Длинные версты - Конюшевский Владислав Николаевич. Страница 14

А утром мы, распрощавшись с братвой, неторопливо покатили на северо-запад, в обход немецких позиций. Судя по известным данным, тут крюк получится километров на тридцать в одну сторону. И покачиваясь в седле, я очередной раз добрым словом вспомнил автотранспорт. Сами посудите – на машине шестьдесят километров это час езды. Да фиг с ним – пусть даже полтора часа по этим грунтовкам. А вот гужевым транспортом мы только объезжать фрицев будем два дня.

Тут меня накрыло пофилософствовать, и я подумал, что, наверное, именно из-за низкоскоростного транспорта люди в этом времени настолько неторопливые. Это ведь у нас, если ты утром в Москве, а вечером в Пекине, то и жить и думать надо быстро. А здесь – если просто до соседней деревни доехать, это считай надо день потратить. Поэтому все делается очень и очень неспешно. Наверное, поэтому меня тут считают несусветным живчиком, который и сам метеором носится, и других подгоняет, выбивая их из привычного неторопливого течения жизни.

Глава 4

Солнце, стоящее в зените, жарило совсем не по-детски. Вот что значит юг. Начало мая, а палит как будто середина августа. И главное, даже раздеться толком нельзя. Оводы, размером с откормленного воробья, зорко бдят, ловя малейшую оплошность. Один меня уже саданул в спину, да так, что я чуть с коняшки не свалился. Поэтому приходилось быть постоянно начеку, пополняя личный счет. Иногда прямо на лету этих сволочей изничтожал. Только один фиг все тело зудело от пота и очень хотелось помыться. И главное, что вчера весь день небо было в легких облаках и дул ветер. Поэтому передвигались чуть ли не с комфортом. А сегодня вот такая бяка…

Размышляя о том, что жизнь хороша, если у нас есть возможность раздражаться по поводу жары и оводов, я как сглазил. Потому что еще минут через сорок, выехав на небольшой пригорок (я как раз выполнял функцию передового дозора), увидел вдалеке каких-то людей. Тут же съехав вниз, предупредил остальных и, вернувшись назад, принялся наблюдать за непонятными незнакомцами. Бинокль был хоть и цейсовский, но расстояние все равно достаточно большое для понимания деталей. А так разглядел десяток телег и человек пятьдесят верховых. У всадников были винтовки и вроде как даже шашки, но точно не скажу, так как все терялось в зыбком мареве. Примостившийся рядом Берг попросил оптику и через пару минут констатировал:

– Непонятно, кто это. Но форма точно не немецкая. Фуражки вроде как наши. И похоже, в телегах раненые.

Я поднял брови:

– С чего такой вывод?

Тот пояснил:

– Слишком осторожно едут. Даже без дорог и по степи можно двигаться быстрее. А у них сейчас скорость, как будто раненых растрясти опасаются.

Лежащий с другого бока автоматчик тоже вступил в разговор:

– И хто ж це могет быть?

Еще раз глянув на далекую колонну, я решительно отрубил:

– Пофиг! Главное, что они нас не увидели. А то что-то их там до хрена. Если сагрятся, то нам солоно придется. Но вот то, что с ними раненые могут быть, это нехорошо.

Барон глянул на меня:

– Почему? И что такое – «сагрятся?»

Пришлось пояснять:

– Ну это значит – проявят агрессию и, щелкая зубами, вздумают напасть. А насчет раненых… хм… ведь где-то же их ранили? Значит, был бой. Территория под немцами. И фрицы сейчас, из-за того что пролюбили бронепоезд, нервные до невозможности. Так что за этими вояками вполне возможна погоня.

– Может, они и не с немцами воевали?

Я кивнул:

– Все может быть, но лучше уйти пока в сторону…

В общем, так и сделали. Забрали южнее, чем нам надо, и теперь двигались вообще без дороги, прямо по степи. Решение оказалось верным, так как еще часа через два разглядел совсем вдалеке клубящееся облако пыли. Кто там был – вообще непонятно, но ясно, что такую пылюку могли поднять не менее нескольких десятков всадников. Я лишь морду беретом утер, размазывая пот и грязь, и, пробормотав «да ну нафиг», довернул свою группу подальше от этих странных движений.

Из-за этой пугливой езды к точке сбора добрались не после обеда, а гораздо ближе к вечеру. Еще и заплутал немного, но не суть – главное, что батальон нашел. Увидев знакомую балку, воодушевился и чуть было не погнал лошадь вскачь, но тут из кустов раздался радостный голос:

– Здорово, товарищ Чур! Как добрались?

Вот я же говорил, что Михайловский нормальный командир! Секреты вокруг оврага поставил. Которые не просто так валяются в теньке, а бдят. А то, что дозорные меня не совсем по уставу встретили, так еще и уставов-то как таковых нет. Поприветствовав своих ребят, мы поехали дальше, и буквально через десять минут я был затискан комиссаром. Даже чтящий субординацию Витька, преодолев смущение, полез обниматься.

А потом, ополоснувшись в ручье, мы рассказывали, как пригнали «Братишку» в Таганрог и что из этого получилось. Тут же стали предварительно прикидывать, кто именно пойдет в экипаж бронепоезда. В процессе выяснилось, что помимо бойцов я еще теряю комвзвода-1 Липатова, потому как он тоже из комендоров, да еще и наиболее опытных.

После чего был разговор с Васильевым. Александр Михайлович уже пообтерся в коллективе и больше не пугался развязных матросиков. Как обещалось в свое время – человек ко всему привыкает. Вот и он привык. И идти на должность заместителя командира я его (хоть и с некоторым скрипом) убедил. «Скрип» происходил из-за того, что бывший штабс-капитан остерегался общаться с незнакомыми красными, а ему, решая вопросы снабжения и боевого взаимодействия, придется это делать постоянно. Но я объяснил, что форма морского пехотинца снимет вообще все вопросы, а если вдруг кто-то возбухнет, не уловив тонкости момента, то у него под боком всегда будет Гришка. Тот, за Васильева порвет вообще любого, невзирая на должность и положение. И даже не из-за великой любви к бывшему штабс-капитану, а из-за страха остаться без направляющего и подсказывающего мозгового центра.

В общем, Александр Михайлович успокоился и повел меня к технике – хвастаться. И реально было чем, потому что они за эти три дня сумели присобачить крупнокалиберное творение Максима на грузовик. Все необходимое заранее набрали в мастерских на станции и поэтому даже лист металла снизу кузова подложили, чтобы крепления при стрельбе не вырвало. Так что теперь «Прага» стала чисто артиллерийской техникой. Будет возить скорострельную пушку, запас снарядов и расчет. А при наличии эдакой бибики мы даже с «железным капутом» сможем потягаться. Не скажу, чтобы на равных (броня она и в Африке броня), но сможем…

После того как командный состав удовлетворил свое желание общения с начальством, меня увлек за собой Мага. Я за всеми переживаниями уже и забыл, с какой задачей его оставил, но абрек отнесся к поручению со всей ответственностью. И в этот раз «дола» не поместилась бы ни в какой мешок, так как была весом килограммов пятьсот, имела вороную масть, а общей ухоженностью походила на «мерседес» представительского класса. Точнее – походил, потому что это был конь. А судя по тому, как в отдалении, вроде бы чисто случайно, тусовались бойцы, то это походило на подарок от всего батальона. Мне ребята уже давно мозг сверлили по поводу замены средства передвижения. Дескать, не к лицу лихому командиру героического подразделения передвигаться на какой-то невзрачной кобыле. А я к Дуньке привык. Характер незлобивый, сама выносливая, послушная. Этот же сопит букой и косит лиловым глазом. Да еще и весь в мышцах, словно Шварценеггер. Такой лягнет – у меня позвоночник в трусы просыплется. Но отступать нельзя.

Поэтому тайком вздохнув, я пожал Маге руку и, приветливо махнув наблюдающим издалека мужикам, одним махом вскочил в седло. Ну и, под приветственные выкрики, поскакал в закатную степь. Лошадиный Шварц при этом пер как танк, лишь бока от дыхания раздувались. Ощущения, будто с «шохи» на «тойоту» пересел. Моща просто запредельная. В общем, «дола» мне понравился, невзирая на какое-то смутное чувство тревоги. Ну да ничего – пару дней обкатки и привыкну. Тем более что зверюга вроде послушная. Да и действительно, сколько можно ловить удивленные взгляды окружающих, рассекая на своей Дуньке? Ведь по нынешним раскладам хороший конь – это словно престижная машина в наше время. И в моем положении просто невместно кататься на чем-то не престижном. Так что необходимо соответствовать. А с этим «подарком» я еще найду общий язык. Вот дам ему морковки или горбушку подсоленную – сразу и подружимся…