Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна. Страница 41

Перед глазами замелькали кадры. Кое-что придётся переснять, конечно. Но мелочи. Суть останется. 

Худой и высокий, да, ему нужен худой и высокий актёр, но с тем же британским акцентом. Старше Кевина? Возможно. Сильнее — точно. Более эффектный, более яркий и надёжный. Тот единственный, кто может вытащить её из ада. Разные лица — один человек. И никаких инопланетных технологий в основе. 

Из сладостного потока идей и образов Александра вырвал звонок в дверь. На ковре в коридоре лежал белый конверт. 

Подняв его, Александр нахмурился. Во-первых, поздновато для почты. А во-вторых, на конверте не было ни подписей, ни марок.  

Осторожно вскрыв его, Александр достал сложенные пополам белые слегка помятые листы. Развернул, поднял повыше, чтобы на них лучше падал свет от старой тусклой лампы в коридоре, и увидел свои собственные раскадровки. Не копии — потому что возле распечатанных схем были его собственные рукописные заметки, скетчи, стрелки и гневные восклицательные знаки. 

Если честно, он даже не мог бы сказать, где они лежали до этого. Это была сцена убийства Лиззи из фильма «Слишком много свинца». Девять лет прошло, Господи помилуй!

Он судорожно вдохнул, потому что показалось, что в лёгких кончился воздух. 

«Слишком много свинца», убийство возле ратуши Оксфорда, второй фильм. 

Не теряя ни минуты, он кинулся обратно в гостиную, за телефоном. Елена должна была об этом знать.

Глава 20

 — … и ещё открытка от твоих родителей, Басти, — проворковала миссис Кейл, передавая ему картонный прямоугольник. Себ быстро пробежал глазами текст и выругался про себя.

Он забыл.

Последние два года на Рождество он домой не попадал, а до этого про открытки ему напоминала Эмили. В этом году он дважды вспоминал, что пора бы их купить, подписать и разослать, но так и не сделал этого.

В целом, все, конечно, переживут без личных поздравлений от него, но мама была бы рада получить открытку, да и соседкам Эмили их стоило бы послать — просто потому что Сьюзен дружит с их детьми.

Ну да ладно.

В этом году рождественского настроения не было в помине. И, не считая тех лет, когда на праздники он находился на службе, это было впервые. Себ любил Рождество. Сейчас, конечно, уже не так искренне, как в детстве, но для него это был праздник с приятным привкусом. И если без открыток (а особенно без необходимости их писать самому) он бы легко пережил, то вся остальная суета, праздничный ужин, последующие завтрак и обед дома у родителей, подарки, папина любимая музыка и мамин пудинг по особому рецепту — это было для него важно.

А в этом году он только по календарю видел, что послезавтра Рождество. И подарки купил почти наобум, как будто пытаясь отделаться от этой обязанности побыстрее, и всё время чувствовал себя при этом Гринчем — кажется, выражение лица у него было похожим, и нормальные люди поглядывали на него с заметным напряжением.

Не нужно было проводить диагностику, чтобы угадать причину. Джим. Ещё никому не шёл на пользу Джим, поселившийся где-то в голове. 

 — Я позвала к нам Харрисов и миссис Бейкер с детьми на обед [9], — продолжила миссис Кейл (и кажется, большую часть её речи Себ пропустил, там ещё что-то было про торт и пунш), — Сьюзен будет приятно поиграть со сверстниками, Харрисы — отличные люди, а миссис Бейкер… — она вздохнула, — не надо бедняжке оставаться на Рождество одной.

Да, точно, миссис Бейкер — это та, которая развелась. И бывший муж которой умер вскоре после развода.

Миссис Кейл долго сомневалась, не поехать ли в Карлайл. Но Себ принял за неё решение остаться в Лондоне. Во-первых, Сьюзен могла пока тяжело перенести дорогу. А во-вторых, о чём Себ говорить не стал, он просто не хотел светить своей постной физиономией перед родителями — а потом отвечать на вопросы о том, что случилось и в чём дело. Миссис Кейл же в тонкостях его мимики не очень разбиралась, а для Сьюзен Себ всегда находил улыбку. 

Ну, вот, праздник обсудили. Себ откинулся на спинку кресла и мысленно вычеркнул это дело из списка. А потом обнаружил, что список пуст. Он и сам был опустошён этим ожиданием, вымотан. 

Может, нужно в отпуск? Отпроситься у Джима: не посадит же он его на цепь? Взять Сьюзен и рвануть с ней куда-нибудь в тепло, поплавать, понырять с аквалангом, загореть…

Или даже оставить Сюзен, съездить в одиночестве. Завести дурацкий курортный роман на неделю (только… ради всего святого, никаких полицейских, никаких умных коротко стриженных женщин с успешной карьерой, просто темпераментная фигуристая красотка). С полным осознанием пагубности процесса пить коктейли на жаре.

Да, это именно то, что нужно.

При одной мысли об отдыхе на душе становилось лучше. И сквозь марево морского пейзажа, оттенённого невнятным очертанием женского тела в купальнике, рождественские украшение в комнате показались ему значительно более привлекательными, чем пару минут назад. Встав, он поправил веточку омелы, а потом перевесил её повыше — туда, где ей и было самое место и докуда миссис Кейл просто не дотянулась.

Пообещав быть послезавтра с утра, он прихватил счета на оплату и вышел в непрекращающийся дождь. Настроение всё повышалось. Прокрутив мысленно глобус, он ткнул мысленным же пальцем — и попал в Тайланд. И, подъезжая к дому, он уже полностью спланировал свой предполагаемый отдых. Учитывая, что туристические места и экскурсии его не интересовали, этот план прекрасно подходил к любой стране, отвечающей четырём требованиям: жарко, море, никакой войны и все говорят по-английски.

Оставалось только согласовать ключевой пункт плана — даты — с Джимом, и можно брать билеты на самолёт.

Стоило ему подумать об этом, как зазвонил телефон. Себ ощутил холод внутри: босс как будто прочитал его мысли. 

 — Сэр?

 — Себастиан… — голос Джима был почти чужим, мёртвым, слабым, с непривычным хрипом, — дом… — и гудки.

Себ сорвался с места. «Форд», кажется, ещё ни разу за свою недолгую жизнь не развивал такой скорости. Да и сам Себ ни разу так не гонял в черте города. В висках стучало, во рту стоял солоноватый привкус, а в мыслях висело одно: «Успеть!»

Что могло произойти? Идиотский бесполезный вопрос.

Но Себ не мог ехать ещё быстрее, ему нечем было занять голову, кроме как прокручивать этот вопрос.

Случилось что-то серьёзное и потенциально… опасное. Да, пусть будет просто «опасное».

Только повернув на А13, Себ понял, что не взял оружие — ни винтовку, ни даже пистолет. Просто не подумал об этом. Да и времени, если честно, не было — не делать же крюк, когда счёт может идти на минуты. 

Дерьмо.

Возможно (но Себ слабо на это рассчитывал), раз уж Джим способен звонить, реальной угрозы уже нет, и отстреливаться ни от кого не придётся.

Джим мог его вообще разыграть — с него бы сталось, он псих. Но разве этот розыгрыш в его стиле?

Нет.

Всю дорогу нервные мысли метались внутри черепа, но стоило Себу заглушить двигатель, как они притихли и попрятались. Выровняв дыхание, Себ снял куртку, чтобы не мешалась, вышел на улицу и сразу осмотрелся.

Ничего нового.

Тот же двор, то же бельё на верёвках, ту же мусорные баки. «Ягуар» Джима на грязной тесной парковке сияет, словно его только сегодня отмыли. Больше никаких неподходящих машин.

Подъездная дверь открыта, как и всегда.

Уже без спешки, оглядываясь по сторонам, изучая каждый угол и каждое окно, Себ пошёл к дому. 

Обычный вечер обычной многоэтажки. Где-то орут дети. Левее ругаются супруги. Мигранты. Язык незнакомый. Справа из открытого окна визжит какая-то попса.

Наверх Себ пошёл пешком — просто на всякий случай. Лестничные пролёты, похоже, уже много лет служили общественными курилками — они были завалены окурками, заплёваны и провоняли насквозь. Стены кто-то изрисовал маркерами, и ничего художественного в этих рисунках не было.