История России в рассказах для детей (том 1) - Ишимова Александра Осиповна. Страница 37

В княжение его приметна была особенная жестокость нравов у предков наших. Два князя были ослеплены, один отравлен ядом; одного боярина вместе с женой сожгли на костре за мнимое волшебство; даже законное наказание преступников было новое, очень жестокое: не только простых, но даже и знаменитых людей, совершивших большие преступления, били на торговой площади кнутом.

В тот год, когда скончался Темный, Греческая империя была завоевана османскими турками. Это несчастье знаменитого государства записано было на память и нашими историками, потому что русские со времени принятия веры христианской привыкли считать Грецию вторым отечеством своим, привыкли любить греков и принимать участие во всем, что их касалось. В то время у нас говорили о Константинополе точно так же, как теперь говорят о Париже или Лондоне. Строение церквей, домов, даже обычаи и нравы – все перенимали мы у греков. Это пристрастие к ним спасло нас от слишком большого сближения с нашими жестокими врагами – татарами.

Таблица XXXVI

Семейство великого князя Василия III Васильевича Темного

Супруга:

Мария Ярославна, внучка князя Владимира Андреевича

Сыновья:

1. Юрий, умер в детстве

2. Иоанн

3. Юрий

4. Андрей-старший

5. Симеон, умер в детстве

6. Андрей-младший

7. Димитрий, умер в детстве

8. Борис

Великий князь Иоанн III и греческая царевна София

1462—1472 годы

Наконец мы дошли до самого знаменитого из старинных государей наших – до великого князя Иоанна III. Он освободил нас от власти татар, он возвратил отечеству нашему прежнюю славу его, наконец он воплотил великую мысль об объединении всех удельных областей под властью одного государя. Сделавшись на двадцать втором году великим князем, наследником отца своего Василия Темного, Иоанн при самом вступлении на престол уже показывал необыкновенную твердость, ум, осторожность в делах государственных. В 1464 году было первое знаменитое дело его он усмирил гордого царя казанского Ибрагима и, окружив войском Казань, принудил его заключить мир.

В 1470 году началась и два года продолжалась война с Новгородом, беспокойные жители которого все еще искали случая освободиться от власти великих князей. Здесь вы, милые читатели, увидите явление, дотоле невиданное на Руси. Женщина вздумала быть защитницей своей родины – Новгорода – и устроить судьбу его! Это была пылкая, гордая, честолюбивая Марфа, жена бывшего посадника Исаака Борецкого и мать двух взрослых сыновей. Дом ее был самый богатый в Новгороде; все уважали ее как вдову знаменитого посадника; великий князь в знак особой милости пожаловал старшему сыну ее чин боярина московского, – но всего этого было ей мало: она хотела управлять всем Новгородом и, так как это было невозможно под властью государя московского, начала уверять всех новгородцев, что они напрасно считают себя подданными князей московских, что Новгород сам себе господин, что жители его – вольные люди, что им нужен только покровитель и что этим покровителем надобно выбрать не Иоанна, а Казимира, короля польского и князя литовского. Марфа хотела в это время выйти замуж за какого-то литовского вельможу и вместе с ним от имени Казимира управлять своим отечеством. Однако намерения этой честолюбивой женщины не исполнились, и, хотя послы ее уже отправились к Казимиру, великий князь вовремя пришел с войском к Новгороду и усмирил Марфу и всех друзей ее, изменивших России. Главные изменники, в том числе и старший сын Марфы, были казнены. С нею же Иоанн поступил снисходительно: оставил ее, как слабую женщину, без наказания. Прочие новгородцы внесли за вину свою 15 500 рублей, или около 80 пудов серебра, и, благодаря милость Иоанна, остались со своими прежними законами, со своими правами, с некоторою свободой: великий князь, защищая владения свои то от хана Ахмата, то от польского и литовского короля Казимира, еще не мог иметь столько сил и войска, чтобы совершенно уничтожить вольность новгородскую, и благоразумно отложил это трудное дело.

В 1472 году случилось в России происшествие, которое заставило все европейские государства с любопытством посмотреть на неизвестную им отдаленную страну.

Это была свадьба великого князя, и надобно сказать правду – не столько жених, сколько невеста делала эту свадьбу примечательной для Европы. Это и не удивительно. Тогда Россия была не то, что теперь. Тогда царь ее был еще подданным татар. Это отдаляло чужеземных принцев от родства с русскими князьями и вынуждало государей наших жениться на княжнах из удельных княжеств, а потом – на своих подданных: такое обыкновение продолжалось до времен Петра Великого.

Но для Иоанна III, в судьбе которого приметно было с самых молодых лет какое-то необыкновенное величие, назначено было и в этом случае нечто особенное. Вскоре после кончины первой супруги его, тверской княжны Марии Борисовны, Папа Павел II предложил ему через посла своего, какого-то грека, руку греческой царевны Софии, дочери Фомы Палеолога, брата последнего императора, при котором Греция была завоевана турецким султаном Магометом II. После разорения отечества несчастное семейство царей греческих жило в Риме, где пользовалось всеобщим уважением и покровительством Папы.

Папа имел особенную причину благодетельствовать этому знаменитому семейству: боясь, чтобы жестокость и ужасная сила Магомета II не разорили и его владения, он полагал, что будущий супруг царевны Софии, получив вместе с рукой ее право на константинопольский престол, захочет освободить Грецию от власти турок и тем избавит Италию от страшных соседей.

Эта причина заставляла Папу искать жениха для царевны между знаменитыми государями европейскими, и он выбрал Иоанна, самого близкого к грекам по закону. Вероятно, послы польские и литовские и духовенство греческое, жившее после разорения империи в Риме, рассказывали Папе о той славе, какую обещали России великие достоинства молодого государя ее.

Иоанн обрадовался предложенной ему чести и вместе со своей матерью, духовенством, боярами и всем народом думал, что знаменитая невеста – последняя ветвь императоров греческих, имевших одну веру с русскими, – послана ему от самого Бога. Прекрасный портрет, где изображено было умное и привлекательное лицо молодой царевны, еще более увеличил радость и благодарность Иоанна Папе.

17 января 1472 года отправлены были послы за невестой. С большими почестями приняли их в Риме, и 1 июня царевна в церкви Святого Петра была обручена с государем Белой России [39] которого представлял главный посол его. Папа дал за царевной богатое приданое и отправил с ней в Россию легата, т. е. посла, которому поручено было охранять ее во время дороги 24 июня она выехала со всем двором своим из Рима, 1 сентября приехала в Любек, а потом на корабле отправилась в Ревель. Здесь богато угощали ее ливонские рыцари, а в Дерпте встретил посол московский с поздравлениями от имени государя и всей России.

Первая русская область, в которую надобно было въехать царевне, была Псковская. Если бы вы знали, какая суматоха происходила тогда в этой области! Всякий только и думал, как бы показать свое усердие. Правители городов приготовляли для будущей государыни подарки, столовые запасы, мед и вина. Вы знаете, что предки наши были очень гостеприимны и любили угощать, и потому не удивляйтесь, что они прежде всего позаботились о вкусных кушаньях и напитках для царевны. Потом они украсили разноцветными флагами и лентами все суда и лодки свои: ведь им надобно было встретить Софию и потом везти ее на судах по Чудскому озеру, потому что тут начинались границы русских владений. С восхищением дождались они наконец этой встречи и показали столько усердия и любви, что царевна была тронута до слез. С удовольствием провела она пять дней во Пскове и, уезжая, ласково сказала жителям: «Спешу к моему и вашему государю, благодарю бояр и весь Великий Псков за угощение и рада при всяком случае просить за вас в Москве». Псковитяне, прощаясь с Софией, поднесли ей в подарок пятьдесят, а послу Иоаннову десять рублей деньгами.