Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна. Страница 6

Волшебник резко глубоко вдохнул и поднял голову. У меня внутри кто-то вдруг включил режим экспресс-заморозки: я так и замерла с двумя книгами в руках, вперившись взглядом прямо в его серые глаза. Он смотрел на меня в ответ и даже не моргал.

«Всё, поехал мой план боком», – успело пронестись в мыслях, но маг медленно, шумно выдохнул и, взяв из моих рук томик женского романа, лёг на бок, поджал ноги, с трудом уместив их на диване, и прижал книжку к груди, словно плюшевого мишку.

Меня начало трясти и бросило в жар. Ноги подкашивались. Не торопясь спрятать заветную вещь, я села на пол и тихо рассмеялась.

Докатилась. Что я теперь, воровка? За всю жизнь таскала разве что яблоки в соседском саду. Вместе с Рю...

Интересно, как он там? С тех пор, как мы с мамой покинули столицу, я никогда о нём не слышала. Прошло восемь лет, и сейчас ему должно быть уже лет двадцать. Перерос ли он меня за это время? Чем занимается?

Тяжело вздохнув от накативших воспоминаний детства, я свернулась калачиком на полу и, словно жемчужины, стала перебирать в памяти самые счастливые моменты жизни. Которые перестали случаться в тот самый момент, когда бабушка умерла, оставив меня здесь одну на посту ведьмы...

Когда мы познакомились, Рю был нескладным мальчишкой десяти лет с непропорционально длинными ногами, и длинной шеей, из-за чего я частенько его дразнила то шлангом, то жердью, хотя ростом он мне даже немного уступал. А ещё, он всегда был моим талисманом удачи.

– Меня подставили! – кричала я, будучи девчонкой восьми лет. Ах, простите, почти девяти. Очень уж хотелось тогда казаться старше. – Отпустите, я ни в чём не виновата!

Крепко державший меня за локоть гвардеец, склонился, но железную хватку не отпустил.

– А это тогда что? – он достал из кармана пышной юбки яркое красное яблоко.

Сейчас вспоминаю тот случай со смехом: ничего бы мне не было за пару яблок, постращали бы, отвели бы к матери, чтобы стыдно было – и всё. Но тогда я на полном серьёзе верила, что мне грозит как минимум несколько суток заключения.

– Это... это мне подбросили, сама не знаю, как они тут оказались, – попыталась вывернуться, но только повисла в руке гвардейца.

– Что, – устало вздохнул один гвардеец, обращаясь ко второму: – в отделение её?

– И то верно, – кивнул тот.

– Здрасьте, – раздался голос у меня за спиной, и надежда на спасение озарила моё лицо. – Кай, я тебя ищу везде, ты чего тут делаешь?

Я попыталась обернуться и, с трудом скосив глаза, увидела своего товарища по шалостям. Он стоял, засунув руки в карманы штанов и притопывал одной ногой.

– Это ещё что? – протянул первый гвардеец, глядя куда-то в сторону и медленно ослабляя захват.

Второй сощурился, словно пытался что-то рассмотреть.

– Бросай девчонку – и за мной!

Оба стражника, свистя пальцами побежали вдоль по улице и скоро свернули за угол, где и затихли. Я скорчила им вслед рожи и бросилась на шею своему спасителю.

– Рю! Поверить не могу, как только ты появляешься, все проблемы исчезают сами собой. Ты – мой талисман удачи!..

Услышав сквозь сон крик петуха, я вскочила на ноги и первым делом бросилась прятать книгу на втором этаже. На всякий случай. Если Майк и сообразит, что взял не своё, то переубедить его будет не сложно. Например, объяснить, что он сам превратил свою книгу в... это. Под действием снотворного поверит, как миленький. Главное, чтобы до конца он очнулся уже в доме Индюка, а там и зеленушка поспеет со своими сюрпризами. А вот если он увидит оригинал, то... выкручиваться будет сложнее.

Я распахнула дверь, чтобы услышать, как дядя Марк начнёт созывать народ. Каждую неделю он от лица всех трёх деревень ехал в ближайший город на ярмарку и свозил туда всё, что жители были готовы продать. Жил он в Колышках – второй из моих подопечных деревень, выехав оттуда, он проезжал через Молотушки, а затем и в Делянку наведывался – к Индюку. Обычно я во всём этом не участвую, но сегодня и у меня есть для него ценный груз.

Спустя некоторое время с улицы донёсся раскатистый бас:

– На я-ярмарку, кому что на я-ярмарку!

Настороженно глянув на Майка (всё ещё мирно спящего в той же позе, в какой уснул ночью), я накинула поверх белого платья чёрный плащ, скользнула к выходу и просочилась на улицу, медленно закрыв за собой дверь, чтобы та ни за что не скрипнула. Прошла к калитке и остановилась, хорошенько задрапировавшись. Дождавшись большой крытой телеги, на козлах которой сидел дядя Марк, всё такой же усатый и круглолицый, и один из его сыновей, которых я не отличала между собой, я вскинула руку. Тот натянул поводья, веля коням остановиться.

– Доброе утро, госпожа ведьма, – пробасил он.

Я степенно кивнула.

– Постойте здесь минуту, – велела ему тоном, не терпящим пререканий, и пошла в дом, будить свою жертву.

– Отчего ж не постоять, коли госпожа ведьма просит, – доносилось до меня бормотание. – Обождём, чего нам стоит...

Усмехнувшись, я так же медленно и степенно, как шла до дома, отворила дверь и только скрывшись в доме бросилась к магу.

– Подъем! – шипела я, изо всех сил потрясая его за плечи. – Вставай, Майк! Всё, пора тебе, а не то телега без тебя уедет, пешком идти будешь!

Он прочмокал что-то невнятное и перевернулся на другой бок. Зарычав, я ещё несколько раз толкнула его, но всё было бесполезно. Остался только радикальный метод: чашка холодной воды.

Вот это сработало. Маг подскочил, как ужаленный с таким выражением лица, будто он тонет. Возможно, спросок он действительно так подумал, но на жалость времени не осталось.

– Быстро, вот твоя сумка, кидай сюда книгу, – он послушно бросил томик, который держал в руках, в заботливо распахнутую перед ним сумку и вопросительно посмотрел на меня. – А теперь бегом на улицу, в телеге доспишь!

И я побежала к двери, подавая, так сказать, ему положительный пример.

Не говоря ни слова, он взобрался в телегу под озадаченным взглядом дяди Марка и насмешливым – его сына.

– Довезёте этот груз до Индюка в целости и сохранности, – велела я, опершись локтём на забор, и смахнула упавшую на лицо чёрную прядь. – А там хозяевам покажете, они заберут.

– Как скажете, матушка, – пробормотал в ответ дядя Марк и дёрнул поводья. Телега медленно покатилась вперёд по дороге мимо большого амбара, мимо домика пчеловода, а затем скрылась за поворотом. Майк как лёг на мешки с зерном, так и не шевелился до тех пор, пока я совсем не потеряла его из виду.

Хорошо быть ведьмой. Все слушаются и лишних вопросов не задают. Слухи, конечно, поползут – мама не горюй, но какое мне до них дело? Поговорят – и забудут.

Осталось спрятать книгу. Знаю одно хорошее местечко...

– Никуда ты не пойдёшь! – рявкнул беззубым ртом Гаппа.

– Все условия будут соблюдены! – не сдавалась я. – Новая ведьма, ритуал приобщения, что там ещё? Кота ей черного сама найду!

Ведуны и ведьмы – не одно и то же, хотя многие путают, и считают Ведунов мужским вариантом ведьмы. Нет, Ведуны – это... это совсем другое. По большому счёту, они – единственные настоящие волшебники в этом мире. Потому что если их сила – не магия, то как её назвать иначе, не представляю. Они способны заставить плодоносить почти погибший росток, любое сказанное ими слово воспринимается окружающими как истина, они могут одним своим присутствием излечить от самой тяжёлой хандры и заставить работать последнего лентяя. Однако, до мелких людских проблем они опускаются редко, доверив рутинную работу ведьмам. Говорят, при короле сидит целая орда Ведунов, и я не удивилась бы, выяснив, что по факту давно правит кто-нибудь из них, а самодержец только улыбается публике, когда нужно.

Молотушкам повезло расположиться возле холма, на вершине которого обосновал свой дом Гаппа – Ведун-отшельник. Он не встречался со своими братьями по ремеслу и избегал своих обязанностей: не вёл активной просветительской деятельности, не контролировал деятельность и вообще редко показывался жителям на глаза. Ходить к нему приходилось только мне, и то когда ведьмовских сил не хватало, чтобы справиться с особо тяжёлыми случаями. Гаппа каждый раз злился и брызгал слюной, но дело своё делал.