"Бис" для суфлёра (СИ) - "theoremI". Страница 22

Зато в голове слегка прояснилось. Точнее, гнетущие мысли отошли на второй план и всё стало восприниматься немного проще.

Да, Грейбек был отвратительным типом, наёмником. Да, он убивал, убивает и будет убивать. Да, она знала, что на протяжении всей его жизни, его много раз пытались убрать, но удалось это только в самом конце третьей магической войны. Значит, она просто ускорит события. Так она себя успокаивала.

Ближе к полуночи, когда Грейнджер решилась махнуть и вторую стопку, некоторых особенно буйных посетителей уже стали выбрасывать из бара. Однако гостей меньше не становилось. Напротив столика Гермионы сидела огромная шумная компания, которую остальные старались обходить. Ведьма на всякий случай старалась даже не смотреть в их сторону. За соседним столиком сидело несколько гоблинов, служивших, судя по разговорам, в Гринготтс. Они обсуждали тяжелые трудовые будни и драконов. Их разговор даже слегка заинтересовал Грейнджер, и она слушала их вполуха.

Мимо столика прошёл недовольный бармен, неся за шкирку пьяного егеря. Когда он подошёл к двери, та услужливо распахнулась. Выбросив мага на тротуар, бармен кого-то поблагодарил и направился к стойке. А в бар вошел Грейбек, который и придерживал ту самую дверь. Грейбек выглядел как не до конца трансформировавшийся оборотень: заострённые уши, резкие черты лица, ставшие ещё выразительнее из-за сурового выражения, и неестественного цвета глаза, отливавшие золотом. Он по-волчьи втянул носом воздух, окинул бар взглядом и направился в сторону большой компании.

Те, заметив его, чуть не виляли хвостами. Они смотрели на этого отвратительного типа с таким трепетным благоговением, что становилось страшно за их здравомыслие. Он уселся на единственное свободное за столом место, лицом к Грейнджер, так что ей ничего не оставалось, как старательно удерживать взгляд на чём угодно, кроме него.

Она не знала, что делать дальше. Чтобы прикрепить следилку к Фенриру, нужно было достаточно много времени. Гермиона усмехнулась, представив себе картину: вот она подходит к оборотню и вежливо просит его не шевелиться, чтобы у неё было время вывести сложнейшие темномагические руны, а потом также вежливо прощается и сообщает, что следующая — и последняя — их встреча состоится двадцать девятого июня.

Направлять палочку в сторону Грейбека под столом Гермиона тоже не могла: он сидел лицом к ней и с большой вероятностью заметил бы, что на него не отрываясь пялится егерь. И что-то ей подсказывало, что такое внимание оборотень не оценит.

Пытаться его вырубить — не было смысла. Отравить тоже не получилось бы ни при каких раскладах. В середине цикла обоняние и сила оборотней были в пике. Поэтому она сидела и следила. Она заказала ещё одну бутылку огневиски. Бармен скептично взглянул на неё, прикидывая, стоит ли выгнать пьяного егеря уже сейчас. Удовлетворившись увиденным, он отлевитировал новую порцию алкоголя к столу. Видимо решил, что выбросить пьяницу из паба, успеет всегда, а выжать из него ещё несколько сиклей можно уже сейчас.

Грейнджер такая оценка была только на руку.

После очередной эмоциональной потасовки между оборотнем из компании Фенрира и егерем, который случайно его зацепил, когда проходил мимо, бармен-вышибала выгнал их. Грейбек пересел на освободившееся место. И теперь располагался спиной к Гермионе. Это был шанс.

Ведьма легко повернула запястьем, и палочка оказалась в ладони. Пока она невербально воспроизводила инкантации, второй голос в её голове, предположительно хаффлпаффовец, молился всем богам, чтобы пьяные оборотни не обратили на неё внимания. Это были мощнейшие чары, которые не должны были слететь после трансформации Фенрира в волка и обратно. Она по сути привязывала малюсенький кусочек своей магии к его.

По лбу начал стекать пот от напряжения. На заклинание требовалось много магических сил и огромная концентрация для невербального колдовства. Закончив, Грейнджер почувствовала, что в глазах темнеет. Она схватила бутылку с ядрёной ацетоновой смесью и жадно вдохнула аромат. Поморщившись, Гермиона отставила бутылку и прикрыла глаза. Она начала приходить в себя.

Внезапно пальцы сначала обдало холодом, а затем кожу начало пощипывать. Ох, она слишком хорошо знала, что это означает. Подскочив и не особенно стремясь имитировать пьяную походку, Грейнджер вылетела из паба и, отойдя в первый попавшийся переулок, трансгрессировала.

Откат от использования тёмной магии сбил действие оборотного зелья. Гермиона только надеялась, что её черты были ещё не слишком узнаваемы, а посетители слишком пьяны, чтобы обратить внимание на метаморфозы.

Гермиона поднялась к себе в комнату и поскорее отправилась в ванную. Горячая вода напоминала скорее расплавленную лаву, но Грейнджер заставляла себя оставаться в ней. Нужно было почаще колдовать, чтобы не чувствовать откаты. Давно следовало обсудить это с Гектором.

***

Проснувшись утром, Гермиона сладко потянулась. Солнце пробивалось сквозь занавески, оставляя яркие дорожки в воздухе. Судя по всему, время близилось к обеду. И, несмотря на то, что сегодня был выходной, Гермиона была благодарна Гектору за то, что он не послал домовиков разбудить её.

Вообще он, судя по всему, пообвыкся и перестал скрывать свою саркастичную натуру под маской обходительности. Впрочем, Гермионе такой Гектор нравился даже больше. Его язвительные комментарии не помогали, конечно, варить зелья, но здорово снимали напряжение, когда что-то не удавалось. Это было лучше, чем снисходительность.

Гермиона умылась, оделась и, не заботясь о причёске, спустилась в столовую. И застыла у входа. Кроме Гектора, которого она не надеялась там застать в такое время, за столом сидел Гораций, которого она вообще не рассчитывала сегодня увидеть.

— Доброе утро, — протянула она, подходя к своему месту.

— Доброе, доброе, мисс Грейнджер, — улыбнулся Слагхорн.

— Доброе утро, — буркнул Гектор.

Он слегка нахмурился, когда посмотрел на Гермиону, но ничего не сказал. Поэтому ей оставалось лишь гадать, что именно его озадачило.

— Я зашел, чтобы пригласить вас обоих на вечеринку в честь дня Ду́хов. Она будет во вторник. Ваш дядя уже дал согласие, — жизнерадостно объявил Слагхорн.

Метнув взгляд в сторону Гектора, Гермиона поняла, что его согласие было, скорее всего, выторговано или выбито путём угроз. Сосредоточенное выражение лица она уже не воспринимала на свой счёт. Скорее всего, он искал способ отказать Горацию, но, видимо, аргументов не находилось.

— Что ж, если Гектор так решил, — протянула Гермиона.

Она приступила к завтраку, отгородившись от мужчин газетой. Гораций что-то рассказывал о самой вечеринке, перечислял приглашенных гостей и посмеивался с ехидных комментариев Гектора.

— И я хотел бы попросить у тебя пару домовых эльфов, — услышала Гермиона.

Она свернула газету, отложила её в сторону и стала с самым заинтересованным видом, какой смогла из себя выдавить, следить за разговором.

— Ладно, — лаконично ответил Гектор.

Гораций повернулся к Гермионе:

— Это будет отличный шанс для вас, чтобы присмотреть кандидатуру будущего супруга.

Вот так прямо. Без подготовки.

Грейнджер подавилась чаем и сильно закашлялась. Из глаз потекли слёзы.

— Анапео, — проговорил Гектор, взмахнув кистью в её сторону, даже не утруждая себя тем, чтобы достать палочку.

Гермионе мгновенно стало легче физически. Но морально она ещё продолжала давиться, не в силах вымолвить что-то приличное. Она вопросительно взглянула на Гектора. Тот лишь слегка пожал плечами, мол: «решать тебе».

— Не думаю, что для меня это актуально, — выдавила из себя Гермиона.

— Почему же? — бестактно удивился Гораций. — Вам ведь уже не семнадцать лет, — он подмигнул.

Грейнджер мгновенно ощутила себя ведьмой второго сорта, хотя никаких адекватных поводов для этого не было.

— Я не планирую пока выходить замуж, — чуть твёрже проговорила она, удерживая вежливую улыбку на лице.