Животное (СИ) - Белых Татьяна. Страница 18

Глава 38

Февраль-Май 2020 года.

Ода.

Пару дней назад я потеряла единственного родного мне человека. Даже в самых страшных снах не могла себе представить, что дойдёт до такого. Алексей сошёл с ума. Он полностью потерял над собой контроль, скатился с катушек. И если раньше, я считала, что смогу ему помочь, то сейчас поняла, что всё бесполезно. Он не услышит ничего из того, что я ему скажу. «Мой брат преступник, убийца!» Наконец-то я произнесла это про себя. Тяжело. Тошно. Противно и страшно. И самое ужасное, что я ничего не могу изменить. Ничего! Но несмотря ни на что, всё равно продолжаю любить его. Я всё-всё помню и ничего не забыла.

Он явился снова ночью. Я даже не почувствовала ничего. Это было странно и крайне непохоже на меня. Тот день выдался очень тяжёлым, мы сдавали последний экзамен и всё — прощай школа. Я была взвинчена и истощена морально. Всё, о чём мечтала, так это поскорее попасть домой и лечь спать, ведь до этого я всю ночь готовилась к сдаче экзамена. И, конечно, оказавшись в кровати, я тут же провалилась в глубокий сон.

Какое-то металлическое позвякивание выдернуло меня из тумана. Толком не открыв глаза, я уже тогда почувствовала нечто неладное. Вот прямо некий холод вдруг появился в груди, скручивая внутренности. Осторожно открыла глаза. Темнота, но я сразу поняла что не одна в комнате. Алёшка. Я почувствовала его запах и попыталась сесть, но тут же словно что-то не дало мне сделать этого. Повернув голову, с ужасом увидела, что брат в прямом смысле приковал меня к кровати наручниками. Самыми что ни на есть настоящими! — Алёша! Что это? Зачем? — испуганно шепчу я в панике.

Я ищу его глазами в темноте, но пока мне это не удаётся. — Алёша, чёрт возьми! Не смешно! — паника немного уходит на задний план и меня разрывает на части накатившие раздражение и злость.

Внезапно комната озаряется тусклым светом и я, наконец, вижу брата. Он вальяжно расселся в кресле. Бледные глаза сверкают как драгоценные камни и мне кажется, что он что-то употребил. И это не алкоголь. Спиртом здесь и не пахнет, тут нечто другое, дающее такой же результат, только более опасное. На самом деле у меня уже давно подозрения гуляют в голове. Порой Алёшка появлялся передо мной в полном не адеквате, но я была слепа по отношению к нему. Да я вообще ничего не видела вокруг себя, закрылась в своей раковине, потому что только там было спокойно и безопасно. — Мне всё равно, что ты скажешь, сестрёнка. Я сдался. Всё! В его голосе мне слышится такая обречённость, что становится страшно не на шутку, а наручники вселяют в ещё больший ужас. — Алёша… — начала я, но тут же замолчала, так как брат хрипло засмеялся и встал.

Медленно он шёл в мою сторону и ухмылялся. Не выдержав, я закричала.

Глава 39

Ода.

- Я не сделаю тебе больно. Не кричи, моя малышка.

- Ты сошёл с ума, Алексей! Тебе нужен врач!

Алёша разразился ненормальным смехом и присел на край кровати. Холодок пробежал по спине от его взгляда.

- Знаешь, Ода, я слишком долго ждал этого момента. Я мечтал прикоснуться к тебе. Ты всегда была в моём сердце. Ты единственная. Хотя нет. Не буду обманывать. Была одна девушка. Мне казалось, мы любили друг друга, но потом… - он замолчал, сглатывая. - Потом я выяснил, что она врала. И мне стало больно. Во мне поселилась ненависть, которая даже с годами не исчезла.

Не считая того, когда он признался в порочной связи с отцом, эта исповедь стала для меня своего рода откровением. Он никогда не посвящал меня в личную жизнь, умело держа язык за зубами.

- Недавно я встретил её вновь. Случайно. Так случилось, что она и её подруги заметили меня. Как раз те самые, что тогда смеялись. В тот момент она не прятала свои лживые глаза, нет. Она смотрела прямо на меня и, ты знаешь, Ода, моя маленькая сестрёнка, если б я только увидел, что она раскаялась в своей тогдашней насмешке, я бы простил. Но нет. Холодная и бездушная стерва. И я понял, что не смогу отпустить её безнаказанной.

Он замолчал, словно раздумывая, рассказывать дальше или нет.

- Что ты сделал? - не выдержала я.

- Я убил её, Ева.

То, каким тоном он произнёс это, вызвало шок и оцепенение. «Не может быть!» Но посмотрев в его бездушные глаза, отчётливо поняла что может. Может, чёрт возьми!

- Кто ты такой, Алексей? - с хриплой ноткой в голосе спросила я.

- Не понял?

- Кто ты такой, чтобы отбирать чужую жизнь? Разве ты дал её ей? Какое право ты имел на это? Отвечай!

Казалось, он обалдел от моего напора. Отстранился чуть дальше и посмотрел на меня.

- А ты была на моём месте?

- Нет, но...

Он не даёт мне досказать фразу. В руках появляются непонятно откуда скотч и ножницы, с которыми он пододвигается ко мне почти вплотную.

- Алёша! Не делай этого! - но брат уже не слышит меня.

Судя по взгляду он вновь ушёл мыслями и воспоминаниями в прошлое, которое захватило его полностью. Руки без промедления отрезали широкую полоску скотча и наклеили мне на рот. Я до последнего не верила в то, что он это сделает и даже не сопротивлялась. А смысл? Руки прикованы наручниками, я всё равно ничего не могу сделать. Когда он в таком состоянии я даже не знаю чего от него ждать.

- Я просто полежу рядом, как раньше в детстве, помнишь? - шёпотом спросил Алёшка и улёгся.

Он пугал меня своими действиями, пугал откровениями, но я знала одно, в душе брат добрый и ранимый молодой человек. Мне оставалось молча лежать рядом с Алексеем и надеяться, что к утру он придёт в себя, и мы поговорим. Как взрослые люди. Какими глупыми были мои надежды. Откуда мне было знать, что ещё через пару дней моя жизнь превратится в кромешный ад.

Глава 40

Июнь 2020 года.

Марк.

Я чувствовал её страх. Всё помещение пропахло им. Хотел ли я успокоить девушку? Сказать, что подержу её здесь немного, а потом отпущу? Нет. Однозначно. Пусть себе страдает, как это делает мой мальчик.

Намеренно произведя шум, я ждал её реакции, но и этого не произошло. Девчонка, по прежнему, сидела уставившись в одну точку и никак не реагировала на моё присутствие. Признаться, я был разочарован. Ожидал совсем другой реакции. В раздражении, кинул ей в ноги четверть хлеба и бутылку воды. Должно быть, она проголодалась, хотя меня это мало волновало. Куда больше мне хотелось вытянуть из нее эмоции.

Удивительно, но даже еда не расшевелила её. Ну и черт с ней. Я уже развернулся, чтобы направиться к выходу, как услышал звон цепи. Остановился и приготовился выслушать истерику, мольбу о помощи и ещё бог знает что, да только девка так и не произнесла ничего.

Вторую нашу встречу, которая произошла через день, можно было назвать знакомством. Ода встретила меня все в той же позе, сидя на кровати, с разницей что подняла всё же свой взгляд. Я знал, что у неё серые глаза. Обычные, не выделяющиеся, но в обрамлении пушистых черных ресниц они смотрелись довольно неплохо. Смазливая. Невинная и обреченная. Гремучая смесь.

Первая неделя прошла довольно быстро. Я приезжал к девчонке через день. Всё, что бы я ни привозил из еды исчезало. Я понятия не имел, как она ещё держится, ведь это были сущие крошки. Она ни разу за всё это время не произнесла ни слова. Отворачивалась, словно маленький ребёнок от меня. Забавно было наблюдать за ней. Еще немного и она сломается. Я знал это с точностью.

Это случилось ближе к концу второй недели её пребывания в плену. Направляясь по длинному коридору, я уже тогда услышал её тихий плач. "Ну наконец-то!" Хоть какая-то эмоция от неё. Наверное, дошло, что никто не собирается выпускать ее отсюда.

Принёс девчонке еды, если, конечно, ее можно так назвать. Я сам варил это месиво. Ни грамма мяса. Лишь вода, горстка макарон, которых оказалось слишком много, вследствие чего они разбухли, вбирая в себя почти всю воду, морковь и одна картошина. Признаться, я даже не решился это попробовать, но мне это и не нужно. Не мне есть всё это.