Законы Долга (СИ) - Кохен Лия. Страница 18

Но тайные ночные исчезновения графини не ограничивались лишь посещением храма Эйнхасад. Однажды Ирас, блуждая по городу, заметил, как Ее Светлость забежала в один из маленьких домиков нижнего района, где провела не менее пяти часов. Ираса весьма заинтересовал этот случай, и он вновь наведался в тот же квартал средь бела дня. Спустившись по длинной узенькой лестнице в душный подвал, он понял, что это была обыкновенная дешевая таверна, из тех, где гномы делятся рассказами о добытых ими сокровищах и обмениваются информацией о хороших местах для охоты. И в следующий раз, заметив, что графиня, оставив на закате свой особняк, направляется не к храму, а в нижнюю часть города, Ирас проследовал за ней. Сначала он предполагал, что та просто наведывается в таверну, чтобы поболтать с гномами и послушать их басни, и поэтому был весьма озадачен, не обнаружив ее там, хотя он готов был поклясться, что видел ее фигурку, исчезающую за маленькой скрипучей дверью. Ирас осмотрел все комнатки и углы заведения. В тесном помещении было, вероятно, две-три дюжины гномов, но графини среди них не оказалось.

В следующий раз история повторилась, и затем еще раз.

— Ты следишь за мной? — графиня возникла у него за спиной, как только он в очередной раз переступил порог заведения в попытках разобраться в происходящем.

— Я волнуюсь за Вас, — только и смог вымолвить ее учитель.

— Идем, — графиня взяла его за руку и повела в тайную комнату, расположенную позади кухни.

Трактирщик проводил их приветливым взглядом и широкой улыбкой, сверкнув рядом золотых зубов.

Одна-единственная свеча освещала помещение, все заставленное сундуками. На стенах висели разные виды оружия, больше походившие на орудия крестьян, нежели на экипировку воина: тут были косы, молотки, палицы, самодельные ножи и даже несколько примитивных луков.

— Отвернись, — приказала графиня, и Ирас тотчас же развернулся на каблуках и смущенно уставился на дверь. За его спиной гномка долго шуршала многочисленными юбками и подъюбниками, открывались, скрипя, и хлопали крышки сундуков, и наконец она позволила ему снова повернуться.

Ирас обернулся и даже присвистнул от изумления: перед ним стоял юный гном-охотник в потертой кожаной броне с грубой подкладкой и стоптанных меховых сапогах. Волосы его были спрятаны под круглую войлочную шапочку с помпоном, на лбу красовались очки со вставленными в них огромными линзами, лицо было все измазано сажей, а в руках он держал обыкновенный кузнечный молоток. И только большие розовые глаза, восторженно глядящие на Ираса, выдавали в этом неряшливом гномике графиню Юнуши.

— Вот так так… — только и смог вымолвить Ирас после минутной паузы.

— По мне — просто восхитительно, — воскликнула графиня, вертясь на месте, с тем чтобы учитель мог ее как следует рассмотреть, — но мне некогда с тобой долго болтать — ребята уходят через десять минут, и я должна уже быть у ворот.

— Они знают, что Вы не… эти ваши ребята, они осведомлены о том, кто Вы на самом деле? — обеспокоенно поинтересовался Ирас.

Прикусив нижнюю губу, гномка захихикала:

— Знают лишь Алис да трактирщик, — сообщила она. — Видел, какие зубы мы ему вставили?

Ирас кивнул, вспомнив сверкающую улыбку хозяина этого сомнительного заведения.

— Все остальные знают меня как Натти — сиротку из мусорного квартала, мечтающего стать помощником кузнеца и пытающегося раздобыть деньжат на приличный молот. И теперь еще ты, — графиня легонько ткнула Ираса в живот, — ты знаешь правду, но тебе я доверяю безоговорочно.

— Да, и я… — задумчиво произнес Ирас, еще не определившись, как реагировать на подобную новость, но тут же сурово уставился на пританцовывающую от нетерпения гномку. — Говорите, что доверяете, — заметил он с укоризной, — но почему тогда с самого начала все это от меня скрыли?

Юнуши замерла на месте в нерешительности. Ирас не хотел принуждать свою госпожу к ответу, но все-таки ждал, что же она скажет.

— Понимаешь… — начала гномка, приблизившись вплотную к Ирасу, чтобы, как ему показалось, поведать какую-то тайну, — я тебе ничего этого не говорила, чтобы не поставить тебя в неловкое положение… — Ирас видел, что она колеблется, но чувствовал, что вот-вот услышит какое-то признание, и молча продолжал смотреть на графиню. — В общем, я думаю, что скоро мне удастся сбежать, — произнесла женщина почти шепотом, — и я очень не хотела бы, чтобы ты тогда был под подозрением, когда мы с Ясеком исчезнем.

— С Ясеком? — удивленно переспросил Ирас.

Юнуши кивнула.

Ирас помедлил, прежде чем заверить графиню, что она переживала напрасно.

— Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, Ваша Светлость, — сказал он и отвесил гномке неглубокий поклон.

Глаза графини блестели от необычайной признательности.

— Никогда, никогда меня так не называй, — попросила она Ираса. — Я — просто Юнуши, твоя злополучная ученица.

— Вы прекрасная ученица, — улыбнувшись, поправил ее Ирас.

— А ты — мой настоящий друг.

Смахнув слезу грязной перчаткой и еще больше размазав сажу по лицу, графиня заявила, что ей уже пора, и, еще раз поблагодарив темного паладина, направилась к двери.

— Натти! — позвал ее Ирас, когда она уже ступила на порог. — Ты забыл свой щит.

— Там, где мы охотимся, он мне не пригодится, — ухмыльнувшись, заметила графиня. — Мы идем на равнины — там одни гоблины да облезлые шакалы.

— И в чем смысл? — не понял Ирас сути подобных похождений графини.

— Смысл в том, — усмехнулась гномка, — что там я спокойно могу учиться «вскрывать» трупы.

Ирас, поняв замысел графини, согласно кивнул, а та, отвесив своему мастеру нелепый реверанс, поскакала к выходу из таверны.

Дойдя до ворот, Ирас бросил беглый взгляд на шумящий за обледеневшей рекой сосновый лес, к которому по засыпанной снегом тропе направлялась на ночную охоту небольшая группа гномов. Ирасу пришлось привыкнуть к темноте, прежде чем он смог разглядеть весело скачущего между ними невысокого мальчишку в смешной шапочке с помпоном.

Глава 8. Избранная

***

2 месяца спустя, Замёрзший Лабиринт, территория Шуттгарта

Юнуши сидела на промерзшей земле под деревянным указателем. Она давно уже выследила подходящую группу гаргулий[1] и теперь точила свой боевой топорик, ожидая компаньона. Небо было на редкость ясное, несмотря на все более крепчающий мороз. Тысячи звезд раскинулись по нему, как маленькие белые дырочки, и Юнуши размышляла: «А что, если это и не звезды вовсе сверкают там, на небесах, а видимые с земли пятнышки лишь являются небольшими отверстиями в огромном куполе, накрывающем землю, а тот белый свет, что мы видим, глядя на звезды, исходит из самой обители богов?»

Охотиться здесь, в Замерзшем Лабиринте, было опасно. Гораздо опаснее, чем на любых прилегающих к городу равнинах. К счастью, ее мужа давно уже не занимала охота в этом покрытом вечной шапкой снега краю, да и теперь, с наступлением зимы, не каждый охотник желал мириться со столь низкими температурами. Это место было примечательно тем, что здесь добывались одни из самых редких на севере минералов, за которыми в Руне и Годдарде выстраивались очереди из кузнецов и ювелиров. Что до юга, то каждый крупный камушек мог стоить там целое состояние. Юнуши, прекрасно разбиравшаяся в таблицах, нашла в них монстра, из которого с хорошей вероятностью при правильном подходе можно было извлекать драгоценные камни разных размеров, и вскоре опытным путем убедилась в своей правоте.

Она уже давно решила, что пора им с Ясеком выдвигаться, что они засиделись в этом морозном краю: слишком часто лидер Альянса стал собирать военные советы. Месяц назад Ясек был посвящен в сан епископа. Теперь он мог бы забрать из библиотеки при храме все необходимые ему книги и самостоятельно продолжить развивать свои таланты. В ходе длительных испытаний он доказал, что превосходно справляется с самыми разнообразными ранениями, отравлениями и другими недугами. К тому же теперь он умел погружать живые существа не только в сон, но и в транс, а значит, отныне они могли обхитрить любого охранника, который попытается их остановить, ведь после транса жертва совершенно не помнит, что с ней до этого происходило, и, следовательно, не сможет ничего сообщить лорду и его сыну, которые, Юнуши была уверена, уж точно попытаются вернуть ее назад. Что же до нее самой, то Ирас давно уже дал понять своей ученице, что теперь она вполне способна противостоять любому среднестатистическому воину или солдату. В руках ее появилась сила, в разуме — четкий план действий, а в сердце она лелеяла мечту уже через месяц-другой вырваться из тюрьмы своего долга и оказаться наконец-таки свободной от всяких моральных уз и обязательств. Они решили бежать на юг: ведь только там их не смогут найти. Они могут скрыться в любой деревне, перемешаться с жителями любого города. И конечно, отличный охотник и лекарь всегда смогут достать себе средства к существованию. Теперь дело стояло лишь за тем, чтобы скопить перед дальней дорогой как можно больше денег. Конечно, Юнуши могла бы попытаться продать свои украшения и дракона, который не столько окажется бесполезен, как станет большим маяком, указывающим на беглецов. Безусловно, Юнуши жаль было расставаться со своей Гриммур, к которой так привыкла, но эту цену она готова была заплатить за свое освобождение. Однако любые попытки обогатиться за счет своей собственности могли бы вызвать подозрения у ее мужа и знакомых. Поэтому, познав основы «извлечения» ресурсов, она под видом простого охотника тайно взяла заказ на добычу большой партии орихаруконовой руды. Притворившись, что тяжело больна, Юнуши отправлялась на охоту и днем, и по ночам, чтобы поскорее выполнить задание и получить обещанное ей крупное вознаграждение. При этом она оставляла себе все азофы — еще более редкие минералы, о которых умолчала своему нанимателю. Она понимала, что без связей на юге и с возможными шпионами на хвосте им с Ясеком понадобится очень много денег, чтобы скрываться хотя бы первое время. Алис всячески убеждала Брунса и остальных посетителей, что ее госпоже необходимы отдых и покой, и Ясек, служивший с недавних пор личным лекарем графини, подтверждал все ее слова. Он хоть и давал клятвы церкви, но еще раньше он дал клятву Юнуши последовать за ней, когда она будет готова бежать из Шуттгарта. К тому же угроза войны витала в воздухе настолько плотным предчувствием, что более всего остального Ясек желал быть от всего этого подальше, когда разразится очередная бойня.