Купленная. Игра вслепую (СИ) - Владон Евгения. Страница 15

— По крайней мере, сделаю для этого все от меня зависящее. Но и тебе придется приложить немало усилий со своей стороны. Хотя бы сегодня. Поэтому я тебе и звоню, чтобы попросить о помощи в моем нелегком плане по укрощению нашего неподдающегося строптивца.

— Серьезно? Вы решили взяться за его перевоспитание? — судя по развеселившемуся голоску Арины Шевцовы, она явно не приняла услышанных слов на веру, сразу же списав их в глупую шутку.

— Можно сказать и так. Хотя с твоей стороны сегодня потребуется максимум усилий по достижению минимальной цели.

— И какой же это? — во всяком случае, вызвать в девочке должный интерес у него получилось, а это практически пятьдесят процентов решения в поставленной перед собой задаче.

— Хотелось бы, чтобы ты сегодня была к нему особенно внимательна и вела себя с ним на публике так, будто вы Ромео и Джульетта наших дней, и кроме него для тебя в этом мире больше никого не существует. В противном же случае, просто не отходи от него ни на шаг, старайся всегда держать его за ручку или под локоть (если будет совсем уж сопротивляться), а вообще в идеале, найди какой-нибудь способ его рассмешить. Не важно какой, пусть даже самый дурацкий. Но, когда я у вас сегодня появлюсь, то хотел бы увидеть его улыбающееся рядом с тобой лицо, а не кислую физиономию, обожравшегося клюквой и обиженного на весь мир ежика.

Рина прыснула со смеху еще более эмоциональней и несдержанней. Правда в этот раз в ее голосе уже чувствовались ярко выраженные нотки вполне обоснованной нервозности. Девочка она, конечно, весьма бойкая и себе на уме, но вот с Киром постоянно попадает впросак. Хоть ты тресни, не может ничего с ним сделать, с какого боку не подойди и какими кишками при этом не вывернись.

— Дядя Глеб, ну вы же прекрасно знаете, что он меня на дух не переваривает. Наверное, единственный способ заставить его улыбаться, это прийти на этот вечер в клоунском костюме и то еще не факт.

Отвечать искренним смехом на вполне достойную шутку Арины очередь теперь перешла ему. Ну, хотя бы чувством юмора обладала на удивление здоровым.

— До таких радикальных мер доходить, конечно же, не стоит. Хотя, уверен, он бы оценил подобное рвение на все сто.

— Только, боюсь, едва ли выскажется об этом вслух.

— Главное, не переживай. Сегодня ты его точно не узнаешь. И я, как никогда уверен, что все у вас в очень скором будущем должно наладиться. А там глядишь и до свадьбы рукой подать.

— Ой, дядя Глеб. Сегодняшний лимит по шуткам вы уже давным-давно исчерпали. А то я сейчас точно решу, что вам захотелось довести меня до слез.

Зря она так. Знала бы насколько серьезными были все его намеренья, никогда бы не позволила себе подобных фраз.

— Плакать будешь обязательно, но немногим позже и только от счастья. А сейчас заканчивай с приготовлениями, — он снова посмотрел на ручные часы и наконец-то заставил себя подняться с кресла, направляясь в этот раз в сторону холла. — И постарайся сделать на этом вечере хоть что-то из моих просьб. Ты же у нас очень умная и весьма находчивая девочка. Уверен, обязательно что-нибудь да придумаешь.

— Эх, вашими устами, да… — чтобы она хотела сделать его устами, Арина так и не договорила, но уточнять ему и так не хотелось. Только сдержанно усмехнулся и иронично качнул головой.

— Ну все. Заканчивай с прической и готовься морально к встрече с Киром. А мне тут надо еще кое с кем встретиться.

— Тогда до скорой встречи, дядя Глеб.

— До скорой, солнце.

Он как раз вовремя закончил разговор. Двери лифта в этот момент снова издали хрустальный перебор запрограммированной на открытие-закрытие мелодии и в холл номера вышла пара мужчин, один из которых являлся охранником из службы безопасности отеля. В руках другого находился пухлый кейс с хромированным корпусом из нержавейки и кодовыми замками по обе стороны от ручки.

Сказать, насколько мне было тогда страшно, по сути, вообще ни о чем не сказать. Все равно что перебрать кучу схожих синонимов чисто от скуки ради. Разве что чувством скуки на тот момент меня совершенно не пронимало. А вот страхами… ожившими кошмарами, тихим ужасом и растущей с каждым ударом сердца парализующей паники — это да, пронизывало буквально насквозь до самого костного мозга. И чем ближе минутная стрелка подползала к ожидаемой отметке, тем острее и глубже становились атаки этих гребаных страхов.

И поделать с ними все равно ничего не можешь, потому что некуда от них спрятаться, как и от неминуемого. Как от приближения неизбежного фатума в лице одного конкретного человека, потому что чувствуешь его в эти минуты, как никого другого, потому что знаешь, что он уже рядом… уже почти тебя настиг.

Не удивительно, что к вечеру меня начало колотить куда более выматывающим тремором, чем за несколько часов до этого. До этого я хотя бы отвлекалась на подготовку, тем более что все приходилось делать самой. Ксюха еще с пятницы заявила, что будет очень занята в выходные вип-клиентом и даже по такому случаю отключит свой телефон. Просить о помощи кого-то из знакомых девчонок в институте или хотя бы бывших соседок по общежитию, мне банально не хватило ни смелости, ни духа. По крайней мере, я не знала никого, кто вообще бы решился потратить свое драгоценное время непонятно на кого и на кой. В любом случае, это были только мои проблемы. Да и втягивать в них кого-то еще со стороны совершенно не хотелось. Как и не хотелось звонить все эти дни Киру…

Хотя, нет. Вру. Еще как хотелось. Точнее, куда безумнее тянуло рвануть к нему домой, чтобы устроить напоследок развеселенький конец света. А то с какой стати я одна должна тянуть этот гребаный крест, разбивая в кровь коленки и не имея никакого представления, как вообще выкарабкаться из этой клоаки? И ведь ничего так и не помогло за эти дни. Ни разбор подарков Глеба, ни обустройство гостиной квартиры совершенно новехонькой мебелью и бытовой техникой, ни утренний поход в салон красоты. Все равно, что пытаться накормить смертника за два часа до казни самыми изысканными в мире деликатесами. Толку ноль, а смысла и подавно. В таком состоянии в горло не пройдет даже сверхвкуснейший кусок мяса. Полезет обратно сразу же после первого глотка.

Вот нечто подобное происходило сейчас и со мной, стоявшей перед купленным еще вчера в спальню большим напольным зеркалом с регулируемой подставкой. На происходящий уже который день вокруг меня бардак я перестала обращать внимание еще с четверга, поскольку именно тогда и начала его создавать. Не специально, конечно, но и без попыток остановиться. Наводить порядки в квартире, которую ни сегодня, так завтра отдадут другой более покладистой содержанке? Зачем? Я же прекрасно понимаю, что не сумею справиться с этим кошмаром. Рано или поздно обязательно сорвусь. Я уже и так на грани, потому что никак не могу понять, чего от меня ждут и хотят. Зачем весь этот цирк с походом на светский раут, где мне, с какого боку не глянь, вообще нет места? Я же там буду лишней, хоть так, хоть эдак, нравится это кому или нет. Про остальные прилагающиеся к данному цирку факторы можно и не упоминать. Но их все равно не избежишь, как и всей предстоящей пытки. И поди угадай, что хуже — появиться под ручку с Глебом Стрельниковым пред новоявленной аристократией столицы или увидеть там же Кира с его будущей женой. Причем не только увидеть, а в обязательном порядке столкнуться нос к носу.

Почему я не отказалась от этого сразу? Почему не призналась Глебу, что изменила ему с его же сыном и готова теперь за это понести любое наказание, но только не такое. Все, что угодно, но лишь бы не этот кошмар. Мне и без того тошно. Я и так все эти дни ходила как та сомнамбула, давно уже неживая, но вроде как и не мертвая (раз до сих пор двигаюсь, что-то делаю и даже пытаюсь о чем-то думать). Подобной пытки не пожелаешь и врагу, переживая ее раз за разом, как какую-то заевшую на пластинке мелодию. К сто миллионному кругу уже начинаешь от нее звереть, поглядывая в сторону окон с уже какой-то нездоровой тягой. Одиннадцатый этаж… Сколько понадобиться секунд, чтобы долететь до асфальта? Где-то не более пяти?..