Мечты сбываются! (СИ) - Скай Рин. Страница 27
Но я не могла оставить дом вот таким одиноким и грязным.
- Я хочу привести тут всё в порядок, а ты поезжай. Помою полы и вернусь. – я вскочила с кровати, оторвала журнальный снимок, вырвала портрет из стекла, и, яростно скомкав их, выкинула в туалетную корзину для бумаги. Всё! Хватит! Он более для меня не существует. Теперь надо так же вырвать и смять его из своего сердца. Разыскав тряпки и ведерко, я неистово приступила к уборке.
- Я помогу тебе, - произнес музыкант, вооружившись пылесосом.
Он ходил с издающим жуткие звуки агрегатом из комнаты в комнату.
Знали бы сейчас соседи, да и жители Тирополя, что сам Маргарет Ладен борется с пылью в их доме и городе. Что бы они подумали? Что бы сказали на это папарацци? И что бы сказала на это сама я, лет пять назад, когда изредка смотрела его клипы по телевидению? Фантасмагория. По-другому не скажешь.
Лишь отчистив до блеска жилище, я смогла покинуть его.
- Еще один мост сожжен, - проговорила я по-версилонски, вспоминая, как смяла портреты кумира, и повернула ключ в замке.
- Пройдемся? Или хочешь в отель? – спросил Раян, глядя в мои опухшие от слез глаза.
Не отвечая, я вышла на дорогу и махнула рукой.
- В парк у подножья, - произнесла я остановившемуся водителю, и кивнула Ладену.
Старая отечественная раздолбайка, с плохими амортизаторами и воняющим протертым салоном, преодолела длинный путь из города в парк. На деревьях распускались молодые листья, вишни и яблони стояли в цвету, тут и там пробивались редкие маки. Здесь всё начиналось. Именно в этом месте, более трех лет назад я стояла и грезила о Нём, сжимая в руках журнал, вырезанное фото из которого, валялось сейчас, в мусорном ведре. Сейчас же, рядом был этот долговязый мужчина. О нём точно так же грезили его фанатки, рассматривая и собирая каждое фото и заметку.
Он осторожно обнял меня за талию, готовый отстраниться в любой момент, если бы почувствовал сопротивление.
- У нее самые красивые глаза – низким баритоном произнес Раян.
- У кого?
- У моей любимой.
- И кто же она? – Зачем-то спросила я, ведь и так знала ответ.
- Ты, - выдохнул Раян, и по телу его прошла дрожь.
Я мягко вывернулась из его объятий и уставилась на закатное солнце. Нет, хватит ритуалов! Не надо Ему больше ничего передавать.
- Кейт, прости, не следовало этого сейчас говорить, - смущенно проговорил Раян.
- Я не смогу ответить тебе взаимностью. Никогда.
- Я знаю. – сказано это было тихо и безысходно.
Внезапно, я обернулась, - последние красноватые лучи блеснули в зелени его глаз зловещими всполохами. Если и рушить мосты, то до основания!
- Женись на мне, Раян…
Удивление проскользнуло на его лице, а еще радость и облегчение.
- У меня с собой даже кольца нет, Кейти, но я всё сделаю наилучшим образом. Обещаю тебе!
Глава 43
Посетить родное учебное заведение я решила до начала съёмок. Ладенсон не мог пропустить такого события. Мне хотелось полностью повторить путь, который я проделывала много лет, пользуясь общественным транспортом. Поэтому, хотя отель находился существенно ближе к университету, чем моя квартирка, я взяла такси и приехала с Раяном к родному подъезду. Мы вышли из парадного, словно провели в доме ночь, и направились к остановке. Абсолютно всё осталось прежним: аптека, полицейский участок, школа по соседству, где я училась первые годы, еще до перевода.
На остановке было людно, но никто не обращал внимания на зрелого мужчину и молодую женщину. Никому и в голову не могло прийти, что рядом с ними запросто стоят известный музыкант и молливудская актриса. В подъехавшем автобусе не было свободных мест, и я со спутником встали около окна посередине салона, заняв любимое место. Теплый ветер, влетавший в салон из приоткрытой форточки, трепал мои темные волосы, едва достигающие плеч.
Я закрыла глаза, предаваясь воспоминаниям о бесчисленных поездках, где создавались тысячи разных сюжетов, проигрывались сотни сцен, а то и просто мечты, которые, почему-то, стали реальностью. Автобус методично проезжал остановки: «Госпиталь», «Университет», «Посольство».
- Надо встретиться с Капелой, - пронеслось в голове.
Версилонский театр. Шепнув Раяну, что пора выходить, кинув пару монет в тарелочку около водителя, я застыла около того самого пешеходного перехода.
- Здесь, - тихо сказала я. – В этом месте я попала под машину. Именно тут, моя жизнь разделилась на две половины.
Я оглядела редкие облака в небесной лазури, окинула взглядом старый парк, где распускались листья, древний расколотый фонтан, продолжавший журчать неутомимыми струями.
- Как это произошло? – прервал мое созерцание спутник.
- Помню, как сильно я хотела спать в то утро. Раннее просыпание причиняло мне физическую боль. Но бабушка, тормошившая сонную школьницу, была неумолима. Да я и сама знала, что, если опоздаю к первой паре, ничего хорошего не выйдет. До сих пор помню молочный вкус кирпичного хлеба, намазанного сливочным маслом и посыпанного, сверху сахаром. Такое «пирожное» мы с братом ели на завтрак, когда заканчивалась колбаса, а до зарплаты было еще далеко.
Раян нежно взял меня за руку и отвел немного в сторону, туда, где проезжую часть от тротуара отделяли бордюр и газоны. Немногочисленные прохожие, в этот утренний час, то и дело пялились на странную парочку, решившую поговорить прямо около пешеходного перехода.
- Оделась я не так тепло, - продолжила я, отирая со щеки грустную слезинку, - и быстро озябла, выйдя в промозглое, пасмурное утро. С неба сыпалась изморозь, быстро таявшая на моём лбу и волосах, непокрытых шапкой. Ссутулившись и съёжившись под пронизывающим ветром, я понуро побрела на автобусную остановку. Мысли, роившиеся в голове, были безрадостны. Причиной тому была Тирославская литература. Казалось, тогда, я бы отдала всё на свете, лишь бы только не попасть на этот урок. Мне не нравился университет, не нравились преподы. Некоторых, я, даже, побаивалась. Особенно ту, по литературе. Я ехала в переполненном автобусе и читала конспект, пытаясь запомнить хоть что-то на этом, не понятном мне языке. Дорога пролетела, к сожалению, быстро. Кинув монетку в тарелочку для водителя, я, вновь пригревшаяся в автобусе, вышла в холодное серое утро. Засунув руки в карманы, я ступила на него, – я сделала жест в сторону пешеходного перехода, - машин не было, и я начала движение. А потом, словно призрак, что-то серое промелькнуло на периферии зрения. Помню, как меня что-то раздавило, что-то взорвалось в голове… И всё. Тишина…
Слезы мои, уже не сдерживаемые ничем протекли по впалым скулам до уголков губ. Раян, ощутивший острый укол жалости, нежно обнял меня. Медная статуя Гостоевского невозмутимо взирала на обнимавшихся людей.
- Сейчас скажу странную мысль, - быстро произнес он, - но если бы тебя не сбили в тот день, то мы бы с тобой вряд ли встретились. Как ни крути, но я должен быть благодарен этому месту. – Он взял меня за руку и аккуратно перевел через дорогу.
- И я должна быть благодарна, - горько подумалось мне.
Глава 44
Старое трехэтажное здание университета было покрыто осыпающейся, песочного цвета, штукатуркой. Его окружал чахлый сад, состоящий из пары изросшихся деревьев и вбитого в асфальт железного забора, покрытого облупившейся краской. В здании было темно и прохладно, а еще тихо – занятия уже начались.
- Странно, охранника нет, - заметил Раян.
- Какой, нафиг, охранник? - посмотрела я на Раяна с сарказмом. - Чего здесь охранять? Полусгнившие парты? Шатающиеся стулья или выцветшие плакаты десятилетней давности?» К одному из таких и подошла я, принимаясь изучать расписание занятий. У нашей группы по графику шла Тирославская Литература.
«Какая ирония» - подумалось мне, - «В тот день, я как раз и шла на эту самую литературу, абсолютно не подготовившись к уроку, а сейчас вот, попаду прямо на неё. Может, ноги дать, пока не поздно?» - задорно пронеслось в моих мыслях.