Строгий препод для одинокой мамы (СИ) - Ред Лили. Страница 6
Мне правда стало легче, и когда я смогла нормально вдохнуть, накрыло пониманием, как смотрел на меня этот мужчина. Щеки моментально начали гореть сильнее, чем грудь.
Когда уже можно будет уехать? И как сделать это так, чтобы не встретиться с преподавателем? А если он вернется быстрее, чем пена впитается?
Жжение не проходило. Хотелось закрыться и убежать. Но я продолжала стоять в обители преподавателя. Все вокруг такое мрачное, серое, ни одного яркого пятна. Это, конечно, не показатель характера человека, но… Одно радует — здесь чисто, стол не завален бумагами, нет грязных кружек.
Хотя для чего это все мне? Анализировать этого мужчину вообще не хочу и не буду! Тоже мне нашелся покоритель женских сердец. Вон, Лидка есть, любая другая девчонка пускай о нем думает, а я не буду.
Все, точка. И хватит тут вообще стоять.
Я обернулась в поисках салфеток или тряпки, чтобы убрать пену с груди, и услышала стук в дверь.
Боже мой. А если это кто-то из моих одногруппников? Не дай бог войдут и увидят меня в таком виде! Я же потом от позора не отмоюсь! И слухи сразу расползутся, что я голая стояла в кабинете и ждала препода, который мне курсовую не принимал.
Ничего умного не придумала, как спрятаться за шкаф. Я уже надеялась, что никто не войдет, но удача сегодня точно не на моей стороне.
Дверь открылась, и кто-то вошел, постукивая шпильками. Я закусила губу, чтобы меня не увидели и вообще не проходили дальше порога. Но и тут мимо. Кто-то прошел прямо к столу, я осторожно взглянула на гостью.
Лидка.
Я снова спряталась и притаилась. Она что-то делала, а затем быстро вышла из кабинета.
Пронесло.
Нужно быстро уходить.
Глава 7
Демьян
Это дурдом. Откуда она вообще такая взялась? Открыл дверь и вошел в кабинет к другу.
— Виталик, сделай мне кофе, пожалуйста, — присел на диван и прикрыл веки, но ее образ все равно стоял перед глазами.
— У тебя кофе кончился или машина сломалась? — усмехнулся друг, но по шагам слышно, что встал и пошел делать.
— Именно. И сломалась и кончилось… Скажи, когда уже неучи пойдут на каникулы? Сколько там осталось?
— О-о-о-о, — присвистнул и засмеялся Виталик. — Как тебя накрыло. Какой курс на этот раз?
— А ты не знаешь? — Я почувствовал аромат кофе и открыл глаза, Виталик смотрел на меня удивленно. — На меня же повесили кураторство.
— Вот гадство… — Виталик поморщился.
Ему повезло больше. Хоть и пришли в начале этого года с ним сюда вместе, но из-за моего отца стараются запихнуть везде, а его не трогают. Только вот Виталик не видел в этом катастрофы, как я, и называл меня зачастую дураком. А мне не нужны привилегии отца и его деньги. Я сам все могу.
— Вот именно, — забрал у него чашку с кофе и отпил.
На вкус напиток был не так приятен, как на запах. А я только что вылил самый вкусный на блузку очередной выскочки и при этом еще остался виноват и давлюсь этой бурдой…
Ненормальная. Не разгромит мне там кабинет?
— Хочешь, могу тебя разгрузить и подстраховывать. К какой группе тебя приставили?
— Третий курс, триста седьмая.
— О-о-о, я у них замещал историка раз. Неплохая группа, в основном женская.
Я поднял на друга взгляд, он мне подмигнул.
— То есть ты был бы не против встречаться со своей студенткой?
Я подозревал, что он вообще без принципов, но не настолько же открыто.
— А почему нет? Мы свободные люди прогрессивного времени. Сейчас уже стерты грани между преподавателем и студентом в плане личных отношений.
— Так, — мне надоело слушать это безнравственный бред моего коллеги и друга. Это уже перебор. Оставь это при себе.
Он засмеялся и присел рядом.
— Ты сам просил. Что, девчонки стали донимать?
— А они когда-нибудь останавливались? Стоило нам перевестись с тобой сюда, как паломничество какое-то началось в кабинет…
— Это да. Может, сегодня оторвемся?
— Понедельник же, — одним глотком допил кофе, встал и сполоснул кружку.
— Ты говоришь как старик. Ты же не зануда! — смеясь, подтрунивал надо мной друг.
— Нет, но в восемь нужно быть на работе. А опаздывать нельзя… Ушел на пару. Спасибо за кофе.
Я пошел на выход и услышал вновь насмешливый голос Виталия:
— А если она тебе понравится, то забей на свои предрассудки. И прости живи, хватит уже затворничества…
Но на это я уже ничего не ответил. Вышел из кабинета и пошел на пары. Проходя мимо своего кабинета, хотел заглянуть и посмотреть как там Дорофеева. Все же я и правда слегка виноват. Но вспомнил ее бешеный взгляд, покрасневшие щеки, губы, и сразу перехотелось заходить. Это не пытка для на меня — это наказание.
Но только подошел к двери, как она открылась, и Дарьяна опять налетела на меня. Теперь уже я ее придержал, чтобы не упала.
— Скажи, ты специально сидишь и ждешь, когда я буду проходить мимо?
Она стояла так близко, что я чувствовал едва уловимый аромат ванили. Странно конечно, молодая девушка, а пахнет, как детская присыпка. Но сейчас она не смущалась, а воинственно смотрела на меня. Будто я сказал неимоверную глупость. Но как мне еще реагировать на это? Если за последнее время наше общение стало настолько частым, что я уже ловлю себя на мысли, что эта девушка меня преследует.
— Демьян Давидович, у меня точно такое же предположение, — дерзко ответила и поджала губы.
Странная. Сама налетела, и опять я оказался виноватым. Это просто невыносимо!
— Вы слишком много на себя берете, Дорофеева. Вам бы …
— Да, помню. Лучше бы быть такой же прыткой на парах. Хватит уже это повторять. Я все делаю, перестаньте, пожалуйста, меня упрекать в неграмотности и безответственности.
Я смотрел на нее и впервые в жизни не знал что ответить. Точнее, в голове крутилось столько формулировок, которые бы поставили эту выскочку на место. Но что-то не давало сделать это прямо сейчас. То ли подрагивающие ресницы, то ли почти слезливые глаза, то ли дрожащие губы…
Неужели мне стало ее жалко?
— То есть я придираюсь?
Убрал руку с ее талии, и она тут же отпрыгнула от меня, как от огня. Глаза ее продолжали гореть, но только нервничать она стала намного сильнее, что даже мне было это заметно.
— Вы не придираетесь. Просто не так все понимаете. Извините, спасибо вам за лекарство, мне пора…
Она развернулась и пошла быстро. Я даже не успел спросить, как она себя чувствует. Но, может, это и к лучшему. Взрослая девочка, сама разберется.
— Так вот какая студентка тебе приглянулась, что ты сам не свой, — раздался голос Виталика за спиной, пока я смотрел, как Дарьяна удалялась.
— Глупости не говори, — попытался отмахнуться, только Виталя был бы не Виталей, если бы отступил.
— Да между вами чуть ли не искрит. А ты мне про глупости говоришь. Перестал бы голову себе дурить и пригласил ее… — он недоговорил до конца, потому что я резко на него посмотрел и прищурился.
Это уже перебор.
— Еще одно слово — и я пожалею, что потащил тебя за собой. Меня студентки интересуют только как ученики. И оценивать их буду только по посещаемости пар и тому, как они усваивают материал. Эта особа не с тем, ни с другим не справляется. Поэтому будет ходить до победного, чтобы хоть что-то осталось в ее голове.
Виталик прищурился, и его скулы напряглись. Ему не понравилось то, что я сказал. И это было удивительно.
— Ты ее недооцениваешь. Когда я историка замещал, ко мне Кирилл подходил — их бывший куратор. Ты знаешь, что она между прочим одна…
— Да мне плевать, даже слушать не буду. Ко мне тоже подходил, хотел просить за нее, только я не дослушал. И на этом тема закрыта!
— Зря ты так. Она хорошая девушка, — сказал Виталик, делая еще одну неловкую попытку достучаться до меня.
— Если нравится — сам и встречайся с ней…