Noir (СИ) - Сапожников Борис Владимирович. Страница 31

Вопрос, куда податься, всё ещё стоял передо мной. Но теперь у меня была хоть какая-то зацепка, капля-воспоминание, выдавленная из-за кем-то поставленной в моей памяти плотины. Эмиль Дюран — мой бывший взводный, чей отец был далеко не последним человеком в колониальной администрации, несмотря на цвет кожи. К тому же об отце Дюрана ходили слухи, что он не только местный богач, но ещё и могущественный жрец местного культа. И если вспомнить максиму о том, где лучше всего спрятать лист, как не в лесу, то Дюран, скорее всего, скрывается в «Беззаботном городе» — кварталах, населённых преимущественно чернокожими, потомками вчерашних рабов, вывезенных из Афры во времена превращения Марния из города в урб. Тогда стране нужны были тысячи рабочих рук, и найти их во время войны проще всего оказалось в колониях. На торговле «чёрным деревом» делались огромные деньги, однако вывозить обратно рабочих оказалось слишком накладно, так и образовался на месте их проживания «Беззаботный город». Соваться туда белому человеку даже днём было опасно, а уж как после захода солнца — это было форменным самоубийством. Даже на нижних улицах выжить проще, чем в «Беззаботном городе».

И всё же именно это я и собирался сделать — отправиться на улицы «Беззаботного города» глухой ночью. В то время, которое считают своим бандиты всех мастей, населяющие кварталы чернокожих. На что я рассчитывал? Да мне просто некуда больше податься. Денег в бумажнике надолго не хватит. Надёжных укрытий у меня в урбе нет, никогда их не готовил. К охоте на меня, скорее всего, подключат «Континенталь», детективу Тибо достаточно сообщить Робишо, кем была жертва, и тот спустит на меня всех собак. В общем, моя поимка — дело пары дней, а значит, надо делать то, чего от меня никто не ожидает. К примеру, полезть в «Беззаботный город» ночью.

Никакой формальной границы, отделявшей «Беззаботный город» от остального урба, конечно, не было. Однако чем ближе я к нему подходил, тем меньше встречалось на улицах — и без того пустынных в столь поздний час — белых и всё больше чернокожих и орков. Последних в «Беззаботном городе» жило не меньше, чем людей, потому что вожди племён зеленокожих были столь же жадны до товаров, привозимых колонизаторами. Торговать неугодными или просто лишними ртами в народе угуров, как называли себя орки, было в порядке вещей.

На меня поглядывали с откровенной неприязнью, однако никто не попробовал пока «прощупать». Наверное, слишком уж помятый я имел вид. А может, ответные взгляды, которыми я награждал косо смотрящих на меня, не сулили им ничего хорошего. Наверное, удивительно, но до кабака под названием «Лафитова кузня» я добрался без проблем.

Кабак был самым обычным. Не для своих, то есть и белому человеку или например гному, сюда вход не заказан. Компания гномов-работяг, скорее всего, с одного из заводов, чадивших днём и ночью, оккупировала несколько столиков, сдвинув их вместе и распивая пиво из здоровенных кружек. На них откровенно недружелюбно поглядывали крепкие парни — африйцы и орки, одетые в кожаные куртки и перчатки с крагами. Не мелкая шпана — таких бы не пустили в кабак, но и не серьёзные люди, скорее всего, провернули какое-то удачное дельце и теперь обмывают успех на неправедно заработанные кроны. Были и ещё посетители — парочка толкачей, ждущих постоянных потребителей наркотиков, ещё несколько работяг в спецовках, но сидевших вразнобой, каждый за своим столиком, компания неплохо одетых молодых парней и девушек, по всей видимости, из хороших семей — молодёжь в поисках острых ощущений. Скорее всего, крепыши в кожаных куртках и перчатках с крагами приглядывали за этой компанией. То ли решали, стоит ли обчистить, то ли были наняты родителями хорошо одетых ребят для негласной охраны.

Когда я вошёл, на меня никто особо не обратил внимания. Лишь один из парней в коже проводил профессионально-оценивающим взглядом, но заметив, что я гляжу в ответ, уткнулся носом в стакан с крепким пойлом. На сцене небольшой джаз-банд наяривал что-то развесёлое, правда, не очень быстрое — желающих танцевать не было. Я направился прямо к бармену и постучал костяшками пальцев по стойке. Показав на бутылку неплохого бурбона, я показал ему два пальца, и понимающе кивнувший мне чернокожий плеснул в стакан ровно столько заокеанского кукурузного виски, сколько я просил. Я поднял стакан, сделал небольшой глоток неразбавленного бурбона, который тут, к счастью, не разводили никакой дрянью и не лили вместо него местный самогон. Сделав второй глоток, я выложил на стойку купюру в десять крон, после чего допил бурбон. Бармен кивнул снова и взялся за бутылку, однако когда он наклонил её, чтобы вновь наполнить мой стакан, я вместе с десяткой положил на стол ещё одну и добавил пятёрку.

— Чего изволите? — тут же спросил бармен, наполнив мой стакан и убрав бутылку обратно на полку. — Девочку? Мальчика? Есть неплохие полуэльфики обоего пола. Если нужна трава или что полегче, то обратитесь к господину в чёрной шляпе. Если желаете покрепче, то к мсье в полосатом костюме.

— Я ищу несколько не этого, — усмехнулся я.

— За совсем уж экзотикой не к нам, — с искренним сожалением покачал головой бармен. — Но могу подсказать места, если мсье обозначит круг своих интересов.

— Снова не попали, любезный. Я ищу человека и готов заплатить сотню крон за встречу с ним.

— И кто этот человек?

— Эмиль Дюран, лет около тридцати, воевавший. Мой бывший взводный. Уверен, он живёт сейчас в «Беззаботном городе», только адреса не знаю.

— Вам придётся подождать, — честно признал бармен. — Я телефонирую нужному человеку, но как быстро он сможет подойти, не знаю.

— Тогда давайте всю бутылку, — велел я, выкладывая ещё денег на стойку, — и чего-нибудь пожевать.

— Кухня уже закрыта, — предупредил бармен, — но я найду для вас холодного.

— Устроит, — кивнул я и, забрав бутылку бурбона, уселся за свободный столик.

Я успел съесть пару бутербродов с ветчиной, принесённых барменом, и выпить всего полстакана бурбона — боялся захмелеть. Да и организм после «ложной смерти» хотел побольше пищи, чтобы восстановиться, спиртное же часто не лезло вовсе. Я заметил, что только аришский бурбон могу пить после таких событий, а напиться после них хочется частенько. Когда я умял второй бутерброд и взялся за третий — бармен не поскупился, — ко мне за столик подсели двое. Чернокожий с бритой головой, в свободном балахоне и очках в роговой оправе, в сопровождении одетого в неплохой костюм орка с застёгнутыми золотыми запонками манжетами. Костюм орка выразительно топорщился под мышкой, не особенно скрывая кобуру.

— Слух идёт, кто-то ищет Дюрана, — произнёс, не теряя времени на приветствия, чернокожий в очках. — Хотелось бы знать кто?

— Хотелось бы для начала знать, кто спрашивает, — сказал в ответ я, кладя надкусанный бутерброд обратно на тарелку и делая знак бармену принести ещё два стакана для моих гостей.

— Оливье Бовуа, — представился чернокожий, — торговец, можно сказать. Моего спутника и компаньона зовут Лобенак, и он адвокат.

— Молчалив он что-то для этой профессии, — усмехнулся я, разливая бурбон по трём стаканам.

— Мои слова стоят слишком дорого, чтобы ими запросто разбрасываться, — ответил орк-адвокат.

— Тогда перейдём к делу, — кивнул я, поднимая стакан.

Мы выпили, и чернокожий с орком внимательно уставились на меня, ожидая ответа на заданный в самом начале нашей беседы вопрос.

— Он мой бывший взводный, — сказал я, — и мне надо встретиться с ним. По какой надобности, уже моё дело. Сведёте меня с Дюраном, получите деньги.

О жалкой сотне крон речь уже не шла — ко мне пожаловали птицы совсем другого полёта, и расценки у них такие, что я могу и не потянуть.

— Вопрос не в том, можем ли мы свести тебя с Дюраном, — покачал головой Бовуа, — а в том, желает ли Дюран этой встречи.

— С чего вообще искать Дюрана в «Беззаботном городе»? — пожал могучими плечами Лобенак. — Фамилия явно не для этих улиц.

— Как и Бовуа, — заметил я. — Я точно знаю, что Дюран здесь.