Слесарь. Трилогия (СИ) - Белов Иннокентий. Страница 20

К вечеру я вызубрил еще несколько десятков слов, почти не путался и был собой очень доволен, даже удивлен своей понятливостью.

Разбирая снасти, Тонс называл каждую, правда, больше для себя. Потом рассказывал про нее, хоть я пока улавливал только редкие знакомые слова. Видно было, что Охотнику нравится проверять себя на знание предмета

В прошлой жизни я не очень много учился, училище было венцом моей учебной карьеры. На работе я немного изучал диагностику компьютерную последнее время, но там не было огромных объемов информации, просто действия по использованию программы и получению информации о машине.

Теперь я узнал названия ловушек, оружия, основные слова и все они надежно легли в мою память. Чувствовалось, что я могу и больше запомнить и освоить слов, но решил не пугать Тонса.

И так, он рассматривал с недоумением топорик, котелок, мою одежду и рюкзак, особенно сапоги из литой резины. Каждый раз смотрел в мою сторону, как бы ожидая объяснений и понимая, что с моим появлением все не так.

Пока он с этим мирился, да и с такими ранами выбора у него не было особого, охотиться и разделывать добычу полноценно он не мог.

Пару недель – точно.

Шкура Зверя тоже вызывала вопросы, вернее то, как я смог добыть ее. Но ее стоимость была запредельной. Тонс пару раз показал на нее и, махнув в сторону сушилки, жестами давал понять, что мясо теперь не так важно.

Но делать нам было больше нечего, как охотиться.

Я тоже успокоился, но червячок сомнений потом начинал нашептывать, что, и выучив немного слов, или много - я все равно не смогу объяснить свое появление в этих местах. Особенно, в такой одежде из синтетики и с такими вещами, далеко превосходящими местный уровень развития.

То есть не пройду даже легкого опроса группой решительных людей.

А здесь, в предгорьях, других не бывает.

И это еще Тонс не видел все остальное мое добро - паспорт, права, карточки, ключи и смартфон.

С такими невеселыми мыслями я задремал и уснул.

Глава 9 ОСНОВЫ МЕСТНОЙ ОХОТЫ

Опять рано проснувшись, мы попили местного чая, и Тонс выдал мне еще одну куртку, из более плотного материала. Вместо пуговиц были такие кусочки древесины на кожаных поводках.

Одевшись, я получил в руки охапку снастей и копье.

Получил и инструктаж, типа, идти – молчать, смотреть и учиться. И мы двинулись к другому леску, лежащему где-то на 90 градусов влево от того, где был водопой.

Идти в местной одежде было комфортно, мокасины удобно сидели на ноге, хоть и были маловаты чуть - чуть.

Ничего, материал – кожа. Разносятся.

Бледное лицо, современная прическа и городская походка – вот, что отличало меня от Тонса. Но, если мы тут пробудем пару недель, то я уже не буду так сильно бросаться в глаза. Особенно в туземной одежде, и обросший, и загорелый, может и походку удастся скопировать с Охотника.

Стригут здесь, наверняка, на уровне стрижки овец, белья нижнего нет. Зато есть широкие лопухи, а бумага дороже золота. Наверняка. Продукты очень экологичные. Пиво варят. Какое-то точно.

Может и моча, но привыкну, куда деваться?

Другого-то нет. Вино есть по любому, будем пробовать.

Я усмехнулся про себя таким мыслям. Пробовать придется всю жизнь. С чистого листа.

Вспоминать прошлую жизнь просто не было времени, так активно вживался я в новую. Тонс задал такой темп, для него - комфортный, что мне нужно было находиться постоянно в напряжении. Смотреть, слушать, понимая далеко не все, больше обращая внимания на его жесты.

Сейчас я был гораздо ближе к легализации в новом мире, чем вечером позавчера. Прошло всего два дня, а я уже иду на охоту с крутым Мастером, и получил первые уроки свежевания добычи. Степень моей бесполезности для стоянки и дела Охотников стремительно уменьшается.

Пройдя лесок, мы двинулись к следующему. Там тоже оказался ключ, бивший из-под камня и образующий ручеек, стекающий к краю леска и дальше, вниз по склону.

Тонс меня не подпустил к ручейку, оставив в нескольких метрах и забрал у меня петли, которые начал ставить в определенном порядке, мне не понятном. Поставив, он отвел меня в сторону, и там показал подготовленное для засады место. Оно находилось в густом кусте, и со стороны ручья нельзя было заподозрить, что там кто-то может спрятаться. С тыльной стороны куст был аккуратно выщипан, внутри было место для ожидания, даже с маленькой скамеечкой в виде пня.

Да, хорошо придумано, но смысл расстановки силков и сидения в засаде мне был не понятен. В этом нет ничего удивительного, я все же не охотник. Сидеть можно только, когда ветер с горы - это утром и днем. Вечером и ночью без луны здесь темновато, да и ветер задувает к вершине, поднимая теплый воздух и пугая животных запахом людей.

Ладно, посидим – узнаем.

Но сидеть мы не стали.

Тонс повел дальше, и оказалось, что в этих рощах и перелесках, много уже где стоят ловушки и силки, в них уже начала попадаться добыча. Крупный тетерев или рябчик попался в следующем месте, потом два зверька типа наших куниц, снова птица. Еще живых Охотник легко прибивал небольшой, увесистой дубинкой. Задохнувшихся тщательно обнюхивал, не желая таскать зря несвежую добычу, вернее, меня перегружать.

Везде он снова разбирал запутанные петли, отрезал вконец запутавшиеся, снова настораживал. Подсыпал на землю под ловушками немного зерна, похожего на нашу пшеницу или ячмень.

Птицы подтягивались на зерно, на птиц приходили небольшие хищники, попалась даже копия нашей лисицы, только серая. Ее не понесли далеко, отошли пятьсот метров, Тонс несколькими движениями сделал надрезы и снял шкуру чулком. Шкура отправилась ко мне в корзину, туша осталась валяться в траве.

Около мест водопоя охотник внимательно рассматривал следы и делал свои выводы.

Прогулявшись таким образом около трех часов, и нагрузив меня добычей, мы вернулись на стоянку. Тонс отправил обрабатывать шкуру местной лисицы - отскрести мезгу и натереть солью. Потом тоже самое с куницами, остатки животных отправились в яму, выкопанную довольно далеко от стоянки.

Птичье мясо пошло частично в яму-погреб, частично на просушку - самые лакомые куски. Пообедав и отдохнув часок, мы отправились в другую сторону, делали тоже самое, но добычи почти не было. Но и наши хлопоты не закончились на этом, мы прошли низом, в основном раскидывая ловушки, уже по опушке леса, находящейся метрах в пятиста под нами.

Лес был хвойный, весь не старый, я даже удивился, что деревьев в возрасте было немного.

Здесь ловушки только ставили, и еще Тонс внимательно разглядывал следы. Пройдясь километров двенадцать, постоянно вверх-вниз, я с удивлением обнаружил, что совсем не устал, только аппетит разыгрался.

Кажется, втягиваюсь в местные реалии.

Вечером ужинали, я выучил еще пару десятков слов и уже умеренно мог общаться по простейшим темам с охотником.

Тонс удивлялся моим успехам в изучении языка и даже выносливости. Но все же подумав, сказал - как отрезал, что я - не Охотник. И уже не стану им хоть в какой-то мере.

Прямо так и сказал. Видно, что ему неприятно было признать другого человека неспособным стать даже начинающим Охотником. Как приговор подписал. В полной безнадежности.

Я скорчил печальную морду лица, чтобы не разочаровать старого Охотника, не мыслящего иной жизни.

На самом деле, очень такой новости обрадовался. Жить в лесу мне не хотелось совершенно, особенно в средневековье. Очень хотелось ночевать на своей кровати и под теплым одеялком.

Тут он впервые упомянул город, на который он работал, назвав его Астором.

Запомню, и посмотрю с удовольствием, поживу тоже.

И добавил, что я большой парень, смогу жить и без охоты. Он даже спросил меня, кем раньше работал. И я, показав мозолистые ладони, ответил, что руками работал.

Тонс сразу заметил, что такой работы много и крепкие парни нужны очень, хозяева постоянно ищут работников.