Под маской улыбки (ЛП) - Лак Оливия. Страница 11

На тридцать первом этаже здания расположены две огромные квартиры, обеспечивающие отличное уединение. Дэвид редко видит своего соседа. Сегодня ночью я как никогда благодарна за тихий коридор. Я пару раз стучу молоточком по дереву. И минуты не проходит, как дверь распахивается, и я вижу перед собой Дэвида.

Я не представляла, как он должен был выглядеть, но и подумать не могла, что настолько плохо.

Слёзы заливают его сине-зелёные глаза. Они так покраснели и опухли, словно он плачет с того момента, как увидел новости. Как и на мне, на нём надеты пижамные штаны и растянутая футболка. Нормальная одежда Дэвида для сна, за исключением пятен на футболке. Один вдох и я понимаю, что до моего приезда его рвало. Скорбь сгорбила его гордую осанку. Светлые волосы стоят торчком.

Я бросаюсь к нему и прислоняюсь щекой к сердцу. Крепко обхватываю его руками, сжимая футболку.

— Дэвид, — всхлипываю я. — Мне так жаль.

Он опускает щёку на мою макушку, вздрагивая с каждым вздохом. Тихие рыдания сотрясают его тело. Дэвид цепляется за меня, едва стоя на ногах. Я осторожно завожу его внутрь, закрывая дверь. Подвожу его к дивану и усаживаю, надавив на плечи. Большой телевизор с плоским экраном показывает новости на полной громкости. Дэвид откидывается на диване, слепо смотря в потолок. Я нахожу пульт и убавляю звук.

— Как такое могло произойти? Бред какой-то, — задыхается он.

У Дэвида ледяные руки. Я заключаю одну между ладонями и растираю кожу, восстанавливая кровообращение.

— Они втроём летели в Нью-Йорк. Мама на примерку, она заказала что-то к Рождественской вечеринке. Отец с Чэндлером на бизнес-встречу. Они хотели взять меня с собой, но в последнюю минуту у меня возникли неотложные дела… — сухо перечисляет факты Дэвид. — Самолёт загорелся. НКБТ [1] и ФАА [2] ведут расследование. Совершенно нереально. Скажи мне, что всё это не по-настоящему.

Я отпускаю его руку и забираюсь к нему на колени. Ложусь макушкой под его подбородок. Он обнимает меня за талию, проводя руками вдоль моего позвоночника.

— Мне так жаль, — шепчу я ему в шею. Кожа, обычно такая тёплая, ледяная.

Возле нас периодически звонит телефон Дэвида. Мы сидим молча, цепляясь друг за друга, как за спасательные жилеты в неспокойном море. Я начинаю засыпать: глаза слипаются от эмоциональной перегрузки.

— Каролина. — Дэвид усаживает меня на коленях, вырывая из сна.

— Да? — сонно откликаюсь я.

— Есть разговор, — безотлагательно произносит он. Он пересаживает меня на диван. Мы сидим лицом к лицу, лицо Дэвида подсвечивает телевизор. Депрессивное состояние прошло. Его взгляд мечется, изучая черты моего лица.

— Конечно. В чём дело?

— Я люблю тебя.

Мои мышцы сжимаются от удивления. Я замираю в тишине. Из всего множества тем, он решает сказать мне это? Именно сейчас? Я думала речь пойдёт об организации похорон или неверии, но точно не о любви.

— Не смотри на меня как на сумасшедшего. Подумай о том, что происходит в моей жизни. В одну минуту моя семья жива и здорова, а в следующую — уже мертва. Через пару дней мне придётся похоронить их. Они не… Когда я ушёл сегодня из офиса, речь была исключительно о делах, как обычно. — Его голос дрожит. — Я любил их и должен был говорить об этом при любой возможности. Понимаешь, Каролина? Ты должна знать о моих чувствах. Никогда не сомневайся, что я люблю тебя во что бы то ни стало и как ты того заслуживаешь.

Не знаю, почему я отвечаю взаимностью. Может, потому что Дэвид только что получил худшие в жизни новости. Может, потому что его присутствие делает меня счастливее, чем я когда-либо была. Может, потому что он верит, что я особенная. Логика покидает меня, когда я смотрю в его немигающие глаза.

— Я тоже тебя люблю, Дэвид, — произношу я, не думая. Хорошо, что Дэвид не замечает моего сомнения. Он кладёт руки мне на шею и притягивает для яростного поцелуя. Его руки сжимаются на моей шее всё сильнее, пока я не отстраняюсь, начав задыхаться. Дэвид смотрит на меня голодными глазами, его намерения ясны.

— Ты выйдешь за меня, — неожиданно произносит он.

— О чём… что? — заикаюсь я от удивления. Он это не всерьёз.

— Каролина, ты нужна мне. Ты не можешь меня бросить. Никогда. Пообещай, что будешь со мной. Обещай, что станешь моей женой. — Его руки всё ещё на моей шее сжимаются так сильно, что мне становится страшно.

— Мне больно, — выпаливаю я.

Дэвид тут же отпускает меня, качая головой.

— Обещай мне.

— Я не брошу тебя. Обещаю. Но свадьба? Дэвид, нам ещё через многое нужно пройти. — Я ещё учусь, а с Дэвидом у меня первые серьёзные отношения. Брак? Не сейчас.

Дэвид с яростью смотрит в телевизор. Я следую за его взглядом и вижу те же самые картины, насмехающиеся над нами с экрана.

— Ты нужна мне, — просто отвечает он, словно не услышав мой ответ.

— Я никуда не денусь.

Неожиданно я лечу назад. Дэвид нависает надо мной, положив руку на мою щёку. Наши тела плотно прижаты друг другу. Я чувствую его возбуждение возле своего бедра. Он хочет? Сейчас? Синие глаза Дэвида сверкают.

— Ты всегда будешь со мной, — рычит он.

Я начинаю дрожать под ним. В груди нарастает страх. Это не тот нежный любовник, которого я знаю.

Я сталкивалась со скорбью только в юности, я помню злость и грусть, но… сексуальное возбуждение? Не знаю, что и думать. Он, должно быть, шокирован и растерян. Только так я могу объяснить такой выброс эмоций. Низко зарычав, Дэвид срывает с меня штаны и трусики. Он спускает свои штаны ровно настолько, чтобы освободить стояк от ткани. Дэвид вдавливает головку в мою промежность.

Никаких прелюдий.

Никакой нежности.

Ничего, кроме животной страсти Дэвида.

Он пронзает меня, рыча, грубо заполняя мою нежную плоть. Дэвид хватает мои запястья и заводит за голову. Он безжалостно входит в меня, и смотрит животным маниакальным взглядом. Я была не готова к сексу, особенно учитывая уровень напора. Дэвиду это поможет? Я хочу помочь, но… это неприятно. Каждое проникновение отдаётся болью. Я обхватываю его ногами. Упираясь пятками в его кожу, стараюсь подстроиться под его ритм, но движения непоследовательные и рваные. Мы никогда не занимались таким грубым сексом. Мне не нравится.

Я зажмуриваюсь. Дэвид не причиняет мне боли, но и не обращает внимания на сигналы моего тела. Я напряжена. Сухая. Не отвечаю. Открыв глаза, изучаю напряжённые черты его лица. Я понимаю, что Дэвид сейчас далеко. Он тонет в цунами эмоций, и я должна ему позволить такое обращение. На этот раз.

Неожиданно Дэвид стонет и наваливается на меня. Он кончил, с облегчением понимаю я. Также быстро, как вошёл, он из меня выходит. Без предупреждения падает на меня, забыв о семидесяти фунтах веса. Его потный лоб щекочет мою шею.

— Люблю тебя, моё сокровище, — шепчет он.

В этот раз я не отвечаю ему взаимностью. Не могу заставить себя произнести слова. Хотя я и готова на что угодно, лишь бы облегчить страдания Дэвида, но не таким способом. Моё сердце болит уже не из-за того, от чего болело несколько минут назад.

Я не замечаю, как проваливаюсь в беспокойный сон.

Я просыпаюсь несколько часов спустя. Тёплая рука соскальзывает на мой живот, прижимая ближе, я словно оказываюсь в большом коконе безопасности. Дыхание Дэвида спокойное, я чувствую спиной движение его груди. Наверное, он перенёс меня в кровать среди ночи. Одеяло укрывает меня практически до подбородка. Мне очень уютно, но нужно сходить в ванную. Я осторожно высвобождаюсь из объятий Дэвида и выбираюсь из кровати.

Первое, на что я обращаю внимание — боль в промежности. Ужасное напоминание о сексе прошлой ночью. Я пытаюсь отмахнуться от этой мысли. Конечно же, Дэвид был не в себе. Он только что пережил самый страшный шок в жизни. Такого не случалось раньше, и как бы мне ни было неприятно, я не уверена, что сейчас подходящее время это обсуждать. Нужно организовать похороны, принять кучу решений. Список дел устрашающий. Я уверена, что прошлой ночью был единичный случай. Стрессовые ситуации вызывают разного рода необычное поведение. А ситуация прошлой ночи была максимально стрессовая.