных интересов носатого доктора.
- При мутизме у больных сохраняется способность говорить, но речь отсутствует напрочь, - затараторил он. - Сознание при этом ясное, то есть человек понимает всё, что ему говорят, а вот ответить не может.
- Как собака?
- Интересное сравнение.
Курносая официантка поставила перед ним салат, и доктор ковырнул его вилкой.
- Так что с прогнозом? - Ленара отвлекла эскулапа от гастрономических изысков замшелой столовки. - Почему он... эммм... вариабельный?
- Потому что здесь два варианта развития событий, - с профессорским видом заявил Артур. - Либо речь восстановится спонтанно, либо нарушение примет необратимый характер, и наш герой навсегда останется нем, как рыба.
- И что надо делать, чтобы этого не произошло?
- Разговаривать. - Артур принялся за салат. Капуста хрустела у него на зубах. - Вовлекать в общение. И, самое главное, избегать стрессовых ситуаций. Я заметил, что Тихонов негативно реагирует на медперсонал. Особенно остро на мужчин, что вполне понятно. Помнишь того санитара со сломанной рукой?
- Он как-то неудачно пошутил об ориентации нашего героя? - Ленара выгнула бровь.
- Откуда знаешь?
- Нетрудно догадаться, - хмыкнула она. - Давай, выкладывай детали.
- Да какие там детали, - вздохнул Артур и снова принялся за салат. - Пидор@сом назвал. Брякнул, не подумав, идиот. А парень сдетонировал. Мгновенно. Насилу оттащили.
И вы накачали его аминазином, чтобы не шалил...
- Когда ты нам назначишь? - спросила Ленара, когда эскулап, наконец, расправился с обедом. Регулярные визиты к врачу числились обязательным условием вызволения бойца из клиники.
Доктор Шрай нахмурился.
- К чему вам тащиться через весь город? Я приеду сам.
- Не стoит. - Сабитова улыбнулась и поднялась. Взяла сумочку. - Хочу, чтобы в квартире наш молчаливый друг чувствовал себя в полной безопасности.
И, прежде, чем Артур успел хоть как-то среагировать на это глубокомысленое замечание, Ленара бодро двинулась к выходу. У самой двери обернулась.
- Я привезу его в пятницу, - сказала она. - Жди нас к четырём.
=15. Старший сержант Женя... то есть - Евгений Тихонов
Последние дни Женя жил в режиме кота, и это было странно. Очень странно.
Он спал, ел, снова спал, а потом снова ел.
Причем ел он, словно троглодит: стоило вспомнить, как Хазмат наказывал его голодом, и тут же просыпался звериный жор.
Его держали в сырой зловонной яме почти месяц и не давали ни объедков, ни помоев... Ничего. Но он выжил, хотя едва не тронулся умом и чуть не обглодал собственные пальцы. Чтобы не сдохнуть, приходилось выковыривать из земли дождевых червей и питаться склизкими вёрткими тварями. Иногда, правда, везло, и попадались толстые хрустящие жуки...
Варина подруга готовила вкусно, так же, как сестра, и Женя каждый раз просил добавки: смотрел грустным взглядом в пустую тарелку. Приём срабатывал на все сто. А потом ему давали чай в большой чашке, или какао с зефиркой. Сама Непонятная Лена почти ничего не ела, только курила и пила кефир.
На диете, наверное.
А ещё она смотрела на него. Смотрела так цепко, что мурашки по коже. Но только тогда, когда думала, что он не видит. Стоило поднять глаза, и взгляд Вариной подруги тут же менялся. Теплел, наполнялся светом, становился привычно открытым, лучистым и ласковым.
"Она жалеет меня", - понимал Женя. Только вот... Радовала ли его эта жалость? Он мог бы как следует обмозговать эту тему, если б голова не была тяжёлой, словно чугунный казан.
Непонятная Лена поставила перед ним тарелку обжигающе горячего борща, и муторные мысли мигом выветрились из головы. В густом ядрёно-красном супе плавал внушительный шмат говядины.
Мясо!
- Сметану хочешь?
Евгений поднял глаза и смерил благодетельницу тяжёлым взглядом. Иногда её вопросы ставили в тупик. Чудаковатая барышня упорно игнорировала его немоту: она постоянно говорила с ним.
Постоянно!
Спрашивала, как он себя чувствует, и Женя научился отвечать, показывая "класс", лишь бы только отстала. В госпитале он так не делал: просто сидел, плотно сжав губы, и смотрел в одну точку. Хотя горбоносый хлыщ в белом халате тоже знатно доматывался с вопросами. Но... как-то иначе, что ли. А тут...