Поводырь (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 40

Кстати сказать, какого черта папаня…хмм…все-таки ЭТОТ человек мой папаня, а не ублюдок, который воспользовавшись отсутствием хозяина дома трахнул его хозяйку. Не смогу я насильника называть отцом, даже если он и есть мой настоящий отец по крови. Отец — тот, кто воспитал, даже если он хреново исполнял свои родительские обязанности.

В общем…странная мысль пришла в голову…а если на самом деле никто никого не насиловал? Если маменька Альгиса отдалась императору по доброй воле? А чтобы оправдаться, взяла, да и рассказала мужу о том, что ее изнасиловали. Только вот ЗАЧЕМ она это сделала? В отместку за что-то? Или на что-то рассчитывала? Например — для меня. Может считала, что император, узнав что у него есть бастард, приблизит его (меня!) к трону? А может это ее идея — написать императору и попросить должность и кучу плюшек к ней?

Да разве же теперь узнаешь…у матери не спросишь, а отец…с ним все ясно. Только вот непонятно — какого черта он себя похоронил? Крепкий еще мужик, женится — пойдут дети! А если женщина будет не одна…бастарды? Да какая разница! Почему не признать ребенка от наложницы? Нет, рано он себя записал в старики. Тем более после того, как я его вылечил. Ведь я не только опухоль убрал, я ведь подлатал и его организм. Крепкий, способный к производству наследников мужик — какого черта он тут ноет?

— Сын, оставь меня одного…я помолюсь за наших мальчиков — отец поднялся на ноги и побрел в угол комнаты, где виднелся алтарь с изображениями богов и Создателя всего Сущего. Там он пал на колени, согнулся, упершись лбом в пол, и спина его затряслась в рыданиях.

Хмм…вот теперь как-то более-менее адекватно. А то я уж и напрягся! У него сыновей всех перебили, а он тут рассуждает и строит планы. Я бы на его месте волком выл, а потом пошел убивать. Так что он сейчас на первом этапе, а по второму…я подскажу ему, когда он должен заняться своейместью. Вот нашествие степняков переживем, и тогда подумаем — кому и как напакостить.

Оставляю его плакать, выхожу в коридор, мучительно соображая — куда папеньку поселить. В отцовские покои нельзя — с какой стати чужой человек будет жить в покоях бывшего Главы Конто? А тогда — куда? И насчет амулета — забыл ему повесить на шею. Ладно, чуть позже вернусь, решу вопрос. Надеюсь, догадается, что выходить из комнаты пока что нельзя. Впрочем…можно и запереть? Нет, не буду запирать. Не знаю, как отреагирует — взяли, и заперли хозяина замка! Он ведь настоящий хозяин, не я!

Да черт бы с ним. Пусть будет то, что будет. Устал я что-то решать за все и за всех. Интересно, что он на самом деле обо мне думает?

— Он стыдится, брат — громыхнул в голове голос Уго, и я едва не присел от неожиданности. Кот свалил куда-то «погулять», и его давно не было видно. Сутки его не слышал, не меньше.

— Тьфу! Напугал! — ругнулся я мысленно — Куда бегал-то?

— По тоннелям ходил. Спускался под замок. Пещеру смотрел. Там летучие мыши — забавные такие! Шипят! Но вкусные.

— Эй, эй! Ты чего?! Не ешь эту гадость! Тебе еды мало, что ли? От летучих мышей вся зараза! Ну будто голодный, в самом-то деле!

— Это охота, брат! Свежая кровь! Они так приятно хрустят на зубах!

— Тьфу три раза! Лучше скажи, что отец про меня думает…козни не строит?

— Нет. Он гордится тобой. Он надеется на тебя. Он хочет тебе помогать. А еще — хочет умереть. Глупо, конечно, но он мечтает погибнуть в драке. Считает себя виновником смерти своих детей.

— А он и есть виновник — вздыхаю я — И ему с этим жить. Не позавидую папаше. Кстати, насчет меня он не врал?

— Нет. Он тебе не отец. Он не врал. Я пойду еще погуляю, ладно? Справишься без меня?

— Хе хе…вали отсюда, хвостатый! Справлюсь ли я! Как-то раньше справлялся! Стой! К драконьим яйцам подходил?

— Да. Они видят сны. Они спят. Я разговаривал с ними, но они спят. Их три самочки, и три самца. И они летают во сне.

— Надо будет сходить к ним вместе с тобой…хочу посмотреть их сны. Но — потом. Сейчас некогда. Пролежали они тысячу лет, и еще полежат. Все, беги, хвостатый! Постой! Дай тебе поглажу. Только не бросайся на грудь…ай! Засранец…разве можно так?! И нечего хихикать! Вали отсюда!

Потираю ушибленный зад, встаю. Сбил с ног, поганец! И убежал — хвост трубой. Еще и хихикает… Сколько он весит, интересно…сдается килограммов пятьдесят, не меньше. А может и больше. Полцентнера мышц, когтей, зубов! Крутой котяра, точно! А жрать здоров…может половинку барана в присест сожрать! Ну если не половинку, то четверть — точно. То-то он летучих мышей лопает. Растет ведь! Интересно, когда рост остановится?! И еще одна мысль вертится в голове — если простой кот может стать ТАКИМ, что же тогда было бы с настоящей пантерой? Багира размером с быка…брр…мороз по коже! Теперь понятно, почему такие эксперименты запрещены инквизицией. Тут я их поддерживаю. Но…»все животные равны, но некоторые — равнее!» Мне — можно.

— Господин Глава! Господин! — это один из стражников — Там караван! Говорят — вассалы! Пускать их?

— Пускай! — не медля командую я, и думаю о том, что нашему управляющему сейчас приходится туго. А с приездом вассалов жизнь его станет совсем уже несладкой. Но что поделаешь? Берешь налоги — так помогай! Кстати, с теми вассалами, что «по-беспределу» свалили из-под нашего крылышка я еще разберусь. Я ведь нашел документ, по которому Империя передавала нам земли, на которых правит Клан Конто. А еще — договор с вассалами, и не один, и в этих договорах нет ничего о том, что вассал имеет право уходить к другому сюзерену, захватывая землю, на которой он хозяйствует. Что-то эти ребята попутали! Берега потеряли, как говорит кое-кто на Земле. Будем ставить им путеводный маяк. Чтобы не разбились о скалы. Или наоборот — чтобы разбились о скалы. Сепаратизма не потерплю!

Смешно. Причем тут я? Ведь решил же — как только вся эта грязь закончится, свалю куда-нибудь подальше, где меня никто не достанет и не заставит жить по законам и правилам. На острова, например. Построю там дом, и буду жить с котом, наложницами, секретаршей, и…еще кого-нибудь прихвачу. Ну чтобы веселее было. Или вообще в другую страну свалю — что-то опротивела мне империя. Только за братьев отомщу, и свалю. И за мать. И за себя.

Что-то я раздухарился — «отомщу!» «Жестоко отомщу!» Мне бы еще вторжение пережить, а уж потом подумаем, как поступить с императорской кликой.

Пфф…это я что…мачеху трахал на балу?! Это же ведь жена императора, а значит — моя мачеха! Ффуу…извращение какое-то! Но я не виноват. И она мне никто.

Занятый своими глупыми мыслями вышел во двор, и тут же едва не наступил на что-то серое, грязное, едва шевелящееся — эдакий комочек слипшейся шерсти, пытающийся заползти под куст. Комочек жалобно пищал, и я тут же вспомнил первую мою встречу с Уго. Он так же пытался скрыться, полз, что было сил в его крохотных лапках. А теперь вон какой зверюга вымахал!

Я нагнулся, поднял котенка, ухмыльнувшись заглянул ему под хвост, и…ничего не понял. То ли кот, то ли кошка — в этом возрасте определить пол котенка можно только с большой натяжкой, да и то, когда котейка чисто вымыт и все его причиндалы хорошо видны. А тут…

Нет, я не колебался. Поднял котенка и пошел в свои покои — там точно найдется тазик теплой воды. А если не найдется — принесут, как миленькие! Хозяин я тут, или не хозяин?! Кстати — начинаю входить во вкус, оказывается, быть главным, пусть даже в таком небольшом анклаве — это довольно-таки приятно. И удобно.

Котенок в моей руке притих, видимо пригрелся, и я, улыбаясь непонятно чему, затопал по гулкой каменной галерее, предвкушая, как отмою котейку, и как попробую его трансмутировать. При моих нынешних способностях лекаря я точно не дам ему умереть! И хоть бы это оказалась кошечка! Но даже если кот — все Уго будет веселее. Да и безопаснее. А то бродит один черт знает где…каждый раз опасаюсь, что он не вернется.

Глава 16

Чудо. Самое настоящее чудо! Белоснежный, глаза голубые — не котенок, а…игрушка какая-то! Все-таки кошечка или кот?