Разоблаченная (ЛП) - Уайлдер Джасинда. Страница 7

До тех пор пока ты не начинаешь изучать мое тело, а моя сила воли тот час же исчезает, как обычно и происходит. До тех пор пока твои руки не начинают расстегивать молнию платья и стаскивать его с моих плеч, и меня обдает жаром, мой живот сводит, а киска сжимается. Когда я стою пред тобой в одном белье... и да, белье от Карин Гильсон, когда ты мне дарил его, то сказал, что оно изготовлено вручную лично дизайнером, персонально для меня... именно тогда мой сердечный ритм повышается до неистового ритма, мои руки дрожат, а колени слабнут.

Ты впиваешься в меня взглядом.

— Ты выглядишь восхитительно, Икс. Этот наряд сидит на тебе просто прекрасно. Карин превзошла саму себя, сделав его для меня.

— Для тебя?

Быстрая, столь нехарактерная тебе улыбка озаряет лицо.

— Вообще-то, да. Нижнее белье обычно одевается для зрителя, а не для его обладателя, ведь так?

Мне не нравятся его слова, хоть они и правдивы. Думаю, они относятся не только к белью. Но и ко всей моей одежде.

Думаю, это касается меня как личности.

Но была ли я этой «личностью», очень сомневаюсь, что ко мне вообще относились как к человеку. Скорее всего, как к вещи, к вазе, например, или подлинному предмету искусства.

И я была венцом твоей коллекции.

Каким-то образом ты кладешь меня на диван, а сам присаживаешься на край. Твои пальцы скользят по нежной шелковистой ткани из Лиона поверх моего клитора. Я ничего не могу с собой поделать и ощущаю прилив желания от твоего прикосновения. Я наблюдаю, и часть меня словно отделяется. Становится беспристрастной, в той или иной степени.

Так как это происходило, когда ты поднимал меня сюда, я словно наблюдала сверху, словно могла видеть себя и тебя, видеть нас со стороны. Меня на черном кожаном диване, который располагается ближе всего к лифту. Я отклонена назад, мои плечи касаются спинки дивана. Мои колени широко разведены в стороны. Бледно-персиковая шелковая ткань покрывает мою киску, груди скрыты бюстгальтером типа «Анжелика» с кружевом шантильи, который приподнимает их, и они от этого кажутся еще больше. Для тебя.

Не для меня, а для тебя.

Ты становишься на колени на блестящий темный пол из твердых пород древесины и располагаешься между моих коленей. Все еще в костюме. Темные тонкие полоски пересекают идеальные мускулы, белоснежная рубашка, тонкий серый галстук, двухцветные оксфордские туфли. Твои ладони располагаются на внутренней стороне моих бедер, а твои губы ласкают мою кожу над бедром, на животе. Я смотрю, как твои руки стягивают мои шелковые трусики, а мой зад приподнимается, позволяя тебе снять их полностью, оставляя меня обнаженной.

Я наблюдаю, как твои пальцы скользят по мне. Большие, крепкие. Не совсем нежные, когда они ласкают мои половые губы. Настойчиво, со знанием дела. Так знакомо.

Мое тело целиком и полностью изучено тобой.

Грамматические конструкции в пассивном залоге в моих мыслях кажутся уместными.

Мне интересно, странным образом. Мой голос отвечает на твои прикосновения, мое тело приподнимается и извивается, когда твой язык ласкает меня, от чего по моему телу пробегают волны удовольствия. Ощущения хороши. Конечно же. Ты мастер по доставлению удовольствия. Хотя, я любопытна. Что ты сделаешь? Что тебе от меня нужно? И дам ли я тебе это?

Когда мои мышцы сокращаются, спина выравнивается и приподнимается с диванных подушек, ты, наконец-то, протягиваешь руку мне за спину и расстегиваешь бюстгальтер, откладываешь его в сторону, и я опять обнажена, а ты одет.

Ты будешь в одежде до самого последнего момента. Я знаю это по опыту.

Но каким-то образом не осознавала это до сих пор.

Ты поднимаешь меня и поворачиваешь лицом к задней спинке дивана, заставляя стать на диван коленками. Я чувствую твой вес на диване у себя за спиной. Чувствую, как ты расстегиваешь ширинку. Ты даже не раздеваешься для этого. Просто расстегиваешь пуговицы, ширинку, приспускаешь штаны и боксеры от Армани.

И скользишь в меня.

Конечно же, у меня перехватывает дыхание. Потому что ты наполняешь меня и дополняешь так идеально, и ты знаешь, как вонзаться в меня, чтобы я чувствовала все идеально, поэтому мне не остается ничего, кроме как хватать ртом воздух, пока твои пальцы сжимают мои соски, а потом твоя рука скользит вниз к моему клитору, и я кончаю. Кончаю.

Наблюдаю, и все внутри замирает.

Я хватаю ртом воздух, горю желанием и распадаюсь на куски.

Но замираю.

Как это возможно?

Что со мной такое?

Когда ты заканчиваешь, то отступаешь. Застегиваешь пуговицы и ширинку. И в считанные секунды становишься опять представительным, невозмутимым. Волосок к волоску.

Ты склоняешься надо мной. Я все еще наклонена через спинку дивана, бедра дрожат от попыток сдержаться, пока ты получал свое наслаждение. Я тоже чувствовала это, о да. Должна отдать тебе должное: ты берешь только отдавая. Но сейчас, кончив, когда твоя сперма еще во мне, еще теплая, ты склоняешься надо мной, твой подбородок вскользь касается моего левого плеча, а щетина царапает кожу.

Твой голос звучит в моих ушах, словно раскаты грома.

— Моя, Икс. Не забывай об этом.

Ах. Так вот что это. Напоминание.

Не волнуйся, Калеб. Я запомню.

Затем я думаю о Рейчел. О том, что ты делаешь с ней. То, что должно унизить достоинство, но почему-то так не происходит.

И у меня все еще не хватает смелости попросить сделать хоть что-то из этого со мной.

А затем ты уходишь. Так просто.

Я опять принимаю душ. Стираю твои прикосновения и твой аромат.

Я все еще чувствую отстраненность, и мне это не по душе.

Я опять наблюдаю, как одеваюсь, в этот раз в самое простое белье, которым обладаю... вернее, ты обладаешь... и в самое несексуальное, практически все скрывающее платье. Балетки без ювелирных украшений. Волосы скручиваю в простой пучок и закалываю.

Опять вызываю лифт и еду вниз. Думаю, что направляюсь в лобби, но по причинам мне не понятным я выхожу на третьем этаже.

Стучусь в дверь под номером три.

ГЛАВА 3

‒ Мадам Икс, ‒ произносит Рейчел. ‒ Заходи.

‒ В этот раз я не захватила с собой вина, ‒ говорю я.

‒ Не страшно. Мне все равно нельзя сейчас пить. Калеб пилит меня из-за моей фигуры, ‒ пожимает она плечами. ‒ Ты расстроена, ‒ произносит она, вглядываясь мне в глаза.

Я прохожу сквозь дверной проем, пересекаю гостиную и, упираясь лбом в стекло окна, смотрю вниз.