Конфидент (СИ) - "Майский День". Страница 37

Вышло немного сумбурно, но в целом понятно.

— Я не хочу лезть в семейные дела, — осторожно вставил Деманд. Он пока не знал, как следует себя держать. — Так вышло, что Медлен спасла меня из бурного потока, я ей жизнью обязан и искренне хочу отблагодарить за услугу, хотя и не понимаю пока, как сумею. Зовут меня Деманд, я учился в магической школе, в горах, но меня выставили прочь, не дав получить нужное разрешение. Боюсь, что от меня произойдёт мало толку.

— Медлен умна и решительна. Именно ей следовало бы носить титул, потому что она заслуживает его больше всех, — вздохнул Эрих. — Закон против того, чтобы земли и почести переходили к женщинам, но если я сумею отвоевать имение отца, смогу обеспечить себе и ей надлежащее положение в обществе. Мы оба заинтересованы в восстановлении моих прав. И, конечно, моя невеста Калери.

Он улыбнулся так светло, что сомневаться в его чувствах к юной девице, которую Деманд уже видел, не приходилось. Вообще юноша располагал к себе манерами и приятной наружностью. Чувствовалось, что натура у него добрая. Верни своё имущество, зла никому чинить не станет, а управлять землями и хозяйством сумеет жена или сестра, если сам он в делах окажется не силён.

Деманд подивился собственным взрослым рассудительным мыслям, но сосредотачиваться на них не стал. Пока он представления не имел, чем сумеет помочь Эриху, но отказываться от попытки не собирался. Мелькнуло ведь ещё одно здравое соображение, Медлен не зря намекала на выгоду сотрудничества. Владетельный граф мог дать ему службу в своём имении, а то и выхлопотать нужные для полного магического звания документы. Бороться за права юного претендента следовало уже потому, что его воцарение могло разом решить собственные проблемы. Приют и достойный заработок на всю оставшуюся жизнь — о чём большем мог мечтать вчерашний школяр?

Медлен вернулась пахнущая свежестью, одетая во всё чистое и погнала мыться Деманда. В пристройке осталось достаточно тёплой воды. Потом сели перекусить — все за одним столом, словно братия или заговорщики, да, по сути дела, тем самым и были.

Деманд упорно пытался понять, чем таким он вышел, что его сочли удачным приобретением для трудного предприятия, но Медлен, прежде, чем объяснить, какой от него ждут роли в общей пьесе, с разрешения брата, пустилась в рассказ о другой стороне.

Поведала о том, как предыдущий граф, потеряв родами первую жену, оставшись с крошкой сыном на руках, заключил новый брак с женщиной, которая уже имела ребёнка, весьма состоятельной, хоть и невысокого звания вдовой. Граф нарёк пасынка сыном, дал ему своё имя, но при этом соседи и все заинтересованные лица молчаливо признавали, что наследник у имения и титула один — законный по всем канонам ребёнок, рождённый в первом браке.

Всё шло заведенным порядком, пока граф был здоров и бодр, но к пятидесяти годам начали его одолевать немочи и попал он в зависимость от жены, сделавшейся в доме властной хозяйкой. Эрих, как и положено отпрыску знатного дома, обучался в дворянском корпусе, дома бывал редко, да и, не зная иной матери, нежели мачеха, во всём слушался её, тем более, что отец не возражал. Графиня меж тем плела свою интригу. Удалось ей распустить молву, что её собственный сын на самом деле рождён от графа и приходится тому кровной, а не названой роднёй. Юноша и, правда, походил на приёмного отца лицом и станом. Пущенный слух сеял сомнения, да и граф, поглощённый недомоганиями более чем правами детей, возражений не выказывал.

Наследнику должно было жениться, его затем и вызвали из корпуса. Наречённые пришлись друг другу по вкусу, дело шло к свадьбе, тут графиня и насела на супруга, требуя равного права для обоих сыновей. Граф, к тому времени во всём ей потакавший, согласился назначить щедрое содержание ребёнку, которого вырастил и любил, но титул и имение по закону поделить не мог. Тогда его жена и заявила, что всё должно перейти к старшему, а собственный её отпрыск годами был выше Эриха.

Она полагала, что муж находится целиком в её власти и перечить если и отыщет отвагу, то не наберётся сил, но граф словно воспрянул духом и чётко заявил, что у него единственный родной сын, именно он получит всё родовое имущество. После чего, во избежание кривотолков, написал собственноручное завещание, схоронил его в замке, а копию отправил законнику. Графине и её отпрыску удалось перехватить гонца, запасного документа никто не увидел, при этом оригинал так и не был найден. О существовании последнего и вящей его целости было доподлинно известно от прислуги, сохранившей верность Эриху.

Беда заключалась в том, что граф умер от удара на другой же день после составления документа и сообщить о его местонахождении никак не мог. В этих обстоятельствах тяжба могла тянуться годами, но графиня, располагая деньгами и почти полновластно распоряжаясь в осиротевшем имении, подмазала кого надо и добилась признания своего сына новым графом. Ещё не коронованный, он уже был победителем, вознамерился даже отобрать у сводного брата невесту, и родители её не возражали, но Калери отвергла руку узурпатора и сбежала с любимым.

Деманд слушал увлекательную историю разинув рот, словно волшебную сказку, а в конце его посвятили в последнюю тайну дома. Молодые люди уже поженились, чтобы пребывание под одним кровом не принесло урона женской чести Калери, но не осуществили брак на деле, поскольку участь отвергнутого наследника оставалась ненадёжной и неверной. Эрих твёрдо намеревался уберечь любимую женщину, как бы не сложилась его собственная судьба.

Горькая повесть отважного юноши произвела на Деманда сильное впечатление, и сочувствием он проникся нешуточным, хотя по-прежнему не догадывался, чем может несчастному помочь. Медлен, к счастью, перестала терзать ожиданием всех присутствующих и почти без передышки, лишь подкрепив силы ягодным отваром приступила к главному.

— Моя миссия в том селении окончилась ничем, слуга твоего отца, ушедший на покой, умер и уже не подскажет нам, в каком именно тайном месте дядя мог схоронить важный документ. Но именно там я выловила из реки Деманда, почти что состоявшегося мага, который может оказать нам неоценимую помощь в обретении истины.

Эрих терпеливо взирал на кузину, как видно зная, что торопить её нет смысла. Калери доверчиво улыбалась, переводя взгляд с мужа на золовку, иногда застенчиво поглядывая на Деманда. Медлен отодвинула глиняную плошку с питьём и завершила рассказ:

— Этого юношу вытащил на берег не живой, а мёртвый, оставил там, где я могла его найти, мёртвые защитили нас обоих, когда напали стражники незаконного графа. Деманд — природный некромант, и усопшие повинуются ему по доброй воле, а не по приказу.

Медлен торжественно умолкла, тишину никто не нарушил. Деманд тоже не понял пока важности прозвучавшего заявления. Мысли неприлично путались. Одолевали сомнения.

— Объясни! — попросил Эрих.

— Охотно! Как тебе известно, брат, моя мать была магичкой и очень сильной, училась в тайной школе, куда принимают лишь девушек из благородных семейств. Я не унаследовала её талант, зато обрела немалые знания. Деманд не прошёл посвящение и потому сам не ведает, какой ему достался редкий и ценный дар, а я могу сказать, не просто так книги читала, а извлекала из них суть. Если мёртвые помогают некроманту по доброй воле, не дожидаясь повеления и действуя своим разумением, то этот маг — не простой некромант. Он — конфидент.

В комнате воцарилась тишина. Юные супруги недоуменно посмотрели друг на друга, потом на сестру. Слово прозвучало, однако ясности в происходящее не внесло.

— Но это же сказки! — воскликнул Деманд. — Легенды, в которые давно никто не верит!

От неожиданности он совсем растерялся.

— А вот и нет! Ещё одно доказательство тому медалька, которую ты носишь на шее. Кто её подарил?

— Мой учитель.

— Маг! Прозревший или подозревавший истину, не рискнув сказать тебе прямо о твоём таланте, он позаботился вручить амулет, который помогает раскрыть дар и утаить его от недобрых людей — тоже. Я сразу узнала символы. Прочитала вязь. Да из меня получилась бы королева магии, достанься от судьбы чуть больше везения!