Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Зеленин Сергей. Страница 165

По моим самым скромным прикидкам, этот рынок – стоит не менее ста тысяч рублей в год и, по мере роста электрификации страны – будет с каждым годом увеличиваться.

Однако, из формулы «e=mc в квадрате» – атомная бомба сама собой не сделается и не взорвется!

Чтоб реализовать любую прорывную технологию – нужны грамотные специалисты, подходящее оборудование и требуемое сырьё.

Первых, я нашёл достаточно легко – читая научно-технические журналы и давая объявления в газеты. Таким образом, с целью устройства на «интересную и высокооплачиваемую работу» в Ульяновск приехали «два горца» – Баркалая Гиви Онисеевич и Гордон Лев Владимирович. Первый был мегрелом по национальности и, за «грузина» – вполне мог заехать по физиономии. Второй – потомок шотландца перебравшегося в Россию (если не при Горохе, то при Петре – это точно) и, очень обижался – когда случайно или преднамеренно изменяли третью букву в его фамилию.

Уже вместе с ними, из неведомого предназначения химического оборудования – «прихватизированного» мной ещё осенью 1922 года, подобрали более-менее подходящее для наших целей, отремонтировали и апгрейдили его – прикупив или изготовив заново недостающее. Главное было добиться герметичности автоклава – где происходил сам процесс пластификации. Ведь, аммиак – довольно едкое и ядовитое вещество. Но с помощью нашей комсомольско-молодёжной артели девушек-сварщиц под началом Сашки…

Ой, извиняюсь!

Александры Макаровны – девушка Кузьки-Домовёнка, нам это удалось в полной мере и, к осени 1924 года – всё было готово для проведения первых смелых экспериментов.

Теперь дело осталось за малым – сырьём, то есть.

Хоть и малоценного, но дерева было – хоть завались, а вот с аммиаком возникло – казалось бы непреодолимое препятствие: кроме как в виде нашатырного спирта (10 % водный раствор) в аптеках или на аптечных складах – достать его было невозможно. Концентрация меня на первое время вполне устраивала: она и должна была быть – от одного, до тридцати процентов.

Но, цена!

Цена нашатыря была довольно впечатляющей, ибо как и продающийся там же кокаин – товар был импортным и зачастую контрабандным. Да и практически все лекарства в тогдашней России – имели буржуазные «корни», кроме конечно «дёгтя берёзового» – от лишая чешуйчатого и чесотки и, продающегося строго по рецепту врача медицинского спирта – на все случаи жизни.

Даже, прикиньте – какой-то грёбаный йод!

Какой, как вспомню своё «детство золотое» при «бровеносном застое», моя матушка на меня – буквально литрами выливала из-за каждой царапины.

В России, которую мы – с там трудом «потеряли», первый цех по добыче аммиака из дымовых газов коксохимических предприятий – был построен в 1916 году, в городе Юзовка (Донецк). Из этого аммиака, по методу Андреева – производилось до 8 тысяч тонн азотной кислоты в год, целиком шедшей на военные нужды – для производства взрывчатых веществ.

Всю документацию Временное правительство бесплатно передало союзникам из Антанты (узнаю наших демократов-рыночников!), сам завод в Юзовке – был разрушен во время гражданской войны и, после этого про производство аммиака в стране – не вспоминали целых десять лет.

Видимо ждали пришествия Мировой революции!

Лишь в 1928 году в Березниках и в 1931 году на Чернореченском химзаводе, начнут работать цеха азотной кислоты по технологии и на оборудовании, купленных за границей. Затем, уже по своим проектам – начинается строительство цехов по производству азотной кислоты из синтетического аммиака – в Горловке, Березниках и Новомосковске. Примерно тогда же, создаются «Государственный научно-исследовательский институт азота» (ГИА) и «Проектный институт азотной промышленности» (ПИАП) и, к началу Великой Отечественной войны – наша страна по производству синтетического аммиака вышла на третье место в мире.

Вот это понимаю – государственный подход!

Но, у нас-то в Ульяновске – не государственный «подход», а частно-артельно-кооперативный. Мы не можем, не имеем возможности строить гигантские химкомбинаты и по методу фрица Габера производить аммиак, на тонну которого при этой технологии – уходит не многим менее десяти тонн каменного угля.

В принципе на первые – довольно обнадёживающие опыты по пластификиции древесины, нашатыря – скупленного по всем аптекам Нижегородской губернии, нам с «горцами» вполне хватило.

Как раз к тому времени, Постановлением ЦИК и СНК СССР от 12 сентября 1924 года, возобновилась патентная охрана изобретений. Я этим делом тут же воспользовался, все необходимые бумаги были заранее готовы и через Василия Васильевича Путина – подал заявку на лицензирование стержневой радиолампы, через Игоря Станиславовича Лемке – на универсальную жидкость «стандарт-ойл» и трансмиссионное масло «негр-ойл», через… На быстросборный ульяновский домик, на трактор «Мужик», на мототелеги «УАЗ-404»… На ульяновские канистры, на штампованные лопаты, на «разгрузки», «пролетарки», «берцы», «красовки», «камчатки»…

И даже на брезентовые рабочие рукавицы!

Не минула участь сия и «Метод химической пластификации дерева по методу – Баркалая Г. О. и Гордона Л. В… Патент № …».

Но, моим то – двум «горцам», что?

Взяли «привилегию» на технологию в целом, на пластифицированную по ней древесину и на «Пласствуд» – новый искусственный материал из пластифицированного аммиаком дерева, в частности… Образовали «Лабораторию экспериментальной деревообработки» и сидят собой довольные, мол:

«Кроме, как в дереве – мы ни бум-бум! Тем более, мы к тебе в снабженцы не подписывались. Крутись как хочешь, короче, если хочешь – чтоб мы тебе бабло по «договорняку» отстёгивали».

А мне думай-соображай, где взять этот чёртов аммиак, или хотя бы десятипроцентной водный раствор его? Причём, аммиака должно быть много и он должен быть дёшев – иначе, не стоило и огород городить.

Ксавер, несмотря на всю свою неимоверную круть и умение достать, казалось бы – даже птичье молоко в разгар эпидемии птичьего гриппа, только в бессилии разводил руками, мол: «Я всего лишь – жулик, ловкий пройдоха и теневой делец, а не Гарри Поппер из Магической академии – с волшебной палочкой в заднем проходе!».

Спрашивал у Клима Крынкина, так и тому исполняющая желания золотая рыбка – на мои «американские» крючки, до сих пор ещё не попадалась… Всего лишь «небольшие» волжские осетры – по полцентнера весом.

Перебираю варианты и с каждым разом всё более мрачнею: метод фрица Габера, мне однозначно не светит так же – как многоразовый корабль «Буран», с вертикальным взлётом и посадкой.

Коксохимического производства поблизости нет, поэтому и на способе отечественного химика Андреева можно поставить жирный – «Андреевский» же, крест…

Более «древняя» и наиболее простая – технология синтеза окислов азота непосредственно из воздуха с помощью электрической дуги, по методу норвежца Биркеланда, требует просто уймищу дармовой электроэнергии. До Саяно-Шушенской ГЭС – мне немногим ближе, чем до Луны на четвереньках…

Да и, не построили её ещё!

От полной безнадёги, опускаюсь всё ниже и ниже по исторической технологической цепочке.

До фрица Габера и ему подобных, азотная кислота производилась из чилийской селитры.

Мда… До Чили мне ещё дальше, чем до недостроенной большевиками Саяно-Шушенской ГЭС. Да и запасы селитры там – уже давно кончились, оказывается.

От радости хлопаю себя по лбу: селитру для изготовления чёрного пороха – ещё до начала её добычи в Чили, добывали прямо у себя под боком – в обычных деревенских сортирах.

Я вполне серьёзно!

Всю несъедобную или малосъедобную органику: навоз, дерьмо, растительные остатки и животные останки (и даже человеческие трупы – среди которых предпочитали павших на поле боя солдат!), древние химики трудящиеся на ниве военпрома – складывали в кучи, так называемые «селитряницы». Всё это дело пересыпали известью и поташом, поливали мочой (особенно ценилась моча пьяниц из кабаков) и, периодически перелопачивали.