Рассказы - Ирвинг Вашингтон. Страница 51

Умирающий Вольферт словно отпрянул от порога небытия, над которым успел уже занести ногу; глаза его загорелись; он сел на постели, сдвинул назад красный ночной колпак и уставился на нотариуса.

— Вы это всерьез? — воскликнул он.

— Совершенно всерьез, — ответил нотариус. — Да, когда по этому обширному полю и лугу пройдет улица и они будут разбиты на строительные участки, их владельцу, наверное, не придется гнуть спину перед богатыми.

— Вы не шутите? — вскричал Вольферт, спустив одну ногу с кровати. — Знаете, пожалуй, я пока повременю с завещанием.

К изумлению всех, умирающий мгновенно преобразился и в самом деле воскрес. Искорка жизни, что едва теплилась в его теле, получила новый запас горючего; она разгорелась, когда маленький суетливый нотариус влил масло радости в его душу. И она снова вспыхнула ярким пламенем. Ищите, следовательно, лекарство для сердца, вы, которые тщитесь оживить тело удрученного человека!

Прошло несколько дней, и Вольферт восстал со своего одра; еще через несколько дней на столе его появилась груда папок с делами, планы строительных участков и улиц. Маленький Роллебук — его правая рука и советник — был неотлучно при нем и, вместо того чтобы составлять его завещание, помогал ему в гораздо более приятном занятии — в сколачивании богатства.

В самом деле, Вольферт Веббер оказался одним из тех довольно многочисленных почтенных голландцев, состояния которых составились без всякого участия с их стороны: они цепко держались за наследственные акры земли, сажали на окраине города турнепс и капусту и кое-как сводили концы с концами, пока, наконец, городская община безжалостною рукою не провела через их владения новых улиц, и они внезапно пробудились от летаргии, обнаружив, к своему изумлению, что они богаты.

Прошло несколько месяцев, и широкая, шумная улица пролегла посередине огорода династии Вебберов, захватив то самое место, где Вольферт мечтал выкопать клад. Его золотые сны сбылись. Он и впрямь наткнулся на нежданный источник богатства, ибо когда его наследственная земля была разбита на небольшие участки и на них были выстроены дома, сданные в надежные руки, то вместо жалкого урожая капусты она начала приносить тучные урожаи ренты, так что в день платежа приятно было смотреть, как его арендаторы стучались к нему с утра и до самого вечера и каждый из них держал в руках пузатый мешочек с деньгами — золотой плод земли.

Родовое обиталище предков было, впрочем, сохранено в целости, но вместо маленького, желтого по фасаду голландского домика посреди огорода теперь, выходя прямо на улицу, гордо высился самый большой дом в предместье, ибо Вольферт расширил его, пристроив с обеих сторон по крылу и добавив наверху купол или чайную комнату, куда он поднимался в жаркие дни и где выкуривал свою трубку. С течением времени весь дом наполнился толстощекими отпрысками Эми Веббер и Дирка Вальдрона.

И так как Вольферт был стар, богат и дороден, он завел себе большую расписную карету, запряженную парою вороных фландрских кобыл, хвосты которых волочились по мостовой. В память о происхождении своего величия и богатства он избрал себе герб — круглую капустную голову, которая и была намалевана на стенках кареты вместе с девизом, гласившим: «Alles Kopf», то есть «Все голова», чем он хотел подчеркнуть, что разбогател исключительно благодаря своей голове.

К вящему величию Вольферта знаменитый в свое время Рамм Рапли отошел к праотцам, и он унаследовал его кресло с кожаным сиденьем в кабачке на Корлировом мысе, где и царил долгие годы, пользуясь великим почетом и уважением, так что всякой истории, которую он рассказывал, верили безоговорочно и любую шутку, изреченную им, неизменно встречали смехом.