До и После. Миражи (СИ) - Кросс Талани. Страница 7

Лиа напряглась как струна. Она никуда не хотела выходить. Ей было хорошо здесь, в своем замкнутом туманном мире.

– Ну что ты так всполошилась? Мы под защитой, у нас есть припасы. У нас хорошая община.

«Община».

Это слово звучало дружественно, но в то же время от него веяло каким-то подвохом. Хотя, скорее всего, Лиа просто накручивала себя.

– Ты всем понравишься, – женщина улыбнулась.

– Вы меня плохо знаете.

– Ну как может не понравиться такая милашка?

Лиа закатила глаза и не смогла подавить улыбку. Орифа явно ей льстила, но это получалось у нее мягко и мило.

– А я принесла тебе горячего мятного чаю. – Орифа поставила небольшой термос на столик.

– Я что, уже успела прослыть тут истеричкой?

Женщина рассмеялась:

– Не то чтобы истеричкой, но Макс был впечатлен. Очень впечатлен. Он даже не смог подобрать слов, чтобы описать тебя.

– А ведь я еще даже не старалась, – наиграно вздохнула Лиа.

– Да, ты тот еще орешек. И мне это нравится!

Лиа не знала, что сказать, но Орифа вдруг огорошила вопросом:

– Расскажешь о себе?

Улыбаться расхотелось. Заметив это, Орифа дружелюбно произнесла:

– Знаешь, как говорила моя мама? Чашка чая и правильный собеседник заменят любого психолога с их антидепрессантами. Думаю, тебе, красавица, это не повредит.

«Красавица», – усмехнулась про себя Лиа. Вот кто-кто, а она сейчас совсем не красавица. Уж точно не после ранения.

Орифа не сдавалась.

– Книжные друзья, – она кивнула в сторону тумбочки, на которой покоились книжки, – это хорошо. Но живые люди ничуть не хуже, милая.

– Я люблю хорошие истории, – попыталась защититься Лиа. – Они помогают не свихнуться.

– Я тоже люблю хорошие истории! – воодушевилась Орифа. – Поэтому хочу, чтобы ты рассказала мне свою.

– Не думаю, что моя история хорошая.

– Ты начни, а там посмотрим. В любом случае это твоя история. Переписать ты ее не сможешь, а вот свести к хэппи-энду в будущем – вполне!

– Вы вообще видели, что в мире творится?

– Конечно. Но счастье, оно не снаружи, – она постучала пальцами по груди, – оно здесь, внутри.

– Мне кажется, во мне что-то сломалось… И я никак не могу это починить. Смотрю порой на себя со стороны и… – Лиа хотела сказать, что ей страшно, что она творит всякую ерунду, пытается все исправить, но только делает еще хуже.

Но Орифа лишь отмахнулась и мягко произнесла:

– Твои знания о себе – это отражение в зеркале под полупрозрачным покрывалом. Уверена, что ты больше себя накручиваешь. Вот, – Орифа потянулась к термосу, – возьми лучше чашку и попей со мной чай.

– Знаете… – сказала Лиа, – вы странная… – Взяла в руки чашку и добавила: – И мне это нравится.

***

Лиа начала рассказывать о себе и спустя пару минут уже не могла остановиться. Она говорила и говорила, словно пыталась вырвать с корнем наболевшие воспоминания. Конечно, кое-что оставляла за кадром, кое-что – сглаживала. Но говорить с Орифой было приятно.

Теперь Лиа отчетливо поняла: ни одна книга и ни одна песня не заменят простого человеческого тепла.

Глава 10 (ПОСЛЕ) Веревка

Они выбрали два соседних купе в конце вагона. Когда Джереми уже собрался войти к Миладе и Санни, Оскар преградил ему путь.

– Не-а, дружочек, давай-ка сюда. – Он указал на другое купе. – Нам будет о чем потолковать. Бабирусса, идешь вместо него. Приглядишь за сестренкой и братишкой нашего проводника. Только мачете мне отдай.

На возмущенный взгляд Бабируссы Оскар ответил молчанием.

– Не тяни время, – встрял Беркут, – отдай мачете и разойдемся по купе. Мы долго шли. Все устали.

Скривившись, Бабирусса все-таки подчинился.

– Я знаю, как ты любишь сталь, – заговорил Оскар, – и знаю, как часто пускаешь ее в ход не по делу. Пистолет можешь расчехлить, – Оскар многозначительно посмотрел на Санни, – но используй в случае крайней необходимости.

***

Бабирусса был взбешен. Санни не мог этого не заметить, потому что сам часто испытывал родственные эмоции.

– Смотрите-ка, купе изгоев. И как это такой отважный бандит попал в аутсайдеры?

Шпилька, пущенная Санни, попала в цель.

– Заткнис-сь. – Бабирусса был похож на змею, плюющую ядом.

– Ой, да брось. Ничего такого я не сказал. Просто голые факты. Оскар предпочитает, чтобы Беркут охранял его в случае чего. А на тебя ему плевать, и ты это знаешь.

Бабирусса навис над сидящим на нижней полке Санни, но тот не отстранился. Ему нравились эти свежие эмоции. Они были куда лучше прогорклой обиды, порожденной ощущением несправедливости происходящего. Но провоцировал Санни не ради этого.

Он хотел заполучить пистолет. Вот только этот говнюк не выпускал его из рук. Поэтому нужно было предпринять хоть что-то: вывести из себя, спровоцировать на необдуманные действия. Стрелять тот все равно не станет, зато может полезть в драку. И вот тогда Санни улучит момент, дождется подходящей секунды и ухватит фортуну за хвост.

– Если не заткнешься, пострадает девчонка, ясно тебе?

– Ну-у, – протянул Санни, – если ты так ставишь вопрос… – развел руками.

– Да-а, именно так. Так что завали хлебало, ложись на полку и не отсвечивай. Ясно?

Захлопнулась дверь соседнего купе.

– Смотрите-ка, – опять подал голос Санни. – Оскар не хочет, чтобы мы подслушивали! Может, он хочет заменить тебя на Джереми, поэтому закрыл дверь?

Губы Бабируссы расплылись в улыбке, но Санни было не провести. Он сам был мастером фальшивых улыбок, поэтому кожей их чувствовал.

Барирусса, скорее всего, сам уже об этом подумал.

– Вставай, – рявкнул Бабирусса, – ляжешь на другую полку.

– Что, раз тебя не взяли в кружок избранных, будешь лежать и подслушивать?

На этой фразе Бабирусса сорвался: схватил за руку сидящую за столиком Миладу и резко выдернул оттуда.

– Я предупреждал, – зашипел он, – предупреждал…

Он поднял девочку, не выпуская из руки пистолета, и закинул на верхнюю полку, словно дорожную сумку, набитую хламом.

– Больно, – взвизгнула Милада и начала тереть предплечье, за которое ее схватили.

Санни попытался вскочить на ноги, но как только начал подниматься, Бабирусса ткнул его пистолетом в грудь. Санни упал назад на сидение.

– Еще одно лишнее слово или движение – и девчонка еще не так завизжит. А мне ведь для этого даже пистолет не понадобится. Понял?

Санни кивнул.

– А теперь медленно встань и пересядь.

Санни неохотно подчинился приказу.

– Умница. – Бабирусса достал из рюкзака веревку и схватил Санни за запястье. – Небольшие меры предосторожности. Привяжем руку к поручню, и всем будет спокойнее.

Санни попытался возразить, но, как только пистолет уперся ему в грудь, понял, что это бессмысленно.

– Давай, вперед! Можешь сам привязать себя так, чтобы была возможность прилечь. Если свяжу я – будешь сидеть всю ночь как сыч, не сомкнув глаз.

Санни неохотно обвязал запястье веревкой и начал привязывать другой ее конец к стальной перекладине.

– Ну, покрепче, и не скупись на узлы. Ты же не хочешь, чтобы я тебя вырубил и связал как следует?

«Ладно, псина, – подумал Санни, – один-ноль. Но впереди ночь, а под ее покровом разное может случиться».

Закончив с веревкой, он одной рукой взбил подушку и лег на койку. С верхней полки свесилось маленькое грустное личико. Санни инстинктивно подмигнул. Девочка тут же спряталась.

Он усмехнулся.

«Боится. И правильно делает».

Ему нужно было вздремнуть сейчас, пока все еще бодрствуют. Набраться сил и начать действовать, когда все будут спать.

«Я что-нибудь придумаю, надо просто поймать момент. И ночь мне в этом поможет. Всегда помогала».

***

Но ночь, как любая коварная женщина, обнадежила, а на деле – вильнула хвостом и прикрыла врага.