Поцелуй змея (ЛП) - Харрисон Теа. Страница 59

— Сейчас я заберу остальные вещи, — сказала стилист. — Вот мой номер мобильного. Звоните мне в любое время, если вдруг что-нибудь еще понадобится, — он взял протянутый ему лист, но Джиа не спешила выпустить его из рук, встретившись с ним взглядом. — Все, что угодно.

— Ясно, — ответил Рун с сухой улыбкой, — но я совершенно уверен, что, когда сегодняшние дела будут закончены, Вы полностью закроете все наши потребности.

— Намек понят, — ответила Джиа, — попытка — не пытка.

Но Карлинг эта «попытка» не пришлась по душе. Оказавшись в ванной, она обратилась в слух, продолжая следить за происходящим снаружи. И конечно же, прекрасно расслышала весь разговор, завязавшийся в гостиной. Вполне вероятно, у нее даже появилось отчетливое желание выйти и надрать задницу девице, которая вешалась на мужчину, очевидно занятого другой женщиной, но на ней уже не было халата, и ей до чертиков надоело быть чьей-то карающей дланью. Эта девушка не заслужила того, чтобы Карлинг вмешалась в ее судьбу. Когда-нибудь она сама найдет свой скалистый берег, чтобы со всей дури разбиться о него, потому что так заканчивали абсолютно все. Включая и Карлинг.

А сейчас у Карлинг есть дела поприятнее. Она посмотрела на охапку шмотья, принесенного с собой, и приготовилась хорошенько повеселиться.

Так. Сначала белье.

О. О господи!

Черные шелковые трусики с классической посадкой гладили ее бедра легко, словно шепот любовника. В пару к ним шелковый бюстгальтер, идеально севший на ее грудь и подчеркнувший узкую талию.

Карлинг сглотнула, разглядывая женственные изгибы своего тела в зеркале. Белье каким-то магическим образом сделало ее чертовски сексуальной. Она отвернулась от зеркала и взяла джинсы. Вот, где можно будет посмеяться.

Но когда она просунула ноги в штанины, то ощутила бархатистую мягкость и податливость материала. Застегнула пуговицу на талии, и джинсы идеально обняли ее формы. Так обнимают кожаные ножны выкованный вручную испанский клинок. Она крутилась, приседала на корточки, вытягивала поочередно ноги в стороны, но комфортные джинсы сидели на ней идеально, словно вторая кожа.

Черт. Она ведь могла бы полюбить эти джинсы.

Карлинг посмотрела на черный топ уже совершенно другими глазами. Не стала медлить и надела его, и он тут же заструился по телу, чуть свободный, но подчеркивающий женственные изгибы за счет минималистичного расширяющегося к низу кроя, кружевной горловины и глубоким вырезом в районе декольте, идеальным завершением топа стали тонкие бретельки на плечах.

Коробку с обувью Карлинг открывала уже в глубоком замешательстве. Но и сапоги не разочаровали ее. Сделанные в Италии, высотой до середины икр, из черной замши с ремешками и пряжками на лодыжках. Каблуки высотой почти четыре дюйма (около 10 см. — прим. пер.), а подошва огненно-алого цвета.

Выпрямившись, она посмотрела сверху вниз на свои ноги в сапогах. Она чувствовала себя такой высокой, и будто каждый изгиб ее тела оказался выставлен на всеобщее обозрение. Она посмотрела в зеркало. Кокетливая, стильная, женственная, молодо выглядящая и глазастая незнакомка смотрела на нее оттуда.

Женщина в зеркале выглядела… прикольно?

Нет, не может быть. Карлинг никогда не назвала бы себя прикольной.

Она встряхнула головой.

— Не знаю, кто, черт возьми, ты такая, — сказала она женщина в зеркале, — но выглядишь ты нереально круто.

— Что ты сказала? — крикнул Рун.

— Как-то я сомневаюсь на счет всего этого, — ответила она, выходя из ванной. — Да, было очень даже забавно, но…

Рун уже был в спальне, одетый полностью в черное.

Карлинг так резко остановилась, что чуть не свалилась с высоты своих каблуков.

Он стоял в профиль возле кровати, застегивая рубашку, по виду, ручной работы, которая обняла его мускулистое пластичное тело. Вешалки для одежды и бирки валялись на соседнем комоде. Черный комплиментарно оттенял его кожу, насыщенно медные и ярко-золотые пряди в волосах. Идеального кроя льняные штаны идеально сели на его длинных поджарых ногах. Подходящий пиджак висел на ручке двери.

Даже его привычная одежда, состоящая из застиранной футболки и драных джинсов, не могла скрыть тот факт, что он отлично сложен и хорош собой, но этот костюм настолько подчеркнул исходящую от него ауру сдерживаемой опасности, что ей стало трудно дышать.

Она открыла и закрыла рот, потом снова открыла. Кажется, прямо сейчас она решила, что может снова с ним разговаривать. Чья очередь отвечать, ее или его? Она не могла вспомнить.

— Эм, — только и смогла она выдавить.

— Что такое, дорогая? Сапоги не подошли? — спросил Рун и повернулся к ней с сосредоточенным выражением лица. Но как только взгляд Вера упал на нее, его глаза расширились. — Нет, я был уверен, что тебе будет хорошо, — пробормотал он, — но реальность превзошла все мои ожидания.

— Ты, гм… — снова пробормотала она.

— Я, что? — он наклонился, чтобы поднять что-то с пола. Очередной пакет с покупками.

— Ты одет не так, как обычно.

— Хотел тебе понравиться, — он подошел к ней ближе, его крепкое тело двигалось с грацией пантеры.

Он оставил в стороне свою футболку и нарядился специально для нее. Когда она произнесла обвинительным тоном:

— Ты сказал, что купишь себе новые джинсы. — Ее голос предательски дрогнул.

— Это я тоже сделал, — ответил Рун. В этот момент он остановился перед ней и прошелся взглядом по ее фигуре. Едва заметная улыбка тронула уголки его идеально очерченных губ.

Не успев осознать происходящее, Карлинг услышала свой собственный вопрос:

— Что думаешь?

— Мне нравится, — ответил он, — но важнее, что думаешь ты? Подошли ли сапоги? Удобно ли в этой одежде?

— Вообще-то, да, — она прошлась пальцами по непривычно коротким волосам. — Я, если честно, удивлена. Я ожидала совсем не этого.

Он поймал ее взгляд.

— Тебе нравится?

Карлинг тоже посмотрела на себя сверху вниз.

— Да. Хотя не уверена, что это я.

— Тебе стоит захотеть, и ты станешь, кем захочешь, — произнес искуситель из Эдемского сада. — Ну, знаешь, иногда, под настроение, — он поднял палец. — Подожди, не говори пока ничего. Мы еще не закончили.

Она поджала губы.

— Что значит «мы не закончили»?

Его глаза улыбались ей.

— Порадуй меня еще чуть-чуть. Пожалуйста? Это никак тебе не навредит. Просто ради удовольствия. И в этот раз тут никакого хулиганства и ничего неприличного, — продолжал он голосом, соблазнительным как первородный грех. — И, возможно, тебе даже понравится.

Удовольствие. Снова это непонятное слово. И эти глаза такие подбадривающие, такие теплые, как его тело, и неотразимо влекущие, словно она мотылек, летящий на свет. Казалось, так легко поддаться его уговорам, и она вдруг поняла, что улыбается ему в ответ.

— Да неважно. Пусть будет по-твоему. Ради удовольствия.

— Спасибо, Карлинг, — пробормотал он, легко поцеловал ее, взял за руку и отвел в ванную. Там он уговорил ее сесть на столешницу возле раковины. Затем он высыпал содержимое пакета рядом с ней. Рядом с ней оказалась целая куча косметики от Guerlain, и Карлинг не смогла удержаться от смеха.

Рун открыл палетку теней и поднес к ее лицу, решая что ей подойдет. Кивнул сам себе и молча отложил их в сторону.

— Ты, должно быть, шутишь, — сказала она.

Далее он открыл румяна, снова поднес к ее лицу и задумался. Прищурился, пожал плечами и тоже отложил.

— Рун, — позвала Карлинг, глядя на него в упор. У нее не нашлось слов, чтобы описать то невероятное чувство, которое она испытывала в тот момент.

— Что? — он улыбнулся ей в ответ своей фирменной полусонной и крайне опасной улыбкой. — Ты сказала, что порадуешь меня, — сказал он, — так сделай это.

— Но мне нужно сделать несколько телефонных звонков…

— Серемела в пути, Джинн работает над своим заданием, а твои телефонные звонки могут подождать пятнадцать минут, — глядя, как она старательно пытается подыскать хоть какой-нибудь аргумент, Рун приподнял бровь. — Я прав?