Не оставляющий следа (СИ) - "Kumiko tau". Страница 13

Гартселл облизал губы и его ледяные глаза сверкнули в свете настольной лампы. Он вытащил из кармана короткою резиновою дубинку.

— А как вы думаете, что произойдет, если вы реализуете все свои замечательные идеи? — поинтересовался я, скрывая напряжение в голосе за издевательской улыбкой. — Не приходило ли вам в голову, что я могу подать в суд и обвинить в покушении? И тогда кто-то, например Манфред Виллет, даст вам хорошего нагоняя и избавит от полицейских значков?

— Ты не первый, к которому мы пришли, — поведал он мне. — И не последний. Мы знаем, как избежать юристов. Даже такой успешный адвокат, как Виллет, нас не пугает. Поэтому, оставим эти пустые разговоры.

— Вы все предусмотрели, да?

— Да, приятель, — ухмыльнулся Эллой и поднялся с кресла. — Слишком много болванов создают нам проблемы, а тюрьма наша не такая уж и большая. Поэтому, время от времени, мы дисциплинируем таких как ты на месте.

Мне следовало внимательнее присматриваться к Гартселлу, который стоял в нескольких метрах позади меня. Хотя это бы вряд ли что-то изменило. Я был полностью в их руках и осознавал это. И что еще хуже — они также прекрасно это знали. Услышав внезапный свист за спиной, я попытался уклониться, но не удачно. Я опоздал на долю секунды. Резиновая дубинка ударила меня по затылку и я упал на четвереньки. Эллой именно этого ждал и хотел пнуть меня ногой по челюсти, но попал по шее. Я завалился на бок, лихорадочно хватая ртом воздух.

Я прокашлялся и встал на колено, придерживая затылок рукой. В глазах была муть и я плохо держал равновесие. На меня начал двигаться Гартселл и я попытался избежать очередного удара. Дубинка, кажется, попала мне прямо в мозг: впечатление было такое, будто мне делают трепанацию и содержимое черепной коробки вот-вот вытечет наружу. Я упал на ковер, стиснув зубы, но небольшой стон всё же сорвался с моих уст. Чьи-то руки схватили меня, силой поставили на ноги и отпустили. Я начал падать и напоролся на твердый кулак, который мощным ударом отправил меня в угол комнаты. Собой я сбил стол, от чего тот завалился на бок. Я лежал, не шевелясь. Уши заложило, а зрение было нечетким. Где-то в подсознании промелькнула мысль, что они могут так продолжать, пока не выбьются из сил. Я даже боялся подумать, что произойдет, если встану. Чувствовал, что малейшее движение — и я снова буду корчиться на полу от боли.

И вдруг, среди тумана в моей голове, я услышал чей-то голос:

— Это вы так развлекаетесь?

Женский голос!

Вероятно, этот последний удар что-то повредил у меня в черепушке.

— Этот тип очень опасен, мадам, — вежливо сказал Эллой.

— Не смейте мне врать! — да, это был действительно женский голос. — Я все видела в окно.

Такого я не мог пропустить, даже если это меня добьет. Очень осторожно я поднял голову, придерживая ее рукой, будто мне это поможет. Свет ударил мне в глаза и, на мгновение, я вынужден был прикрыть их второй рукой. Смотрел сквозь щели между пальцами.

Эллой и Гартселл находились у дверей и беспокойно, будто на раскаленных углях, переминались с ноги на ногу. Я обернулся, всё еще не отпуская свой затылок, и посмотрел в окно: меж занавесок стояла девушка. Она была в белом вечернем платье без бретелек, что прекрасно обнажало ее плечи. Мне трудно было сфокусировать взгляд, но ее привлекательность медленно раскрывалась мне. Размытые контуры постепенно становились более четкими. Овальное лицо с мелкими чертами было волшебным: маленький,

безупречной формы, носик, красные губы и огромные глаза.

— Как вы смеете бить этого человека! — сказала она на повышенных тонах. — Это такое указание Миффлина?

— Мисс Макнамара, — умоляюще сказал Эллой. — Этот тип сует нос в ваши дела. Капитан решил, что, возможно, нам следует его немного успокоить. Ну, в самом деле! Все именно так и было!

И здесь она впервые внимательно посмотрела на меня. Думаю, что я был не очень привлекательным зрелищем. Знал, что меня щедро украсили шишками и синяками, а порез на правой щеке, куда мне еще раньше попал итальянец, снова начал кровоточить. Но как-то я смог ей улыбнуться.

— Вставайте! — скомандовала она. — Неужели вас так сильно побили?

Но, поскольку это не ее били, вряд ли можно ожидать, что она будет чувствовать то же, что и я. Однако, возможно потому, что она была так очаровательна, я сделал усилие и встал на ноги. Только вот, поднявшись, я был вынужден сразу же ухватиться за спинку стула. Справившись с резкой болью, что пронзила меня с головы до ног, я наконец начал приходить в себя.

Мисс Макнамара еще раз обратилась к ним яростно:

— Мне такое не нравится и я намерена покончить с этим. Если Миффлин так руководит своими подчиненными, то чем быстрее он пойдет к черту, тем лучше!

И пока Эллой бормотал извинения, девушки уже не было видно в окне, а стук ее каблуков стремительно доносился из коридора бюро. Тем временем я побрел к опрокинутой бутылке виски. Пробка была на месте и я даже немного обрадовался. Я с жадностью влил в себя пару глотков.

— Но прежде, чем уйдете, вы попробуете вкус собственных лекарств, — сказала строго девушка, стоя на пороге кабинета и протягивая мне поднятую с пола дубинку.

— Ударьте их! — сказала она жестоко. — Отплатите им как следует!

Я взял дубинку, иначе она, вполне вероятно, просто врезала бы ею по морде мне, а не им.

— Отметельте их соответственно! — повторила она, повышая голос. — Пора чтоб и с ними это кто-то сделал!

Невероятно, но я был уверен, что они будут просто стоять на месте и позволят себя побить.

Я бросил дубинку на диван.

— Это не для меня, леди: я так не развлекаюсь, — сказал я изнеможённо.

— Ударьте же их! — яростно приказала она в третий раз. — Чего вы боитесь? Они не посмеют больше вас коснуться.

— Мне жаль, — сказал я, — но меня это не забавляет. Пусть убираются отсюда, они загадили мне всю комнату.

Она повернулась на каблуках, схватила дубинку и пошла на Эллоя. Ее рука мелькнула в воздухе и она ударила ему по лицу. Он заскулил.

Когда рука поднялась снова, я перехватил ее запястье и отнял орудие. Она попыталась вырваться, но я крепко держал ее, крикнув тем двум:

— Валите отсюда, идиоты!

С виду хрупкая девушка оказалась на удивление сильной. Пока я «боролся» с ней, Эллой и Гартселл быстро вышли из моего кабинета. Когда я услышал, что они заводят машину, то отпустил ее руку и отступил в сторону.

— Успокойтесь наконец-то! — сказал я, задыхаясь. — Они уехали.

Еще мгновение она стояла, тяжело дыша, с застывшим лицом и горящими глазами. Постепенно гнев утих, а глаза потеряли пыл. Неожиданно, она откинула голову и засмеялась.

— Кажется, мы отучили этих двух крыс соваться на дневной свет, правда? — сказала она и легко плюхнулась на диван. — Дайте-ка мне чего-нибудь выпить и налейте себе. Вам действительно не помешает.

Наклонившись за бутылкой, я спросил, глядя на нее:

— Вы — Хината Макнамара?

— Угадали, — она потерла запястья. — Вы сделали мне больно, грубиян!

— Простите! — искренне извинился я, приглаживая растрепанные волосы. — Значит вы — та самая Хината… Признаюсь, вы — последняя из тех, кого я ожидал увидеть у себя.

— Я знала, что вы удивитесь.

— Прошу прощения, но я не могу сдержать любопытства. Могу я с ходу задать вам вопрос? Каким образом вы исчезли и почему? — поинтересовался я, не сводя с девушки глаз и ворочая бутыль со спиртным в руке.

— Не следует верить всему, что слышите.

— Но ведь ко мне пришел ваш отец и попросил о помощи…

В лице Хинаты появился немой вопрос. Пару секунд мы просто смотрели друг на друга молча.

— Не усложняйте все. Я здесь для того, чтобы поговорить с вами. Вы же создаете кучу проблем. Не пора ли уже отложить в сторону свою виртуальную лопату и начать копать могилу кому-то другому?

Я улыбнулся и сделал вид, что обдумываю ее слова.

— Это вопрос или конкретное предложение? — сказал я, разводя руками.