Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна. Страница 2

Себ остановился посередине и подумал, что она…

Чертовски чистая. 

Надраенный паркетный пол, такой сверкающий, что, кажется, можно поскользнуться. Такие же как в коридоре окна во всю стену вымыты так тщательно, что стекла вообще не видно. Разве что по бликам, но у Себа на это глаз намётан. Низкий диванчик с красной обивкой — и ни пылинки на нём. И, наконец, огромный стол со стеклянной столешницей: он не был завален бумагами, как следовало ожидать, — на нем вообще ничего не было, кроме единственного ноутбука с серебряной крышкой. Стеллажи выглядели мечтой перфекциониста. Все папки — одна к одной. Все стопки — как по линейке. Себ стоял, не двигаясь, но осматривался внимательно. Прочитал надписи на дипломах, вывешенных в идеальном порядке на стене напротив окна: какие-то там награды за лучший менеджмент, лучшие коммуникации и всё в этом духе. Подумалось, что чувак, который требует поддерживать в своей приёмной такую чистоту, должен быть слегка двинутым. 

Под потолком висела камера. Себ на неё не смотрел, но заметил сразу. Он медленно выдохнул. Что его ждёт на собеседовании — непонятно. Не готовить же приветственную речь, да? Он же не школьница. Мысли в голове текли медленно, вяло. Он умел ждать и не дёргался, просто автоматически подмечал детали обстановки и посматривал на время. 

Спустя пятнадцать минут не основная, а узкая боковая дверца открылась, и в приёмную вышмыгнул (иначе и не скажешь) мелкий щуплый парнишка в отглаженной до хруста белой рубашке и брюках с заутюженными стрелками. Бросив быстрый и какой-то испуганный взгляд на Себа, парнишка сел за стол и уставился в ноутбук, часто моргая. 

Мда. Секретаря такого важного босса Себ представлял себе иначе. Честно говоря, если бы он сам мог платить снайперу сорок пять тысяч фунтов в месяц, то уж на место секретаря нанял бы какую-нибудь красотку с третьим номером. Или босс по мальчикам? 

Да и мальчика, пожалуй, можно было бы найти посимпатичнее. Этот секретарь выглядел откровенно жалко. Он не дотягивал до пяти с половиной футов. Плечи у него были опущены, спина горбилась. Тусклые рыжие волосы были зачёсаны назад и залиты какой-то даже на взгляд липкой дрянью. На лице виднелись все признаки недосыпа. И на Себа он бросал очень нервные взгляды из-за крышки ноутбука.  

Прошло ещё три минуты. Теперь у Себа был новый объект изучения, и он рассматривал секретаря боковым зрением, уставившись при этом на дверь в кабинет. Бедный зашуганный парнишка. Вот надо ему это? Неужели так много платят?

Тишину нарушало только клацанье ноутбука. Секретарь щурился и иногда вздрагивал всем телом. 

Потом он встал, достал откуда-то из недр стола чистую тряпку и бутылку с пульверизатором. Разбрызгал жидкость по столу. Тщательно вытер. 

Себ продолжал за ним следить. Кстати, зря он назвал секретаря парнишкой. Рост и субтильное сложение обманули, на деле ему должно было быть за тридцать. 

«Дожить до тридцати с хреном и работать секретуткой. Карьера, однако», — подумал Себ. Мальчишке он ещё мог посочувствовать, но взрослый мужик, который гробит своё здоровье на работе, где ему страшно дышать, никакого сострадания не вызывал.  

 — Вам разве не предложили сесть? — вдруг спросил секретарь, закончив намывать столешницу и переходя на боковинки. Голос у него оказался точно под стать внешности: высокий, чуть дрожащий и неуверенный. Зато, несмотря на типично ирландскую рожу, говорил он с безупречным лондонским акцентом. 

 — Предложили, — сухо сказал Себ, хотя вообще-то ему просто сказали подождать.  

 — Давно ждёте? 

Уже почти двадцать минут, на самом деле.

 — Нет. 

Себ не хотел с ним трепаться. 

 —  Вы всегда такой разговорчивый, да? — секретарь издал звук, который, кажется, должен был обозначать хихиканье. 

Себ промолчал, наблюдая за тем, как его непрошеный собеседник заканчивает с боковинками стола и переключается на полки. Но даже стоя спиной, секретарь не переставал бросать на него взгляды через плечо. Себу показалось, что они стали менее испуганными и чуть более заинтересованными. Он сменил позу и сложил руки на груди, чтобы отгородиться от этих взглядов. 

 — Кажется, всегда, — ответил секретарь на свой же вопрос. — Я Джим, кстати, — он опять хихикнул, в этот раз отчётливее. — Рад знакомству. 

 — Себ, — представился Себ ровно. Хамить секретарю будущего работодателя — откровенно дерьмовая идея. Может, это такой тест? На стрессоустойчивость. Он не собирался его проваливать. 

 — Себ? Это от Себа-астиана? — протянул Джим, как-то непонятно исказив его имя. — Дайте угадаю? Вы военный. Подождите, я попробую догадаться, в каких войсках вы служили, — Джим сделал крайне задумчивое лицо, нахмурил брови, а потом улыбнулся. 

Ладно. В конце концов, оставалась надежда, что босс окажется нормальным. А с голубоватым испуганным Джимом, если повезёт, вообще можно будет не встречаться. И вообще, Себ ведь не принял решение, так? Он пришёл просто из любопытства. Может уйти в любой момент. 

 — Вы снайпер, — произнес Джим кокетливым тоном, заставляя Себа снова на него посмотреть. А, ну да. Секретарь, наверное, должен знать, кто приходит к его боссу. — Начали в Ирландии. Засветились в Югославии. Потом Афганистан...

 — Вы читали мое досье, — пожал плечами Себ. Это тоже было вполне предсказуемо. 

 — Повышение по службе, — продолжил Джим, словно его и не перебивали, — Ирак, широкая известность в узких кругах, и вдруг — отставка. 

Что-то произошло. Себ перевёл на Джима взгляд, потому что его голос из манерного вдруг стал очень жёстким, зазвучал ниже. И выглядел Джим иначе. Ни следа забитости или испуга. Тряпка лежала на полу, пульверизатор остался на стеллаже, разбивая вдребезги идеальный порядок. Джим, опершись на крышку стола, внимательно смотрел на Себа. 

 — Я задаюсь вопросом: почему? — задумчиво и очень серьёзно произнёс Джим.

Если он собирался этим вопросом заставить Себа занервничать, то он прогадал. Те, кто так легко узнал про Бирмингем, наверное могли раскопать и афганскую историю. 

 — Даже не ответите? 

 — Раз уж вы читали мое досье, — сказал Себ, чувствуя раздражение из-за того, что приходится общаться Джимом, вместо того, чтобы уже прийти на собеседование к настоящему боссу, — то мой ответ не нужен. 

 — Мне интересно другое, — Джим снова улыбнулся, и от этой улыбки у Себа мороз пошел по коже (а он насмотрелся в своей жизни на всякую жуть, и в труповозке мог перекусить, не теряя аппетита, и сам едва не сдох раз двести). — Скажите, Себастиан, вам было обидно? Страшно? Может, мучила совесть? Что вы чувствовали, когда поняли свою ошибку? 

«Какого хера тебе это надо знать?» — отчетливо подумал Себ и хотел было промолчать, но снова заметил глазок камеры под потолком и сказал ровно: 

 — Это была дешёвая ошибка. 

Джим каким-то птичьим движением наклонил голову на бок. Выпрямился. Спина его больше не сутулилась. 

 — А как вы меряете цену, Себастиан?

Никогда в жизни никто ещё не пугал так Себа, как этот мелкий ублюдок. Если бы они не были вдвоём в кабинете всё это время, он поклялся бы, что у секретаря есть брат-близнец. Адский злобный опасный брат-близнец. Себ не верил в мистику, энергетику и прочую метафорическую хрень, но в этом Джиме было нечто, что пугало до того, что тряслись поджилки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: если Джим захочет, он уничтожит Себастиана Майлса по щелчку пальцев. И неважно, что он не допрыгнет ему до плеча. Ему, может, и не нужно. 

 — Я так понимаю, собеседование в самом разгаре… сэр, — сказал Себ. Это был выстрел почти наугад, без подготовки — то есть именно так, как он ненавидел стрелять. Но ситуация требовала незамедлительной реакции.

 — Как. Вы меряете. Цену? — повторил Джим медленно и раздельно.

 — По числу трупов с той стороны, за которую играю. Сэр. 

Даже если бы Себ очень захотел, он не смог бы разорвать зрительный контакт. Джим смотрел на него, как будто просвечивал ему мозг насквозь рентгеновскими лучами. И вдруг всё кончилось. Страшное из его глаз исчезло.