Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma". Страница 88

— Проклятье, проклятье, проклятье! — Трегоран носился по двору, пользуясь огромной скоростью своего духа, и избегая когтей, тянущихся к нему со всех сторон. — Нужно что-то делать!

Паника накатывала, точно волна, и маг понимал — еще чуть-чуть, и он потеряет возможность соображать, а вслед за этим и свою жизнь.

«Мне нужно оружие, любое!» — мелькнула в мозгу мысль, а затем случилось нечто непредвиденное — его утопающий в ужасе рассудок будто сам-собой сформировал печати и сплел заклинание.

В руке у Трегорана полыхнуло — он держал огненный клинок. Он? Его душа?

«Проклятье, какая разница!» — юношу еще трясло, но теперь ему хотя бы было чем защищаться.

И вместо того, чтобы уворачиваться от очередной тени, он встретил ее широким рубящим ударом — как учила Итриада. Противно зашипело, крик перешел в короткий вопль, и порождение мрака рассыпалось на множество мелких хлопьев.

Лишь два удара сердца юноша пораженно смотрел на творение своих рук. А потом страх отступил, оставив место решимости обреченного, и он с яростным воплем бросился на монстров, круша тех пламенным клинком и разгоняя сгустившиеся тени. Все закончилось так быстро, что он не успел до конца осознать это. Последняя тварь распалась на мириады хлопьев, которые точно пепел осели на землю, и стало тихо. Голоса наконец-то ушли и Трегоран развеял свой волшебный клинок.

Он чувствовал себя разбитым и выжатым, точно лимон. Лишь невероятным усилием воли юноша поддерживал свою астральную проекцию.

«Никогда бы не подумал, что можно колдовать тут. И что это поможет», — он вздохнул и направился к своему телу. Идти было невероятно тяжело, а о том, чтобы полететь не приходилось даже и мечтать — силы иссякали с невероятной скоростью. Он уже привычным жестом коснулся своей головы провалился в темное небытие.

И снова его трясли, снова пытались привести в чувства. Это было тяжело, но Трегоран заставил себя открыть глаза.

— Вы живы? — с трудом спросил он, глядя в обеспокоенные лица товарищей.

— Живы. Голоса в голове ушли. Но перед этим они кричали. — В голосе Итриады звучало требование немедленно рассказать все.

Трегоран кивнул — он не удивился.

— Собираемся, отныне мы будем двигаться только по дороге и только ночами. — Это опасно для лошадей, но выбора нет, он не сможет каждый раз сражаться с неведомыми монстрами. К тому же теперь Трегоран теперь понял, почему преследователи не возводили защитных барьеров — магия приманивала этих существ. Значит, придется сократить ее использование до предела.

— Что произошло? — поинтересовался бледный и взволнованный Димарох.

— Все расскажу по дороге. Выдвигаемся!

Когда они вновь оказались на тракте, Трегоран проговорил.

— Вы знаете, что я выучил пару приемов из арсенала пятой школы. Она почти забыта, и число магов, знающих хотя бы что-нибудь можно пересчитать по пальцам, но не это главное. Важно то, что сегодня я встретился, — тут он задумался, подбирая правильные слова. — С обитателями этих мест. И убил их.

— Какие такие обитатели? — уточнил Димарох.

— Безликие тени. Не могу объяснить, что они такое, однако эти твари определенно способны влиять на живых. Насылать кошмары и шептать из мира духов. А если человек оставляет свою плоть, то и нападать.

— Никогда ни о чем подобном не слышал.

— Как и я, но они есть. И ночью они сильнее. Думаю, вы заметили, что днем почти не было почти никакого шепота.

Спутники одновременно кивнули. Неяркий свет факела, который Трегоран держал в свободной руке, позволил юноше заметить эти их движения. Он слабо улыбнулся.

— Мы будем двигаться весь остаток ночи, день, а потом еще одну ночь. Утром сделаем перерыв на несколько часов, чтобы перекусить и, если повезет, раздобыть факелов, но не более того. Я не знаю, как далеко от нас преследователи и сейчас мне просто не хватит смелости, чтобы отправиться на разведку. Проклятье, я вообще больше не хочу выбираться в мир духов!

— А придется, — неожиданно проговорила Итриада.

Мужчины удивленно уставились на нее.

— Почему? — спросил Трегоран.

— Мы должны знать, что с ними.

— Что с ними?

— Да, — девушка повернулась товарищу, и на ее лице появилось задумчивое выражение. — Эти существа должны досаждать и им, не так ли?

Трегоран потер подбородок. Такая мысль ему в голову не приходила.

— Да, логично.

— Это еще не все.

— Хм-м?

— Ты сказал, что раньше преследователи не позволяли следить за ними, а сейчас не поставили заслон. Почему?

— Думаю, магия вообще, и айперон в частности привлекает этих тварей.

— Стало быть, они понимали, куда отправляются, так?

Трегоран кивнул, все еще не понимая, к чему клонит ирризийка.

— Вот и вторая причина для слежки. Фарийцы знают больше, чем ты. Возможно, умеют сражаться с тварями из мира духов. Эти псы императора могут сообщить тебе много полезного, сами того не подозревая.

Трегоран разинул рот от удивления и тряхнул головой.

«Определенно, бессонница делает свое дело! Не осознаю очевидного!»

И все-таки, покидать тело ему очень не хотелось. От одной такой мысли о полете в ночи, с толпой безликих теней за спиной, все тело леденело от ужаса.

— Это опасно, — выдавил он из себя.

— И? — девушка фыркнула. — Какой мужчина боится трудностей?

Трегоран рассмеялся, но возразить ему было нечего. Он решил, что лучше всего будет сделать так, как посоветовала Итриада, но только не ночью, а днем.

— Присматривайте за оболочкой, — Трегоран укрылся одеялом — они разместились в голом поле, а ветер неприятно холодил тело. — Можете помолиться за меня. Сегодня помощь богов будет нелишней.

Они ехали до полудня, не делая ни единого перерыва и остановились лишь тогда, когда кони начали оступаться — животным подобные переходы давались даже тяжелее, чем людям. Требовалась передышка, и ее следовало использовать.

Трегорану было очень страшно, но он начал свыкаться с этим чувством. Иногда юноше казалось, что он родился с клубком холодных и склизких змей в животе, и всегда всего боялся. Но Итриада была права — их выживание зависело от того, что он сможет узнать о фарийцах и от них, а значит, придется рискнуть жизнью.

Дух покинул плоть легко и непринужденно и Трегоран огляделся. Неподалеку ошивались две или три тени, однако они не спешили приближаться. Испугались? Или сочли, что еще не время?

«Вот бы знать?» — подумал Трегоран и, приняв форму ласточки, понесся навстречу преследователям.

Нашел он их куда быстрее, чем хотел. Всего лишь на расстоянии полутора дневных переходов. И снова никакого барьера или иного следа магии.

Юноша, принявший облик призрачной мыши, следил за всадниками издалека. Он пытался найти хотя бы что-нибудь, способное рассказать о ситуации в стане врага, и удача сегодня сопутствовала ему.

Противники ехали цепью, растянувшись по дороге. Как ни странно, они не торопились.

«И, тем не менее, нас догоняют», — задумался Трегоран. — «Едут дольше? Наверняка».

Он притаился и продолжил наблюдение. Возле людей вились тени — юноша предположил, что путники въехали в царство мрака слишком далеко, и существа, которые возле самой границы были слабы, с каждым днем обретали все больше и больше сил.

Но маги ничего не предпринимали, точно им и дела не было до страшных спутников! Ни волшебных щитов, ни заговоров на оружии, никаких магических плетений. Вообще ничего! Речь шла не только о полном отказе от магии духа — преследователи вообще не использовали чары, хотя возглавлял их — это Трегоран знал наверняка — сильный маг.

Неожиданно одна из безликих теней оказалась подле замыкающего. И то, что случилось дальше, заставило Трегорана похолодеть от непередаваемого ужаса. Тварь обхватила человека своими руками, но она не стала рвать того на куски или делать что-то похожее. Нет, все было куда страшнее — она стала забираться внутрь!

Это было сложно описать словами. Такое можно было только увидеть, ибо никакое воображение не в состоянии представить столь безумную картину. Человек не издал ни звука, казалось, он ничего не чувствует, лишь на лбу выступили бисеринки пота, а глаза закатились. На лице же его застыло странное выражение — отчаяния вперемешку с наслаждением, невероятным, огромным, и отталкивающим.