Мы никогда не умрем (СИ) - Баюн София. Страница 51

— На прослушивании Нуровский… актер из экзаменационной комиссии… домогался Егора перед прослушиванием, — слова обретали все больше силы. Они распускались в воздухе, словно цветы, и оплетали ее позвоночник полосками металла, заставляя голос звучать тверже, а глаза гореть ярче. — Егор, конечно… не ответил на его притязания. А потом он так злился, знаете, так злился… сказал, что не может этого пережить. Убеждал меня повеситься вместе с ним. А я иногда его боялась… он бывал жестоким человеком, знаете, как… только ничтожества бывают такими жестокими. Но я его любила, и я тоже… меня ведь тоже не взяли… но режиссер Ровин назначил мне повторное прослушивание.

Последняя ложь отозвалась в сознании хлопком наполненного ветром паруса.

Ровин не посмеет отрицать. Не посмеет сказать, что она все придумала, не захочет быть причастным к этой истории.

Он проведет ей новое прослушивание. И она расскажет ему эту же историю. Про женщину, которая умеет быть жертвой.

— Егору история с Нуровским совсем… у него прямо крыша поехала, — всхлипнула она, и откуда-то взялись слезы, прохладные и послушные, красиво стекающие по щекам. — Он решил, что Ровин мне тоже что-то предлагал такое, даже не знаю, почему… и что я согласилась, хотя клянусь вам, ничего такого не было… Егор начал орать что-то… ужасное, какую-то чушь про… — нужна была деталь, абсурдная, которая пришла бы в голову только сумасшедшему — и деталь откликнулась, пришла из небытия, такая же послушная, как и слезы. — Про рубашку Дездемоны. Что я в ней на сцене буду выглядеть как шлюха. Что я готова… можно я не буду вам рассказывать?.. В общем, он включил песню, под которую я собиралась танцевать на прослушивании, а потом… — она зажмурилась, отсчитывая секунды паузы. — А потом он прижег мне руки утюгом. Я потеряла сознание, а он, видимо пошел в комнату и повесился. Один.

Если бы час назад мать Егора не сказала, что он умер — было бы сложнее доиграть эту импровизацию. Но у нее были крючки и белые ниточки света софитов — нужно было только сплести кружево-паутину.

Если Ровину нужна ставшая хищником жертва — он ее получит.

Если Нуровский считает, что сцена вечно будет принадлежать ему — он ошибается. Из обломков его карьеры она сделает Егору надгробье.

Мари подняла полные слез глаза.

Она чувствовала себя жалкой, и это было так приятно, что даже усыпленная лекарствами боль, отдающаяся зудом в ладонях, исчезла, оставив колючую эйфорию.

Табурет упал, занавес опустился, но Мари не позволила отрезать себя от своей истории — режиссер смотрит из зрительского зала.

Для нее пьеса начиналась после финальной сцены.

Акт II

Холодная вода и белые цветы

Действие 1

Слово режиссера

Мы были призваны в глухую глубину…

Но нас окликнули — и мы пошли ко дну.

Томас Элиот

Когда, много лет спустя, Мартин мысленно возвращался в это время, то не мог вспомнить ничего по-настоящему важного. Все распадалось на яркие образы и отдельные события.

Как Мартин и рассчитывал, Сава все-таки отправился в тюрьму. Недавно наступившее совершеннолетие, прошлые заслуги и Анатолий, живописующий, как за «какие-то деньги» избили его малолетнего сына, не оставили ему шанса.

Вадим отделался постановкой на учет и общественными работами.

Как Вик и планировал, помогая Матвею, он заслужил его слепую преданность. Матвей ходил за ним по школе, словно большой пес. Сначала Вика это немного раздражало, но в конце концов он привык, что за ним следует тень. К тому же присутствие Матвея удивительным образом помогало избегать конфликтов — к нему просто боялись подходить. Вика это более чем устраивало, и он смирился с молчаливым присутствием еще одного человека в своей жизни.

Они с Ришей все-таки записались в театральную студию. Матвей и здесь увязался за ним, хотя тяги к искусству явно не имел.

К невероятному облегчению и Вика, и Мартина, «Колобка» они не ставили. Несколько месяцев, дважды в неделю они репетировали отрывки из «Алисы в стране чудес», после чего просто начали другую пьесу. Руководитель студии, Маргарита Николаевна, грузная женщина с тяжелым взглядом и громким, командным голосом постоянно ругала Ришу, почти не замечала Вика, Матвею давала роли, где было не больше десяти слов, и называла все сценические успехи подопечных «блеклым, невыразительным копошением». Риша расстраивалась, Вик относился к происходящему совершенно фаталистично, зато с удовольствием брал у Маргариты Николаевны распечатки стихов, которые она готовила к каждой репетиции.

Жизнь текла неторопливая и спокойная. Вик много времени проводил в библиотеке, сумев установить с Верой некое подобие приятельских отношений. Риша стала ходить с ним — выяснилось, что раньше она боялась Веру, поэтому старалась лишний раз в библиотеке не появляться. Вместе они постепенно привели в порядок все старые издания и перебрали картотеку, Все женские романы с чердака Вик по одному перетаскал Вере. Вера заказала для него собрание сочинений Крапивина.

Наступила и закончилась зима — холодная и вьюжная. Весна сменилась летом, а лето — новой осенью, возвращением к урокам, становившимся все менее несодержательными, репетициям в театре и долгими вечерами в библиотеке.

Воспоминания об этом времени были подернуты туманом. Словно страницы переворачивались дни — цветы.

Трава.

Небо.

Снег.

Озера в глубине леса.

Стриж, залетевший в окно.

Прикормленный Ришей котенок, выросший в огромного белоснежного кота. Через два года куда-то исчез.

Ночевка в лесу — отец напился и топором разнес кухонный шкаф. Вик сидит у костра и смотрит в огонь, Мартин зажигает десятки огоньков.

Лера пишет письма — аккуратно, раз в месяц.

Мама стала пить. Мама завела себе любовника. Оксана ходит за Лерой хвостом и страшно раздражает. Если оттолкнуть — плачет. Плач раздражает Леру еще больше. Она скучает.

Любовник ушел от матери, что-то украл. Мама смотрит телевизор и не выходит из комнаты.

Лера скучает.

Вик писал письма, наполняя их словами поддержки, но с каждым месяцем искренности в этих словах оставалось все меньше. Лера осталась где-то далеко, и Вик даже с трудом вспоминал как она выглядит, только помнил, что должен любить ее.

Мама так долго не выходила из комнаты, что Лера начала носить ей еду. Лера волнуется за маму, а он, Вик, волнуется?

Какое ему дело, кто эта женщина?

Оксана до сих пор не умеет читать, Лера не может ее научить. Ей не хватает терпения. А кто такая Оксана?

Мартин собрал из тонких деревянных реек, бумаги и ниток бумажного змея. Риша в восторге — он летит высоко и не падает. Белоснежное пятно в безоблачном, ультрамариновом небе.

В заснеженном лесу они нарядили елку — маленькую, на которую не нужно залезать, чтобы укрепить звезду на макушке. Мартин сделал для Риши деревянный гребень с белоснежным цветком из ткани и бусин. Риша связала Вику шарф.

Под перевернутой лодкой на берегу озера, которую они не стали чинить — новый выводок лисят. Эти черные, с янтарными глазами. Вик с Ришей как-то даже видели их мать — черную, длиннохвостую тень у кромки воды.

К осени лисят под лодкой уже нет.

Вик почти начал верить, что тот самый Мир-Где-Все-Правильно — не недостижимый идеал. Что в его жизни появляется порядок. Что все будет хорошо.