Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа - Бушков Александр Александрович. Страница 3

— Резонно… — профессор улыбнулся как-то непонятно. — Там за вас моментально взялись хирурги, тут-то и началось… Мантию расстегнули с некоторым трудом, но достаточно быстро — как только сообразили, что следует делать с застежками. Хотели ее снять… И оказалось, что снять ее невозможно. Очень быстро увидели, в чем дело — рану в груди полностью закрыли волокна того же цвета, протянувшиеся от мантии, словно бы вросшие в тело. Мантия будто срослась с телом. То же самое, как показали приборы, происходило и с выходным отверстием на спине, — он снова улыбнулся то ли грустно, то ли, пожалуй что, обрадованно. — Признаюсь честно, лорд Сварог: хорошо, что я не хирург, хорошо, что меня там не было и я это зрелище знаю только по пересказам. Могу представить их чувства и впечатления… Никто не знал, что делать. Как-то разрезать эти нити никто не решился: это была хелльстадская одежда, как стало ясно, обладающая какими-то необычными свойствами. — Он легонько покачал головой. — Нет, лучше не думать, как хирурги себя чувствовали в тот момент… Вот только всего через несколько минут они немного успокоились и почувствовали себя увереннее. По всем канонам медицинской науки от такой раны вы должны были умереть, не получая никакой помощи, уже через минуту. Но приборы показывали, что сердце у вас бьется нормально, дыхание ровное, кровообращение нормальное — причем неизбежного в таких случаях внутреннего кровоизлияния нет. Мозговая деятельность — тоже нормальная, ничуть не похожая на то, что происходит в мозгу человека, пребывающего в состоянии клинической смерти. Пульс, давление, все прочие показатели — в норме. Такое впечатление, что вы просто-напросто спали. И приборы подтверждали, что именно так и обстоит. Тянулись минуты, а положение не менялось. В конце концов кто-то из молодых врачей закричал: «Да ведь она его лечит!» И никто не смог ему возразить или высмеять, даже парочка срочно прилетевших светил хирургии. Нечего было возразить. Это было единственное объяснение — ваша мантия вас лечила. Лечила смертельную рану мечом в сердце — и лечение, как доказывали данные диагностов, проходило успешно. Вы и не думали умирать, вы словно бы спали. Диагносты зафиксировали какие-то излучения, сопровождавшие это лечение, но понять их природу никто не мог — потому что раньше ни с чем подобным не сталкивался. Но все успокоились. Просто стояли вокруг и смотрели, хотя ровным счетом ничего не происходило, никаких внешних эффектов — но что им еще оставалось делать? — он засмеялся уже открыто. — Тот, кто мне все это рассказывал… В какой-то момент кто-то — не из светил, но из именитых — воскликнул: «Ну, это же Хелльстад!» И всех это словно бы успокоило. Им очень хотелось успокоиться… как наверняка и мне на их месте. Не было объяснения — и в то же время словно бы было. Все переглядывались с этаким понимающим видом и повторяли на все лады: «Ну это же Хелльстад…» Всем стало словно бы спокойно… Так продолжалось примерно полчаса. Приборы точно зафиксировали, сколько прошло времени, вплоть до долей секунды, но вряд ли вас это интересует. Меня — тоже нет. Потом вдруг диагносты перестали фиксировать эти загадочные проявления лечения. Разрез на мантии затянулся сам собой. Никто не заметил, когда это произошло. То же случилось и с разрезом на спине. Набрались смелости и рискнули с величайшей осторожностью приподнять левую полу мантии. Загадочные волокна исчезли, мантия вновь выглядела неповрежденной, а против сердца был шрам, выглядевший так, словно бы от раны, благополучно и успешно залеченной не один месяц назад. А вы по-прежнему словно бы мирно спали. Ни малейших оснований для тревоги.

— А потом? — спросил Сварог. — Как я сюда-то попал? Это ведь «Лазурная бухта», я узнал и коридоры, и ваш кабинет…

— Не прошло и получаса, как прилетели императрица с Канцлером…

— Как… она? — вырвалось у Сварога.

— Не беспокойтесь, — уверенно сказал профессор. — Право же, не о чем беспокоиться. Мне очень подробно рассказали обо всем, что тогда происходило в центре. Когда она шла в вашу палату, на ней лица не было. Ей рассказали, как все обстояло, она постояла над вами, сделала какие-то странные движения руками, мне их не смогли точно описать, да и вряд ли в том есть нужда… Волосы у нее при этом взметались словно под порывом ветра, хотя в палате неоткуда было взяться и малейшему ветерку… Это ведь наверняка Древний Ветер?

Сварог молча кивнул. Никаких секретов он этим не выдавал.

— После этого она, полное впечатление, успокоилась совершенно. Очень спокойно сказала светилам хирургии: с вами все в порядке, вы просто спите, хотя природа этого сна не вполне обычная. И вряд ли будете спать столетиями, подобно сказочным героям вроде короля Таули или мудреца Шаалы. Проснетесь самое большее через несколько дней. Так что нет никакой необходимости держать вас в центре, вообще под наблюдением хирургов. Вот Канцлер и предложил перевезти вас в «Лазурную бухту». Конечно, кое-какое наблюдение все же вести, чтобы мы были совершенно уверены, что с вами все в порядке. Так и поступили. — Он скупо улыбнулся. — Один из присутствующих при этом профессоров довольно настойчиво заявил, что следовало бы взять вашу мантию на скрупулезнейшее исследование в Магистериум или в Технион. Императрица посмотрела на него прямо-таки ледяным взглядом и отрезала: «Хелльстадские монархи не привыкли, чтобы их одежду исследовали ученые, какие бы ценные знания это ни сулило для науки». — Он усмехнулся. — Больше никто эту идею не поддержал, все как-то сразу вспомнили, что императрица еще и королева Хелльстада… Ну вот и все, наверное. Вас сразу же перевезли к нам, положили в клинике, установили аппаратуру… Все почтенные господа профессора, которых вы только что видели, все это время жили у нас. Никто мне этого не говорил, но у них, несомненно, были инструкции сообщить по начальству, как только вы… проснетесь. Что они наверняка и сделали. Вот, пожалуй, и все, лорд Сварог. Интересные у вас мантии в Хелльстаде…

— Ну, у меня там масса интересного, — без улыбки ответил Сварог. — Значит, с медицинской точки зрения я полностью здоров и в дальнейшем пребывании на больничной койке не нуждаюсь?

— Совершенно не нуждаетесь, — заверил профессор. — Нет никакой необходимости, на этом сошлись все специалисты.

— Вот и прекрасно, — сказал Сварог. — Я бы предпочел немедленно вылететь на Талар. Впрочем… Я бы сначала пообедал… или поужинал, черт его знает, как это называть. В общем, после четырех суток беспробудного сна чертовски хочется не то что есть — жрать. Ну, а потом можно и лететь.

— В санатории сейчас нет межпланетных брагантов, — словно бы сокрушенно сказал профессор, даже чуть развел руками. — На тех, что имелись, улетели на Талар господа профессора.

Сварогу пришло в голову, что это чуточку странная для опытного администратора реплика.

— Это не проблема, — сказал он, насторожившись, хотя и сам пока не понимая, почему. — Вызову с Талара, у меня их там немало…

Профессор казался словно бы чуточку смущенным. Вообще-то он хорошо владел лицом, как и подобает психологу с большим стажем и опытному администратору, но сейчас явно пребывал в некотором смущении, которого не умел скрыть. Если в темпе подыскивать объяснение, легче всего подходит такое: произошло что-то нестандартное…

— Видите ли, лорд Сварог… Простите.

Он перевел взгляд на экран одного из трех своих компьютеров, крайний правый, судя по тому, как двигались его глаза, пришло сообщение, и довольно длинное. Сварог, конечно же, не мог его видеть. А вот профессор, вновь подняв взгляд на Сварога, выглядел ее более смущенным. Все это начинало Сварогу не нравиться.

— Видите ли, лорд Сварог… — сказал профессор (которому, похоже, очень не хотелось смотреть Сварогу в глаза). — Только что пришло сообщение от Канцлера. Он настойчиво просит, чтобы вы немедленно переговорили с ним.

Как писалось в каком-то приключенческом романе, интрига запутывалась. Людям посвященным прекрасно известно, что в устах Канцлера «настойчивая просьба» означает «категорический приказ». Но почему — «немедленно»? Что-то случилось, из разряда нешуточных хлопот? Нет, в этом случае Канцлер держался бы совершенно иначе: попросил бы прилететь немедленно, а при отсутствии здесь межпланетных брагантов выслал бы один из своих. А ему, видите ли, непременно нужно «поговорить»…