Законы Долга (СИ) - Кохен Лия. Страница 2

— Я поклялся служить лорду Хродгару и защищать его.

— Поэтому ты здесь. Но когда ты увидишь, что Север стал лучше и могущественнее после того, как все крысы были уничтожены, возможно, ты изменишь свое мнение о событиях той ночи и о себе самом. Я очень на это надеюсь. И не только я…

Ирас сел на пол и обхватил голову руками. Лучше б его просто казнили. А теперь он вынужден снова играть в эту игру, в которой он заведомо обречен на поражение… Но выбора нет: у него есть обязательства, и он исполнит все, что должен.

— Я буду делать все, что ты прикажешь, пока ты выполняешь свою часть уговора, — хрипло проговорил человек, уставившись во тьму.

— Каким бы ужасным ни оказалось твое задание? — лицо говорящего приблизилось вплотную к прутьям решетки, и Ирас разглядел на нем два бледных светящихся глаза.

— Даю слово, — сказал Ирас, понимая, что теперь он на крючке.

— О! Твое слово дорогого стоит: может быть, половины всех обещаний, что я когда-либо слышал от своих друзей и врагов. Тогда внимай: завтра тебя отпустят, и у тебя будет месяц, чтобы привести себя в форму для того важного дела, что тебе предстоит…

[1] Общепринятое летоисчисление ведется со времен правления гигантов — вымершей расы богоподобных существ.

[2] Рун — столица Элмора, северного королевства, находящегося под управлением короля Астеара ван Хальтера, считающегося последним потомком императорского рода.

[3] Гуманоид — разумное, человекоподобное существо.

[4] Гиганты — могущественные существа, правившие миром на заре времен. Считается, что гиганты вымерли в результате мирового катаклизма, разделившего единый материк на две части: западный континент Элморден и восточный Грасию.

[5] Амадео Кадмус — король Адена, южного королевства, с 1908 г.

[6] Белеф — человеческий колдун, попытавшийся завоевать южную часть света, за что был заточен могущественными магами между мирами, где провел более двух сотен лет, пока недавно не был возвращен на землю демоническими приспешниками темных сил.

[7] Шуттгарт — третий крупный город северного королевства после Руна и Годдарда и самый северный город мира.

[8] Гномы — вторая после людей самая многочисленная раса восточного континента, созданная, согласно древним легендам, Богиней Земли Мафр. Гномы отличаются от людей невысоким ростом, крепким телосложением и продолжительностью жизни, которая может составлять до 120–140 лет.

Глава 2. Избранная

***

Месяц спустя, город Шуттгарт

Юнуши сидела в малой гостиной за небольшим деревянным столиком и отбивала пальцами неизвестный даже ей самой мотив. Рядом на полу небрежно валялись грязный шерстяной костюм и дорожный плащ.

— Возможно, миледи желает чаю? — обратилась к ней Алис, чинара[1], служившая ей прислугой с самого первого дня ее появления в Шуттгарте.

Алис была одним из подарков ее могущественного покровителя Бартолда, верховного лорда заснеженных земель и отца ее супруга, славного графа Брунса. За семь лет, проведенных вместе в стенах самого холодного города мира, эльфийка[2] стала одной из лучших подруг новоиспеченной графини, но теперь, когда, помимо женщин, в комнате находились еще двое часовых, вооруженных тяжелыми алебардами, Алис не могла позволить себе вольности обратиться к своей госпоже по имени. После минутной паузы Алис приблизилась к графине и уже раскрыла рот, чтобы повторить свой вопрос, но тут Юнуши вздрогнула, оторвавшись от своих размышлений, и рассеянно поглядела на служанку своими большими круглыми бледно-розовыми глазами.

— Чаю, миледи? Позвольте, я распоряжусь… — робко пробормотала эльфийка.

— Ах, нет, Алис, не нужно, — Юнуши ласково улыбнулась подруге, затем недовольно посмотрела сначала на одного стражника, потом на второго. Те не удостоили ее ответным взглядом.

— Вот обязательно им быть здесь? — обратилась она к Алис.

Девушка, которая была лишь на год младше самой графини, робко пожала плечами. Но тут заговорил один из охранников Ее Светлости, невысокий гном с широкой грудью и длинными бурыми усами, стекающими жидкими волнами по его блестящей броне:

— Таков приказ вашего мужа, Его Милости графа Брунса, и, я думаю, причина этому должна быть очевидна для Вашей Милости.

— Ваша милость, его милость… — передразнила Юнуши, закатив глаза, и затем, резко вскочив, начала мерить комнату шагами.

В лазурного цвета платье, расшитом жемчугом на груди и рукавах, и с кружевным воротником она напоминала сердитого ребенка, несмотря на то, что на днях готовилась разменять свой третий десяток, а две ее торчащие в разные стороны толстые косички с вплетенными в них золотистыми лентами еще больше придавали ей сходство с маленькой девочкой. Ее досточтимому супругу не нравилось, когда она укладывала волосы столь небрежным образом, но его не было рядом, и Юнуши могла позволить себе сотворить со своей пышной шевелюрой цвета неразбавленного вина все, что ей было угодно. Мягкие башмаки гномки неистово топтали пол, а руки, которые она никак не могла решить, куда деть, беспорядочно мотались из стороны в сторону, как сломанные мельничные лопасти. Алис, привыкшая видеть свою госпожу в столь взволнованном расположении духа, спокойно стояла рядом с небольшим креслом, обитым дорогим красным сукном, которое было сделано как раз по размерам ее маленькой хозяйки, и задумчиво рассматривала портреты на стенах гостиной. Помимо самой госпожи Юнуши, ее мужа графа Брунса и его отца-лорда Бартолда, здесь также были портреты неизвестных ей родственников графини, а единственный портрет, изображающий среди всей этой гномьей братии человека, принадлежал самому королю Астеару, правителю всех северных земель от пограничных гор до ледяного моря. С темного холста на нее смотрело бледное худое лицо, обрамленное остроконечной бородкой, кое-где припорошенной седыми хлопьями; длинные усы почти полностью скрывали тонкую полоску губ; темную курчавую голову венчала массивная золотая корона с единственной вставкой из огромного рубина, сверкающего в районе лба правителя; его глаза из-под кустистых бровей сверлили Алис усталой ненавистью. Она никогда не видела короля вживую, но даже перед его портретом вся сжималась в плотный комок, ощущая себя ничтожно крошечной и бесконечно одинокой. И лишь одна из многочисленных рам сиротливо висела, обрамляя кусок стены вместо очередного знатного лица. Раньше в нее был вставлен холст с изображением взрослой гномки с такими же пышными и непослушными бордовыми волосами, как у ее госпожи, но глаза, как помнилось Алис, у той женщины были ярко-зеленого цвета. Но вот уже три года, как рама пустовала, а графиня никак не хотела ее снимать или занимать каким бы то ни было иным изображением.

Меж тем Юнуши продолжала в нетерпении бродить по комнате. Она даже подумала о том, чтобы приказать всем перейти в библиотеку, где она хотя бы сможет развлечь себя чтением или в который раз просмотреть свой ненаглядный «Атлас минералов и руд редких элементов», но все же, понимая, насколько важна для нее сегодняшняя встреча, еще раз повторила себе, что должна посвятить себя в данный момент исключительно этому событию. Конечно, она знала, зачем супруг приставил к ней двух верзил, одних из лучших своих охранников. Но, несмотря на риск, она предпочла бы переговорить со своим гостем с глазу на глаз. Много было желающих обучать юную леди боевым искусствам, и не только в Шуттгарте. На письмо Брунса с просьбой выслать своей женушке учителя откликнулись многие именитые воины из Годдарда[3] — как гномы, так и люди, и даже был один кхаватари-орк[4] из Руна, — но, неизвестно почему, из всех претендентов ее свекор, лорд Бартолд, выбрал какого-то странного человека, которого ее муж называл изменником. Как бы то ни было, спорить с отцом Брунс не посмел и на прошлой неделе, будучи в столице, сообщил жене в письме радостную новость о том, что ей наконец-то подобрали достойного ее персоны мастера, и сразу по возвращении в Шуттгарт она сможет приступить к своим тренировкам. Юнуши было все равно, как называли ее нового учителя: изменником, предателем или бандитом, — если он хоть немногим окажется лучше старика Рольфа, то она будет самой счастливой гномкой во всем мире.