Однажды в Голливуде - Тарантино Квентин. Страница 41

Она помнит случай на площадке «Ребенка Розмари», после которого в этом не осталось никаких сомнений. Оператор Билли Фрейкер подготовил кадр; снимали персонажа Рут Гордон, миссис Кастевет. Она в квартире Розмари, просит позвонить с аппарата в другой комнате. Розмари предлагает ей позвонить из спальни, поэтому миссис Кастевет садится на кровать и недолго говорит по телефону. И кадр снят с точки зрения Розмари — взгляд мельком на то, как старушка звонит из спальни. И вот Билли Фрейкер поставил камеру в коридоре так, чтобы снимать Рут Гордон через проем. Он выбрал такой ракурс, чтобы Рут Гордон обрамляли дверные косяки. Когда Роман посмотрел в видоискатель сам, ему что-то не понравилось, и он внес правки. Когда сняли так, как хотел Роман, миссис Кастевет не было видно целиком. Ее загораживал левый косяк. Когда в видоискатель заглянула Шэрон (а она всегда смотрела на кадры Романа через видоискатель), она не поняла, почему Роман его изменил. Если в кадре должна быть миссис Кастевет, то этот вариант явно хуже предыдущего. От нее осталась только половина.

Оператор тоже ничего не понял. Но хозяин — барин, так что Фрейкер сделал как сказано. Пока Роман, сидя на ящике из-под яблок, попивал кофе из белого одноразового стаканчика, а бригада двигала камеру, Шэрон спросила, почему он изменил кадр.

Роман только мудро и озорно улыбнулся и сказал: «Сама увидишь». Потом встал и ушел.

«Какого черта это значит?» — думала Шэрон. Потом совершенно об этом забыла. Через полгода они вдвоем пришли на самый первый предпремьерный показ, проходивший в кинотеатре «Алекс» в Глендейле, штат Калифорния. Роман и Шэрон сидели ближе к концу, держась за руки. Роман, на чужих фильмах обычно любивший сидеть поближе к экрану, на своих садился подальше — потому что на зрителей смотрел даже больше, чем на фильм.

Зал был битком. Вот пошла сцена с миссис Кастевет в квартире Розмари. Рут Гордон спросила Миа Фэрроу, можно ли ей позвонить из другой комнаты. Миа сказала «да» и показала, где спальня.

Роман придвинулся к жене и прошептал:

— Помнишь, ты спрашивала, почему я изменил кадр?

Она уже и забыла, но теперь вспомнила.

— Да.

— Смотри, — произнес он и показал — но не на экран. А на целое море голов перед ними — где-то шестьсот человек.

На экране Миа Фэрроу в роли Розмари бросает взгляд на старушку в спальне, склейка — и нам показывают, что она видит. Тот самый кадр, где Рут Гордон в роли миссис Кастевет сидит с трубкой на кровати, частично закрытая дверным проемом слева.

Тут вдруг Шэрон увидела, как все шестьсот голов перед ней слегка наклонились вправо, чтобы заглянуть в дверной проем. Шэрон тихо охнула. Конечно, лучше разглядеть они ничего не могли: кадр есть кадр. И даже не заметили осознанно, что наклонились направо; они это сделали инстинктивно. Так Роман заставил шесть сотен зрителей — а скоро и целые миллионы по всему миру — сделать то, чего бы они никогда не стали делать, если бы задумались. Но они не думали. За них думал Роман.

Почему он это сделал?

Потому что мог.

Она взглянула на него, а он улыбнулся ей все той же мудрой и озорной улыбкой, как на съемках в тот день, но в этот день она наконец все поняла. И единственная мысль в ее голове была: «ВАУ!»

Временами Шэрон осознает, что влюбилась и вышла не просто за хорошего режиссера. Она влюбилась и вышла за кинематографического Моцарта. Тогда было как раз такое время.

И все же проецирующейся на экран «Брюина» 35-миллиметровой пленке, на которой есть она, до этого уровня киноискусства как до Луны. «Команда разрушителей» — не кино, а киношка. И даже не такая уж хорошая. Если только вас не забавляет, как Дин Мартин играет Мэтта Хелма. А раз это четвертый фильм с Дином Мартином о Мэтте Хелме, выходит, многих забавляет смотреть, как Дин Мартин играет Мэтта Хелма. (Контракт Мартина на фильмы о Мэтте Хелме был так удачен, что на первых трех он заработал больше, чем Шон Коннери — на первых пяти фильмах о Бонде. Шотландского жмота Коннери это приводило в ярость.)

Спускаясь по проходу в темном зале в поисках места, Шэрон видит, что на экране показывают сцену, когда Мэтт Хелм прилетает в Данию.

«О, отлично», — думает она: сцена в отеле, где будет ее большое появление, — следующая. Пролезая боком по пустому ряду, она мельком оглядывает тусклый зал. По огромному пространству рассеяно от тридцати пяти до сорока человек.

Когда она садится поближе к середине ряда, на экране Дин в роли Мэтта перешучивается с сексапильной стюардессой, и публика смеется.

«Это хорошо, — думает она, — они смеются вслух, и им нравится фильм». Шэрон достает из сумочки большие очки, в которых всегда смотрит кино, надевает и усаживается как раз тогда, когда секретный агент Мэтт Хелм в своем стандартном ансамбле из водолазки и пиджака входит в лобби датского отеля.

За ним ведут наблюдение две злодейские шпионки, Эльке Зоммер и Тина Луиз. Пока Хелм беседует с датчанкой за стойкой, «Г. Луиз», разговаривающая якобы с венгерским акцентом, подходит к секретному агенту, вступает с ним в контакт и назначает свидание на вечер.

Когда она ускользает, Мэтт Хелм оборачивается к стойке и шутит в знакомом мартеновском стиле: «Ну у вас тут и отель».

Входит Шэрон Тейт в своем неуклюжем образе — «Фрейя Карлсон», секретный агент под прикрытием...

Стоя за кадром на площадке в Дании и ожидая, когда режиссер Фил Карлсон скажет «мотор», Шэрон вспоминала, как впервые прочитала сценарий пять месяцев назад.

Услышав, что ей предлагают роль в новой пародии Дина Мартина / Мэтта Хелма на фильмы про секретных агентов, она, естественно, решила, что ее зовут играть соблазнительную и шикарно одетую секс-бомбу из шпионских фильмов. И если бы ей предлагали одну из ролей, которые достались трем другим звездам фильма — Эльке Зоммер, Нэнси Кван и Тине Луиз, — она бы угадала правильно. Но ее героиня Фрейя Карлсон — это красивая, но неумелая и бестолковая помощница Мэтта Хелма. До «Команды разрушителей» Шэрон уже побывала в двух комедиях: секс-фарсе с Тони Кертисом «Не гони волну» и фильме Романа «Бал вампиров». Но ей нигде не дали попробовать себя в юморе. Пока остальные актеры (Тони Кертис, Роман Полански, Джек Макгоурэн) маниакально носились кругами, смешно падали и корчили рожи, Шэрон просили просто стоять с отсутствующим видом или выглядеть привлекательно (или отыгрывать «сексуальную малышку»). Весь ее комический вклад в «Не гони волну» ограничивался тем, что она до нелепого красиво смотрелась в бикини. Но в этом фильме комедийный потенциал ее персонажа так и не раскрыли — не то что у Ли Тейлор-Янг в «Я люблю тебя, Элис Б. Токлас!».

Зато роль Фрейи Карлсон была другой. В этой комедии уже она отвечала за комедийный дух. Причем в паре с Дином Мартином — одним из лучших легких комиков в деле. И раз ее персонаж — растяпа, а вся роль строилась на физической комедии (падения на задницу, в грязные лужи, задевание вещей), то, по сути, ее просили сыграть роль Джерри Льюиса в паре с Дином Мартином! Шэрон схватилась за такую возможность обеими руками.

Но это — тогда, а что теперь?

А теперь, на локации в Дании, в лобби датского отеля, в ожидании того, когда режиссер скажет «мотор» и будет выход ее героини — она вбежит в кадр и изобразит свое первое комическое падение, — Шэрон была в ужасе. Не от того, что ушибется, хотя сперва ее слегка беспокоило, не ударится ли она затылком о твердый пол. Старший каскадер, Джефф, научил, что при падении надо прижимать подбородок к груди — и тогда все будет в порядке. Под ее костюм поддели подушку, чтобы защитить ягодицы и поясницу. Джефф дал несколько советов: при падении прижать подбородок к груди, держать бутылку шампанского повыше, чтобы та не разбилась о пол и не осыпала ее осколками. Еще камера будет, по сути, смотреть прямо ей под юбку, так что, если при падении у нее разъедутся ноги, нужно их сжать. Но самым страшным во всем этом было исполнять смачное комедийное падение на глазах бывшего партнера Джерри Льюиса.